Чтение 20–й страницы книги ~Псы-витязи~

головы, поспешили к женщине, выкинувшей очередной фокус.

Тут и раздался взрыв, разлетелись куски металла, с
галереи упало тело, застонали раненые. Приличная дыра теперь
разделяла Свету и вохровцев.

-- Боль -- это прикосновение Бога, так выразился один
поэтишка. И, как вы могли убедиться, женщины не всегда врут.--
сказала Светлана в перерывах между стонами, потом добавила,
заметив нацелившиеся на нее стволы.-- Ко мне ни шагу, хоть один
выстрел и все сдетонирует сразу.

Она резким движением распахнула кофточку -- заманчивое тело,
в том числе пышный бюст облачало защитное одеяние:
пуленепробиваемый слой плюс сенсоры.

-- Когда ты успела, Света?-- тяжело вздохнув, спросил Кирпичев.

-- Два года назад, когда ты подписал приказ о моем увольнении,
дряхлый козел. Ты думал, что превратишь обременительный
служебный роман в блядки на стороне, а получил вместо этого
минную войну.

Несколько простодушных вохровцев испустили смешки, но тут же
стихли, услышав кряхтенье большого начальника. Затем раздался
его голос -- понурый голос кающегося грешника.

-- Как же мне раньше невдомек было? Как же я не не заподозрил
ничего? Ну, зачем тебе, вполне нестарой на вид, так упорно было
выбивать деньги на перфекциновый проект,-- Кирпичев вдруг
сорвался на вороний клекот.-- Баба Яга, ведьма, семьсот лет как
на пенсию пора!

-- Евпраксия, это ты?-- крикнул Путята Светлане.-- Это ж ты, я
тебя признал.

-- Может и да, только не на что не рассчитывай, блядун.--
живо отреагировала Светлана.-- Я тебе не жена больше, а в
лучшем случае коллега.

-- Ладно, берите пока этих древнерусских,-- решил Кирпичев.-- А
если снова рванет, стреляйте по Светке на поражение... пара
новых взрывов особенно им не поможет, а на большее у этой
старой стервы самодельной взрывчатки не хватит.

Одни вохровцы стали аккуратно подбираться к "старой стерве",
другие спускались в зал, к псам-витязям -- чтобы повязать их с
помощью разнообразных упаковочных материалов.

Тут и рвануло снова. Вохровцы собрались было стрелять
на поражение, но свет погас и стало ясно, что старый Кирпичев
недооценил древнюю Светлану...

Тот, кто имел приборы ночного видения, мог заметить, что
псы-витязи не кинулись с копьями навстречу пулям, как это делали
зулусы Чаки, не пали в откровенно неравном бою, как малая
дружина Евпатия Коловрата.

Как выяснилось, кольчуги и панцири, благодаря
металлопластиковым композитам, защищали от пуль.
В шлемах исправно работали встроенные средства связи и
целеуказания. Копья-сулицы обернулись одноразовыми
гранатометами "РПГ-2000", чеканы превратились в
малогабаритные пистолеты-пулеметы "ПП-21".

Кроме того, псы-витязи не стояли на месте, представляя собой
удобную мишень. Они рассыпались по окрестным помещениям и
переходам, в чем им помогла пластиковая карточка, изъятая
у Самохвалова.

Главное побоище состоялось в генераторном зале -- там атака
вохровцев захлебнулась под обеими редукторами, где псы-витязи
удачно применили электроразрядные устройства, имеющие вид
древнерусских кистеней.

В комплексе опытных цехов вохровцы были атакованы с воздуха,
потому что псы-витязи легко перемещались с помощью "кошек"
по трубам вытяжной системы, вьющимся под потолком.

Впрочем, перевес сил был по прежнему на стороне академика
Кирпичева и он это знал. Против семи псов-витязей еще две дюжины
вохровцев. На подходе и отряд ОМОНа численностью в двадцать
стволов. Кирпичев был уверен, что трупы древнерусских воинов
вскоре займут свои законные места на столах в анатомическом
отделении и мертвое тело Светланы тоже окажется там. И от этой
уверенности сладковатая змейка шевелилась где-то в нижней части
позвоночника. Она ведь не будет возражать, если он еще разок ее
попробует...

17. Так закалялся кал

Митя двинулся тем же путем, который уже увел в никуда
псов-витязей. На ходу бывший программист сам поставил себе
задачу: пользуясь суматохой, добраться до запасов "Инго",
которые хранились на складе биопрепаратов уровня "Три плюс".
Вопрос был в том, сколько будет этой суматохи и не надо ли ее
еще больше усилить...

И задача и вопросы были какие-то абстрактные. Первый раз Митя
участвовал в том, что по-киношному называется "action". Это
когда каждый следующий шаг или минута увеличивают шанс
погибнуть вплоть до девяносто девяти целых девяносто девяти
сотых процента. Но положительному герою, герою-избраннику,
хватает и этой великой и могучей сотой доли процента.

И Митя каким-то невероятным усилием воли заставил себя поверить,
что именно он и есть этот избранник, даже мысль возникла, что
именно "возлюби самого себя" будет той новой заповедью, которую
небеса спустят на землю. Теория выразилась на практике, его
движение стало быстрым, он переходил с бега на плаванье и и
ползанье, и только сбавил ход перед системой зеркал,
установленной хитроумным средневековым мастером Ермаником.

В районе шлюза уровень воды было явно выше уровня его головы.
Митя отважно нырнул, чтобы проплыть под полуопустившимися
воротами, но потянуло его куда-то в сторону, к сливу. Вынырнуть
удалось только после минутного отчаянного утопания.

Тут и пути-дороги назад не стало. Из-за ливня, вернее повышения
уровня грунтовых вод, сработали датчики и шлюз закрылся,
превратившись в стену. Митино мужество претерпело трансформацию,
став из сознательного и лозунгового подсознательным и
вынужденным. Теперь оставалось только ползти и ползти к силовой
установке по узкому вентиляционному штреку.

Ветер все более обжигал кожу, вибрация стряхивала мясо с костей,
пот плыл по телу густой волной. Псы-витязи уже здесь прошли.
Но на то они и мутанты, чтобы после них уже никто. Не люди,
нелюди, монстры, которым ни себя ни других не жалко.

Митя чувствовал себя безмерно одиноким и обиженным, когда
добрался до раскаленной стальной стенки, представляющей кожух
турбины генератора. И что, внутрь? Под руками сдвинулся
раскаленный как сковорода лист железа, за которым начиналось
откровенное пекло. Садись-ка на противень, да полезай в печку.
А покажи, баушка яга, как надо? А вот как. Надо помочиться на
футболку и обвязать ей голову. Хорошо, что с утра он принял
пива, так что есть в пузыре запас "живой воды", как выражаются
народные целители. А остатки накапать на носовой платок. Затем
его пополам и обвязать тряпочками обе руки.

Под вращающимся ротором его поджидал первобытный ужас. Страх
уравновешивал боль, отчего голова могла соображать, а
мускулатура действовать. И хотя смерч срывал Митю и пытался
растерзать, намотав клочьями на турбину, он вгрызался в
стальные листы, в неровности, в стыки, в заклепки...

Митя выкатился из второй дыры в кожухе генератора почти неживым,
огонь хозяйничал в его теле, добивая все, что там было еще
живого. Дышать было уже невозможно, выгоревшие легкие не
принимали воздух. Он понял, что умирает.

Умирающий пополз, стараясь не вдыхать и не глядеть на свои
руки, покрытые странными багровыми ромбами, однако подхватил
обороненный псами-витязями гаечный ключ. А потом поднялся на
четвереньки, ловя в глаза разноцветные объемные кляксы. Тут за
обводом редуктора возникла малоразличимая фигура и Митя
"наощупь" ударил внезапно появившегося человека гаечным ключом
-- по колену, затем по скользнувшей вниз голове.

Тут в его обожженных руках появилось трофейное помповое оружие
и знаменитым ковбойским движением он передернул
коробчатый затвор. Затем два раза выстрелил, откидывая
здоровенные гильзы на кожух редуктора, в какие-то малиновые
пятна, которые возможно были противниками. Пятна исчезли, а Митя
подобрал патронташ и, сделав несколько шагов, оказался в
царстве пузатых емкостей, выстроившихся вдоль стен как
окаменевшие динозавры. Тот самый хладоагент.

Горящие руки неловко полезли в рюкзак, причем каждое касание
казалось зверством. Они нащупали предмет, похожий на кусок халвы
-- брикет тетраметилхлорагона. Однако пришлось вернуть "халву"
в рюкзак, когда пуля разрубила стальную балку неподалеку от его
головы. В Митю никогда еще не стреляли с расстояния в двадцать
метров из калибра "12,7". Думать тут было не о чем, но тело
само сделало несколько молниеносных движений в меру своего
примитивного понимания безопасности. Митя обнаружил себя