Чтение 20–й страницы книги ~Сквозь огонь и воду~

воткнул в мягкую взрывчатку детонатор с коротким отростком бикфордова шнура.

- Ты бы хоть с нами посоветовался, - пробурчал Шпит и торопливо отошел от
машины.

Дважды Давид выронил зажигалку из трясущихся пальцев. Наконец дрожащий
язычок пламени лизнул косо срезанный конец огнепроводного шнура. Из розовой
оплетки посыпались искры. Давид сидел на корточках, словно завороженный
глядя на искрящийся не хуже бенгальского огня шнур.

- Он что, с ума сошел?! - крикнул Лебедь. - Сейчас же рванет.

- Пусть делает что хочет, - сказал Садко, перемахивая через бетонный
бордюр и ложась на камень.

Давид опомнился, когда шнур стал совсем коротким. Выпрыгивая из машины,
он еще успел подумать, что прежде, чем взрывать сейф, стоило бы вытащить
трупы, потому что после взрыва на полу будет кровавое месиво. Он успел
пробежать метров десять и, бросившись лицом на асфальт, закрыл голову
руками.

Громыхнуло. Из микроавтобуса вырвало заднюю дверцу. Когда дым рассеялся,
первым к УАЗу подбежал Шпит, поднял с пола автомат Скачкова и, стволом
сорвав дверцу с сейфа, с облегчением вздохнул. Мешки целые, но край одного
из них дымился. Обжигая пальцы, руками он принялся тушить тлеющий джут.
Нитки гасли, но тут же загорались от соседних. Ткань расползалась дырками. В
одной из них Шпит уже видел обгоревший край денежной пачки.

- Воды, у кого есть вода?!

И как всегда в таких случаях, воды под руками не оказалось. Пока Садко
бегал к УАЗу за минералкой, в мешке образовалась дырка размером с кулак.

- Держи бутылку!

Зашипела тлеющая мешковина. Шпит и Давид медленно повернулись друг к
другу.

- Это же баксы, - прошептал Шпит, наклонился и вытащил из дырки чуть
обгоревшую у самого края пачку стодолларовых банкнот. - Десять тысяч, Давид.
Полный мешок баксов, - глаза Шпита полыхнули, он вытащил нож и разрезал
мешок. Пачки долларов посыпались на мертвого Скачкова, на ботинки Шпита.

- В крови испачкаются, - сказал Садко, выуживая пачку из лужи крови.

- И во втором мешке тоже? - с надеждой прошептал Шпит.

- Не разрезай, потом разберемся, - проговорил Давид, не в силах оторвать
взгляд от пачек с деньгами.

- Тут миллионы! - воскликнул Шпит. В его глазах уже плясали искорки
безумия, он вырвал пачку из рук Садко и запихнул в карман.

- Чего ты?

- Деньги в машину - и сматываемся.

- Что делать с УАЗом?

- Бросаем здесь.

- Может, лучше сбросить в пропасть?

- Некогда, уходим.

И тут из-за поворота показался белый ?фольксваген?.

***

Дорогин увидел изрешеченный выстрелами УАЗ, четырех вооруженных
автоматами мужчин, один из них держал перед собой охапку окровавленных пачек
с долларами, пачки сыпались на асфальт сквозь пальцы. Сергей резко нажал на
тормоза, переключил рычаг скорости на задний ход. Пашка не успел сообразить,
что происходит на дороге.

Давид растерялся. Первым опомнился Шпит, он вскинул автомат.

- Не стреляй, - крикнул Давид, - они и так уедут.

Но было уже поздно...

Хлопок - и граната из подствольника полетела в ?фольксваген?. Взрыв,
сыплющееся стекло. Дорогин успел пригнуться и пытался наугад вывернуть руль,
чтобы катившаяся задним ходом машина вписалась в поворот дороги.

- Пашка, пригнись.

Разлука не отвечал. Из-под решетки радиатора валил пар, и Дорогин не мог
разглядеть что случилось с другом.

- У них нет оружия, - кричал Шпит, - не дайте им уйти, - он бежал вслед
за автобусом и стрелял на ходу.

Садко стал на колено и, прижав приклад к плечу, сделал несколько
выстрелов. Зашипели передние колеса, машину развернуло поперек дороги,
дверца распахнулась.

Пашка выскочил на шоссе, побежал.

- Стой, - крикнул Дорогин, - убьют. Пашка Разлука бежал, часто
оборачиваясь, он видел нацеленные на него два автомата.

Садко целился аккуратно. Прозвучал выстрел. Пашка упал, схватившись за
грудь. Пуля пробила его навылет. Он медленно перевернулся на спину, увидел
скалу, голубое-голубое небо и парящую в нем птицу.

"Я умираю?, - подумал он, чувствуя, как из тела уходит жизнь. И тут ему
вспомнилось, как он вместе с Сергеем Дорогиным в детстве играл на базаре на
губной гармошке, вспомнил девочку в легком ситцевом платье, которая слушала
их нехитрое выступление, склонив голову к плечу. Он никогда раньше не
вспоминал этот эпизод из своей жизни. Вспомнилось все, вплоть до запаха, до
мягкого стука молотка, доносившегося из киоска по ремонту обуви.

Над Пашкой Разлукой склонился Шпит, заглянул ему в глаза, ствол автомата
уперся Матюхову в простреленную грудь.

- Извини, парень, - проговорил Шпит, - но ты оказался в ненужное время в
ненужном месте.

- Я знаю, - прошептал деревенеющими губами Разлука и улыбнулся. Не Шпиту
и не Дорогину, а девочке из воспоминаний.

Шпит несколько секунд недоуменно смотрел на раненого Пашку, затем нажал
на спуск. Разлука дернулся и замер, застыла улыбка на губах: мечтательная,
трогательная, наивная. Так могут улыбаться лишь дети и очень счастливые
люди.

- Урод, - пробормотал Шпит, вскидывая автомат и наводя его на
микроавтобус.

Он бросил презрительный взгляд на Давида, и одного этого было достаточно,
чтобы грузин пришел в себя. Давид пристегнул новый рожок и, двигаясь вдоль
бордюра, стал приближаться к ?фольксвагену?, битое стекло хрустело под
ногами.

"Дороги назад нет, - думал Давид, - баксы, баксы... - стучало у него в
голове, - сколько же их там?"

Мысль о том, что сейчас он может умереть, уже не приходила ему в голову.

- Баксы, баксы, - закричал Давид, - прячьте баксы и уходим!

Дорогин медленно открыл глаза. Дым и пар, валившие из-под капота, душили
легкие. Произошедшее казалось дурным сном. Только что Пашка Разлука был
рядом, смеялся, предвкушая, как они вернутся в детский дом, как радостно
встретят их дети и директор.

"Баксы, баксы!"

Сергей услышал душераздирающий крик и приподнял голову. Пашки рядом не
было. Сквозь открытую дверцу он увидел Матюхова, распростертого на асфальте,
огромное красное пятно расплывалось на белой майке.

"Сколько их было? - с трудом попытался вспомнить Дорогин. - Трое? Нет,
четверо! И все вооружены, - ясность мысли вернулась внезапно. - Один я
ничего против них не сделаю."

Дорогин соскользнул на пол кабины и понял, что выпрыгивать сквозь дверцу
со стороны, откуда Пашка Разлука покинул машину, - безумие. Дорога открытая,
к ней подступает отвесная скала, расстреляют, как зайца, бегущего в свете
фар.

Дорогина спасло то, что и Шпит и Давид двигались медленно, опасаясь
выстрела. Если противник не убегает, а затаился, то, возможно, он вооружен.
Дорогин потянул на себя ручку дверцы и ногой распахнул ее, высокий бордюр
доходил до подножки автомобиля, за ним простиралась глубокая пропасть, дна
которой Дорогин не видел, оно было скрыто кронами деревьев.

Тут же прозвучала автоматная очередь, пули прошли над головой, вспоров
обивку сиденья. На раздумья времени не оставалось, вторая очередь настигнет
цель. Сергей совершил головокружительный бросок, почти не поднимаясь с пола,
выпрыгнул из машины и перевалился через высокий железобетонный
бордюр-отбойник, не зная, что за ним - пропасть или площадка.

- Черт, - выругался Давид, понимая, что просчитался.

В момент, когда Дорогин выпрыгивал из машины, Давид испугался. Испугался
выстрела. Лишь когда Муму исчез из виду, сообразил: тот не вооружен. Со
злости Давид выпустил короткую очередь, пули черканули по бетону, высекая
искры.

- Уйдет! - кричал Шпит.

Он подбежал к краю дороги, но пока еще не рисковал перегнуться и
заглянуть за бордюр, наугад несколько раз выстрелил.

Дорогин лежал на узкой площадке, между отбойником и пропастью. Он понял,
почему так ловко преодолел расстояние между кабиной и площадкой, вспомнил,
что так уже однажды было в его жизни, когда он в качестве каскадера снимался
в фильме. Машине предстояло свалиться в пропасть, а каскадер должен был
незаметно для зрителя исчезнуть.

"Что же было дальше? Да, потом я спускался по скале... Эпизод снимался
одним планом, без остановок. Машина пятнадцать секунд балансировала над
обрывом. За это время я должен был спуститься по скале в нишу. Машина
падала. Кинокамера подъезжала с краю пропасти и снимала падение, а я
прятался, прижимаясь к скале, чтобы не попасть в кадр... Но тогда все
действия были заранее расписаны, выверено каждое движение."

Пять раз Дорогин проделывал этот трюк со страховкой, дважды поднимался по
скале, исследуя каждый выступ, теперь же предстояло действовать наобум,
надеясь лишь на везение и сноровку. В любой момент из-за отбойника мог
показаться ствол автомата. Лишь страх бандитов предоставил Муму недолгую
отсрочку. Сергей глянул вниз. Из-под скалы выступала площадка, а под ней рос
кривой молодой дуб, чудом зацепившийся за доломитовую скалу и вросший в нее
корнями.

"До него метров пять, - промелькнуло в голове, - если не выдержит, я