команда и охрана перебиты, Сайан погиб, а шира, как ценный боевой трофей,
Попала на судно трехглазых. На одну из передовых галер, что шли перед
флотилией - то ли для разведки, то ли с какой-то иной тактической целью.
экипаж, - значит, захватчикам что-то было нужно от нее? Что же именно? Дарт
полагал, что тут имеется связь с балата и целью путешествия пресветлой ширы,
но такие темы у них считались запретными. Настаивать он не мог, памятуя о
своем обете: кормить, защищать, не лезть с расспросами - ну и, конечно,
одаривать жизнью в синее время. Но думать ему не запрещали, и многое в этой
истории казалось ему непонятным.
с внезапным подозрением. Судя по шкуре, что пошла на ее мешок, маргар мог
оказаться крупной тварью, ибо и сам мешок был основательным; если приставить
к нему лапы с когтями и голову с клыкастой пастью, вид никакого доверия не
внушал. Что-то похожее на пантеру, тигра или льва, которых Дарту случалось
видеть в анхабских заповедниках, - их доставили с Земли, включая жирафов,
слонов и всевозможных копытных, вроде быков, ослов и лошадей. Вся эта
живность когда-то пропутешествовала вместе с ним - вернее, с его замерзшим
трупом, но, по утверждению Джаннаха, тут имелась разница: на Анхаб везли не
тела животных, а лишь генетический материал, необходимый для клонирования.
берегу.
трепещущих крыльев и блестящих хрустальных головок. - Любое животное?
не получилось и с водяными червями тоже.
как обращаться с кристаллом.
Тяжелее всего вызвать умерших и понять, что ими сказано. Или показано? Ведь
эти картины видит другой человек, а шира - лишь помогает ему в беседе с
предками. Но если ты хочешь с ними поговорить? Дарт замотал головой.
Там что-то любопытное.
огромная овальная воронка в сотню шагов диаметром, словно что-то тяжелое,
стремительное рухнуло на границе суши и вод, взрывая песок и землю и круша
деревья. За верхним краем этой ямы виднелись поваленные стволы, переломанные
ветви и кустарник, хаос пней, торчавших, как клыки дракона, кучи гниющих
листьев и валуны - их, вероятно, швырнуло вверх в момент чудовищного удара.
В ту половину воронки, которая оказалась в воде, засасывался песок, ее
заваливали камни, но она еще была глубокой; в мутном зеркале вод маячила
перекореженная, изломанная конструкция, а над ней, точно трава над могилой,
колыхались белесые водоросли, напоминавшие обрезки толстых шлангов.
дрожали, на лице все явственней проступало выражение ужаса.
земле? глубокая, но не такая, как здесь?
праху своего корабля. Сердце его переполнила горечь; он думал о Марианне,
словно о живом существе, вспоминал ее негромкий мелодичный голос, тени,
скользившие по глазам-экранам, кресло в пилотской кабине - будто колыбель, в
которой она его баюкала. Когда он вернется, ему дадут новый корабль, однако
новое не всегда лучшее. Друзья хороши старые; они как бургундское вино, что
зреет год за годом, наливается силой и крепостью, хранит ароматы былого?
вдруг пробудившаяся память и снова смолкла, точно над сундуком с сокровищами
опустили крышку. Несколько мгновений он мучительно соображал, с кем и когда
ему доводилось пить бургундское, потом печально вздохнул, образы ускользали,
и только развевающиеся плащи да шпаги, символ былого союза, мелькнули перед
ним.
здесь, в воде, покоятся останки бхо? бхо, который перенес меня сюда и рухнул
в пламени на этот берег. Грустная история, не так ли?
кроме этого, - откинув голову и прищурившись, она уставилась в зенит. -
Очень жаркое? не верится, что ты прилетел оттуда? Но если и так, то почему
ты горюешь о бхо словно об умершей матери? Конечно, бхо, способное летать, -
великое сокровище, но все же?
неожиданности, повалилась навзничь. В воде, под самой ее поверхностью,
что-то бурлило и кипело; сквозь мутную речную прозелень Дарт увидел, как
белесые водоросли-шланги все сильней и сильней раскачиваются меж останков
Марианны, отрываются от дна и всплывают, быстро увеличиваясь в размерах. Он
не успел еще этому удивиться, как над бортом поднялась безглазая голова с
круглым отверстием пасти, ринулась к нему и жадно впилась в бок; мелкие
острые зубы прокололи кожу, и ему показалось, что мышцы в этом месте немеют.
Взмахнув клинком, он рассек тело отвратительного монстра, сорвал, вместе с
частицей собственной плоти, помертвевшую голову и отшвырнул прочь. Но над
бортами уже поднимались гибкие белесые тела, раскачивались, словно змеи
перед атакой, и разевали пасти, усаженные рядами зубов. Их было больше
сотни, и Дарт невольно ощутил, как спину обдало холодом.
выкрикнула Нерис и бросилась к передней части их живого корабля. Ее руки
порхнули над темными сгустками нервных узлов, левиафан дернулся, но белесые
твари, будто сообразив, что добыча ускользает, вцепились в нее со всех
сторон и начали рвать, не обращая внимания на пассажиров. Клочья серого
мяса, исходившие серым дымом, поплыли по воде, и она еще больше помутнела.
Левиафан затрясся; казалось, безголосое и беззащитное существо испытывает
жуткие страдания лишь по той причине, что не в силах разразиться воплем
боли.
передышку, уже рубил, колол и резал без напоминаний. Тело левиафана билось
под ним в мучительных судорогах, но шпага и кинжал работали без остановки.
Он метался от борта к борту, стараясь удержаться на ногах, прыгал, припадал
на колени и бил - короткими, точными, яростными ударами. Белесая жидкость из
тел рассеченных монстров пятнала кожу, жгла и заставляла неметь мышцы,
раненый бок окаменел, но это было самой мелкой из неприятностей; главное -
Дарт понимал, что атакующих слишком много и что ему не добраться до тварей,
терзавших днище их живого судна. Разве только вскипятить воду дисперсором?
Но вряд ли это понравится левиафану.
вышвыривая из него какие-то свертки и сосуды, а Брокат носился над ней с
тревожным жалобным писком.
колдовском скарбе. - Предвечный, помоги! Где же оно? Забыла? Или сожрали
лысые жабы?
имущества.
разом помертвевшее лицо. - Кажется, я его забыла?
черви, что вгрызались в днище, добрались до нервных узлов. Дарт упал от
толчка на колени, взмахнул шпагой, ударил кинжалом, и пара белесых обрубков
поплыла по течению. Но все же монстров было много, слишком много? пожалуй,
еще и прибавилось с начала атаки? Не обойтись без дисперсора, подумал он,
бросив кинжал и нашаривая ребристую рукоять.
рубить, мельком взглянул на женщину - в ее руках подрагивало что-то
продолговатое, тонкое, отливающее желтым костяным блеском. В следующий миг
его сознание словно раздвоилось: он по-прежнему пытался устоять на сгустке
трепетавшей под ногами плоти, дотянуться острием до безглазых голов и
вытащить дисперсор, но в то же время видел, как Нерис склоняется к воде,
подносит тонкую кость к губам, проводит по ней пальцами, как бы что-то
нащупывая. Внезапно резкий пронзительный звук раскатился над рекой, заставив
вздрогнуть; подстегнутый им, он надавил спусковую пластину дисперсора и
приподнял ствол, стараясь, чтобы луч не коснулся воды. Несколько тварей,
разрезанных напополам, исчезли, но под их тушами копошились другие легионы
монстров, уже не десятки, а сотни. Возможно - тысячи?
через мгновение рядом замелькали гибкие тела с вытянутыми головами,
увенчанными грозным бивнем-рогом. ?Старая добрая черная магия?, - мелькнула
в его мозгу мысль, когда дельфины окружили их плотным кольцом. Действовали
они с поразительной быстротой, кромсая, перекусывая и заглатывая еще
шевелящиеся обрубки; было их дюжин пять или шесть, но мнилось, что речные
воды кипят под ударами мощных хвостов и плавников, и каждая волна щерится