Чтение 20–й страницы книги ~Несерьезные размышдения о жизни~

знакомы. Потом выросли, лет десять не виделись. А месяца два назад она мне
позвонила. Лиза - девушка впечатлительная, поэтому, когда она сказала, что
ей грозит смертельная опасность, я не поверил. Она просила приехать в
Трофимовку и спасти ее... Ну, у меня тоже свои дела, работа, то да се. Пока
отпуск оформил... В общем, приехал сюда, а здесь ты.

- Скажи, Федор, мы с ней похожи?

- Точно не знаю, мы столько лет не виделись... Вы с ней роста одного,
но она попухлее будет, голос похож. Может, еще в глазах что-то общее -
херувимная беззащитность... Многие мужики от этого дуреют, им хочется быть
сильными, храбрыми и благородными, - и он посмотрел на меня, как на личного
врага.

Вот те раз! Я думала, что выгляжу уверенной в себе, независимой
эмансипе, а тут выясняется, что все это самообман. Я обиделась.

- Ладно, некогда мне с тобой разговаривать, - и направилась к двери.

- Э-э, нет. Так дело не пойдет. Выкладывай, что там с паролем, - подпер
он дверь плечом.

- Ничего особенного. Эмма Францевна придумала новый пасьянс и ищет ему
название. "Пароль" - звучит интригующе, - отодвинула я его от дверного
проема и направилась к себе, репетировать перед зеркалом взгляд скучающего
циника и выражение лица "эмансипированная женщина на свободном выпасе".

Гоша валялся на восточном ковре и мусолил резиновый мяч.

- Хватит бездельничать. Приступаем к выполнению плана "Б".

Гоша обрадовался, бросил игрушку и с готовностью уселся около двери. Я
переоделась в сарафан, повязала на голову скромный платочек и вернула глазам
выражение беззащитности.

Летний день полыхал зноем, трелями кузнечиков и ароматами трав. Мы, не
спеша, прогулялись до Трофимовки. По пути помахали рукой и хвостом дяде
Осипу, который отдыхал в тени яблони. В деревне нам попался на глаза только
один абориген. Он спал под забором, прикрыв лицо кепочкой.

В церкви было сумрачно, прохладно и тихо. Вначале мне показалось, что
внутри никого нет. Однако возле конторки, где продавались свечи, и стояла
кружка для сбора пожертвований на ремонт храма, шевельнулась тень.

- Здравствуй, дщерь моя, - окатил меня баритоном отец Митрофаний. - Рад
видеть тебя, Лиза. Ты по делу зашла или просто так?

- Э-э, заинтересовал меня вот какой вопрос, батюшка. Вы рассказывали,
что у монаха Авеля осталось от неудачного брака три сына. Не знаете ли Вы их
судьбы? Может быть, им передался дар предвидения?

- Хм-м, - поправил он очки в модной оправе. - Действительно,
интересно... Нет, я про его потомков ничего не знаю. А если б передался его
дар по наследству, мы бы, я думаю, услышали об этом из летописей или
мемуарной литературы.

- А верно ли, что монах Авель мог указать россыпи драгоценных камней?
Или он специализировался только на воде и месторождениях металлов?

- У Авеля есть предсказания нескольких месторождений малахита в
Уральских горах. Их до революции Демидовы и Савва Морозов разрабатывали.
Несколько кладов отыскал святой человек и передал их государству для
богоугодного дела: обустройства домов для престарелых и инвалидов.

- А как насчет серебра, платины и золота? - не сдавалась я.

- Нет, такого не припоминаю.

Отец Митрофаний повернулся к конторке, показывая, что мое детское
любопытство ему уже надоело.

- А хорошо было бы найти месторождение золота, как монах Авель. Он был
святой человек, мученик, убогий, юродивый, божий человек, отшельник, скит,
черный омут... - несла я все, что приходило в голову и могло выглядеть как
пароль. - ... самородки, золотой песок, желтый дьявол, голубые незабудки,
орешник...

Батюшка, видимо, заподозрил у меня помешательство, так как отпрянул и
испуганно воззрился на меня. Потом побледнел, взял в руки библию в
серебряном окладе и шагнул ко мне.

- ... еловый лес, Бездонка, камыши, водяная мельница... - не могла я
остановиться.

Отец Митрофаний поднял библию и шагнул еще ближе. Я отступила,
продолжая нести полную ахинею.

- ... царица египетская, пасьянс, хромая юбка, лето в Лонжюмо,
сгоревшая сосна...

Святой отец широко раскрыл глаза и сделал еще один шаг.

- Как у вас тут прохладно! - прогромыхал под сводами церкви голос
Федора.

Я замолчала, а отец Митрофаний опустил руку с библией. По его виску
стекала струйка пота.

- Елизавета Петровна, Вас Эмма Францевна хотят видеть. Зовут-с.

Федор взял меня за руку и потащил на свет. В голове у меня что-то
звенело и побулькивало. Окружающая среда воспринималась с трудом. В молчании
мы дошли до моста, и я только тут смогла спросить:

- Ты как меня нашел?

- Дядя Осип подсказал, что вы с Гошей в Трофимовку пошли.

- Зачем Эмма Францевна меня зовет?

- Уже не зовет.

- Ты выдумал про Эмму Францевну? Зачем же ты меня увел?

- Ну, я, конечно, мог подождать, пока он тебя убьет.

- Как убьет?!

- А ты думала, отец Митрофаний собрался тебя благословить увесистой
библией?

Ноги у меня подкосились, и я села прямо в придорожную траву. Гоша тут
же пристроился рядом. Федор возвышался надо мной Александрийским маяком, и
что-то мне подсказывало, что настроение у него не очень хорошее, а скорее
наоборот - сердитое.

- Ну, доигралась? Что ты ему такое сказала, что он готов был прямо в
храме нарушить главную заповедь?

- Э-э, я всего лишь назвала ему несколько слов, которые могли быть
паролем.

- Полина!!! - сжал он кулаки.

- Ш-ш-ш, - оглянулась я по сторонам. - Не забывай, я работаю здесь
Лизой.

Федор опустился рядом и заглянул мне в лицо.

- Девочка моя, дело серьезное. Говори, что там с паролем?

- Недавно отец Митрофаний просил Эмму Францевну продать ему кусок земли
за еловым лесом. Она ему отказала. Дядя Осип видел убогого паренька вместе с
батюшкой у водяной мельницы. Божий человек завтракает у нас в летней кухне и
расплачивается золотыми самородками. Гоша признал в нем своего похитителя.
Откуда Влад знает про золото, и почему просил узнать пароль, я еще не знаю.
Вот. Все.

Федор жевал травинку и сосредоточенно смотрел вдаль.

- Слушай меня внимательно: я не могу ходить за тобой по пятам и спасать
от несчастных случаев. Обещай, что не полезешь больше ни в какие передряги,
а?

- Что ты, Федор, я такая трусиха. Я никуда не лезу. Оно само, - подняла
я на него честные глаза. - Просто так получается... Знал бы, где упал,
соломку подстелил.

Пахло старой соломой, сырой землей, плесенью и тем особым запахом,
которым пропитана тайна.

Рано или поздно все тайное становится явным. Открываются запоры,
спадает пелена тумана, солнечный луч проникает туда, где раньше царила тьма.
Ключ поворачивается в замочной скважине, скрипят заржавевшие петли двери,
прогнившие ступени лестницы трещат под тяжелыми шагами, свет озаряет
скользкие стены, черные пауки разбегаются в щели, тайна отступает и прячется
в кротовой норе.

Но что это?! Волшебная пещера Али-Бабы или мираж, колдовство,
зазеркалье? Кто знает?..

Глава 12

Федор сверлил меня взглядом.

- Дай слово, что завтра же, нет, сегодня, ты соберешь свой багаж, и мы
уедем. Эмма Францевна замечательно проживет и без компаньонки.

- Конечно. О чем речь?! Мне тут уже самой надоело. Хочется в столицу, к
уличной суете, транспортным пробкам и прочим радостям цивилизации. Подальше
от местных проблем. А то ни одного спокойного дня: то скелеты в шкафах, то
раненые филологи на плече виснут, то угроза жизни по голове... Золотые
самородки пригоршнями...

Мы двинулись в сторону дома, но почему-то пошли не по кратчайшей
дороге, а свернули под раскидистые ветлы, которые росли вдоль Бездонки.
Только мы укрылись от палящего солнца в тени деревьев, как мимо по дороге
промчалась бричка со стороны Трофимовки. Отец Митрофаний погонял лошадку
вожжами, ряса на его спине вздулась пузырем, как у велогонщика.

- Куда это он? - удивилась я.

- Ох, не знаю... - протянул Федор.

Он стоял рядом, заложив одну руку за спину, а другую приложив ко лбу
козырьком, и провожал взглядом удаляющуюся в облаке пыли фигуру батюшки.
Федор уже почти не пользовался тростью, но не расставался с ней, носил как
дубинку. Я залюбовалась им. Капитан на мостике... Нет, атаман благородных
разбойников...

- А ведь Гоша знает, где лежит золото... - бросила я пробный шар.

- Нет! Ни в коем случае! - нахмурился Федор.

- Ну, хоть одним глазком?..

- Ты же только что обещала! - простонал он уже не таким