вал ферзя, и черный король в отчаянии заметался под смертельными ударами
белых фигур. Ульянов встал, попросил официанта наполнить шампанским бо-
кал из ирландского хрусталя и преподнес Гарри свой приз.
Ласкер имел хорошую позицию против Жеребцова, но затем буквально на ка-
кое-то мгновенье потерял бдительность, последовала эффектная комбинация,
и доска почернела от материального преимущества ростовского помещика.
Ласкер остановил часы и встал. Он заметно покраснел, руки у него дрожа-
ли.
мира великолепный Афанасий Петрович. - У вас еще все впереди! Будут и
победы, и поражения! Побед конечно будет больше - на то вы и чемпион ми-
ра.
наверное стоило бы в мельчайших подробностях описать ход этого турнира.
Но мы пишем эту повесть для развлечения всех (без исключения!) хороших и
добрых людей, а также в назидание людям глупым и злым, поэтому нам дос-
таточно осветить лишь узловые моменты этого исторического состязания.
лидерство с четырьмя рядовыми победами (в том числе над Ласкером и Стей-
ницем!) неожиданно захватил Афанасий Петрович Жеребцов. Назревала сенса-
ция! По три очка имели в своем активе Ласкер, Пильсбери и Чигорин; два с
половиной очка набрал Шифферс; по два - Алапин и Стейниц; полтора - Со-
ловцов; Хардин и Прадер набрали по очку; и замыкали турнирную таблицу,
имея по половинке очка, д-р Лизель и наш друг Ульянов.
"борщ Прадера"! Рюмочку "для аппетита" с удовольствием приняли все, кро-
ме непьющего Ласкера и "инакопьющего" Жеребцова. Афанасий Петрович отдал
свою рюмочку Чигорину (который таким образом принял две рюмочки!) и об-
ратился к официанту:
старость не радость: я уж эти наперсточки и разглядеть-то не могу!
Жеребцовым. Афанасий Петрович одним глотком опорожнил стакан водки, а
затем так быстро расправился с борщом, что Аркадию Симоновичу пришлось
подать знак официанту, чтобы тот принес великану-помещику еще один гор-
шочек. Вторую порцию Жеребцов ел не спеша, не скупясь попутно на похвалы
в адрес кулинарных способностей старика Прадера. Будучи и от природы
добрым малым, Афанасий Петрович после двух побед над вельтмейстерами и
вовсе пришел в прекрасное расположение духа.
Ульянову.
реди... А мне вот сегодняшние игры с великими чемпионами напомнили одну
давнюю парижскую встречу.
ми. Все почувствовали, что сейчас он расскажет что-то очень интересное,
и старый помещик не обманул этих ожиданий.
1858 года. Я совершал тогда свадебное путешествие, и моя ныне уже покой-
ная супруга Елизавета Александровна была столь же юной и очаровательной,
как сейчас г-жа Невзорова. В те годы я слыл одним из лучших шахматных
игроков России, поэтому, очутившись в Париже, я естественно стремился в
знаменитое кафе "Режанс", чтобы помериться силами с первым шахматистом
Франции г-ном Гаррвицем. Как вы понимаете, господа, в медовый месяц неп-
росто найти время для шахмат. Все же в один из дней мне удалось ненадол-
го оторваться от моей любезной супруги, и я посетил это шахматное кафе,
располагавшееся неподалеку от Пале-Рояля.
все слои общества, и звучала речь на всех европейских языках. За некото-
рыми столиками играли в шахматы, за другими - в карты и домино. Одновре-
менно шла жаркая битва на двух биллиардных столах, окруженных игроками,
оравшими во все горло.
матных столиков, а на стене были выгравированы имена Филидора, Дешапеля
и Лабурдоннэ. За одним из столиков сидел в одиночестве миниатюрный, но
очень красивый юноша, а в некотором отдалении от него какой-то господин,
судя по одежде иностранец, горячо убеждал в чем-то толстого, добродушно-
го француза.
всего имеет некоторое отношение к нашей благородной игре. "Разрешите
представиться, сударь, - обратился я к нему по-французски. - Моя фамилия
Жеребцов. Я - русский дворянин, и приехал сюда, чтобы помериться силами
с г-ном Гаррвицем." "Очень приятно, сударь, - ответил юноша также
по-французски, но я сразу понял, что он не француз. - Моя фамилия Морфи.
Пол Морфи, из Луизианы. Я - чемпион Америки, а там вы видите моего имп-
рессарио, который в данную минуту ведет переговоры с владельцем кафе об
условиях моего матча с Даниэлем Гаррвицем. Вероятно, наш матч начнется
завтра, а пока если вы желаете сразиться, сударь, я к вашим услугам."
ошеломляющий разгром, я нашел в себе силы поздравить своего юного сопер-
ника и признать, что никогда еще мне не доводилось видеть столь сильного
игрока. И то была истинная правда, господа! Немного побеседовав, мы
простились, и я никогда больше не видел ни г-на Морфи, ни кафе "Режанс".
А несколько месяцев спустя, уже находясь в России я узнал, что мне неза-
чем стыдиться моего поражения, поскольку после моего отъезда перед ма-
леньким американцем склонили головы все величайшие игроки Европы, вклю-
чая даже ныне покойного профессора Андерсена.
присутствующих. Имя Пола Морфи в те годы (да и теперь!) было окружено
особым ореолом в глазах всех шахматистов.
настолько интересен, что, с вашего позволения, я хотел бы во время сле-
дующего перерыва пересказать его г-дам Ласкеру и Стейницу на понятном им
английском языке.
тыре тура. На этом отрезке Афанасий Петрович потерпел три поражения - от
Чигорина, Шифферса и Ульянова. Наметившаяся было сенсация не состоялась,
вперед вышли профессионалы. После восьми туров лидировали Ласкер,
Пильсбери, Чигорин и Шифферс, набравшие по шесть очков. На очко от них
отставали Алапин и Жеребцов. Далее следовали: Стейниц - четыре очка,
Хардин - три, Прадер и Соловцов - по два, Ульянов и Лизель - по полтора
очка.
Длинный П-образный стол буквально ломился от изобилия речных и морских
даров. Здесь был представлен богатейший выбор холодных закусок: осетрина
горячего копчения и фаршированная щука, астраханская сельдь и маринован-
ная минога, всевозможные виды икры и салат из морской капусты, озерные
окунь и лещ, вареные раки и сушеная вобла, тресковая печень и, конечно
же, фирменный салат "Столичный"! Все как следует побаловались пивком, а
уединившиеся ненадолго Жеребцов, Чигорин и Шифферс приняли также по ста-
канчику ядреной анисовой водки.
более успешно провел Шифферс. Выиграв в последнем туре решающую партию у
Ласкера, Эмануил Степанович одержал самую крупную победу в своей турнир-
ной практике. До последнего момента за первый приз боролся также Чиго-
рин, однако в последнем туре окончательно окосевший Михаил Иванович,
имея весьма многообещающую позицию против нашего друга Ульянова, внезап-
но уронил голову на доску и уснул. Его соперник, член третейского суда,
был вынужден присудить себе победу. Однако выигрыш этой партии не позво-
лил г-ну Ульянову избежать последнего места, а заодно и утешительного
приза табачного короля Бостанжогло.
тельные итоги турнира. Они оказались следующими:
Алапин, Жеребцов и Стейниц - по 6, 8. Хардин - 4, 9. Соловцов - 3,5,
10-11. Лизель и Прадер - по 3, 12. Ульянов - 2,5.
Аркадий Симонович произнес тост за здравие Их Императорских Величеств.
Этот тост был покрыт дружными, долго не смолкавшими аплодисментами. Пос-
ле этого приступили к раздаче призов. Их вручал президент Санкт-Петер-
бургского шахматного общества князь Кантакузен. Отзвучали заключительные
речи, и международный шахматный турнир в честь дня рождения Г.Н.
Пильсбери стал достоянием истории.
следующем году, в Ростове-на-Дону, состоялся матч между Шифферсом и за-
нявшим второе (позади чемпиона мира Ласкера) место в Петербургском
матч-турнире Стейницем. Выиграв этот поединок, первый чемпион мира в
конце 1896 года, в Москве, оспаривал шахматную корону у Ласкера.
тя бы коротко рассказать о дальнейшей судьбе великих шахматистов, участ-
ников Петербургского матч-турнира.
Сертаков Виталий
Бажанов Олег
Корнев Павел
Суворов Виктор
Контровский Владимир
Херберт Фрэнк