Чтение 20–й страницы книги ~Гибель гражданина~

хоре ему не петь. Кажется, мне тоже...

Когда я открыл глаза, я лежал на одной половине двуспальной кровати в
собственном номере. На другой половине кто-то прилежно пытался продохнуть. Я
не мог изобразить озабоченности данным фактом. Профессиональная гордость
отчасти была спасена. Я свалял вопиющего дурака, оказался легковерным и
сентиментальным, чередуя эти состояния, меня вздули и скрутили - но,
выходит, не бесплатно. Мак стоял совсем рядом. Он не особенно пострадал. Ну
и ладно. Я не питал к нему ненависти. Та же самая школа. Мак неустанно
повторял, что ненависть к врагу - пустая трата сил и времени. Врага
надлежало убивать.

- Бешеный психопат, - сказал он мягко, со странной начальственной ноткой
в голосе. Слова прозвучали не без гордости - хотя с чего бы? - Я забыл, -
пробормотал Мак. - Надо было помнить, что передо мной человек старой военной
закалки, а не один из этих избалованных недотеп. Тебя не следовало брать на
прицел. Как самочувствие?

Время для жалоб на здоровье было неподходящим.

- Проживу достаточно, - прошептал я. - Достаточно долго... или
наоборот... как вам будет удобнее. Он улыбнулся.

- Ты размяк, Эрик. Следовало убить меня, когда свалил.

- Не успел. Он хихикнул.

- Ты чуть не свернул шею молодому Четмэну.

- Простите за небрежную работу, - выдавил я. - В следующий раз буду
стараться.

- Полагалось бы рассердиться на тебя. Четыре года воевали вместе - и
решить, будто я... - Он осекся. - Снимаю вопрос. Я сам ошибся: не надо было
размахивать револьвером. В конце концов любого из вас обучали, как собак,
хватать за глотку при первой угрозе.

- Сэр, о чем идет речь?

- Раскинь мозгами, Эрик. Лежишь в собственном номере, в одной из
роскошнейших гостиниц Южного Техаса. Тут визжали, кричали, дрались. Где же
гостиничный детектив? А полиция? - Я смотрел на Мака, не отвечая. - Если я
работаю не на тех людей, неужели я заручился бы полным сотрудничеством
персонала и полицейских? Все комнаты - справа, слева, сверху, снизу -
пустуют, чтобы никого не убило шальной пулей. Вот почему на тебя вышли
именно здесь, в безопасном закрытом помещении. На улице, при неуправляемой
схватке, могли пострадать невинные. Сперва мы собирались подойти в
отсутствие Тины и попросить о помощи, но сомневались в твоем дружелюбии, да
и Тина почти постоянно была рядом. Тогда решили захватить обоих. Счастье,
что все обошлось. Я знаю тебя и опасался, что придется убивать.

Я облизнул губы, упорно глядя на Мака.

- Простите за причиненное беспокойство, сэр. Он коротко улыбнулся и
сказал:

- Честно признаться, ФБР отнюдь не в восторге от ваших действий, поэтому
пришлось позаботиться и записать беседу на пленку... Да, в комнате микрофон.
- Мак потряс головой, точно сам себя упрекал. - Нет, я не претендую на
всеведение. Буду откровенен до конца: я тоже в тебе сомневался, пока не
поговорили. Ведь она очень красива. Ради нее уже изменяли долгу.

- Тина? - прошептал я. Мак посмотрел сверху вниз.

- Эрик, только потому, что привлекательная женщина делает знак
пятнадцатилетней давности и рассказывает правдоподобную историю... Тина ушла
от нас через три недели после тебя! Ее уволили в Париже. С тех пор никаких
связей между нами не существовало. Зато имеются убедительные данные, что у
нее возникли другие связи... Если тебя снова попробуют вовлечь в преступные
действия от моего имени, хотя бы спроси меня самого!

- Разумеется, - сухо ответил я. - Только дайте визитную карточку с
адресом и номером телефона. Он вздохнул:

- Совершенно справедливая критика. Наступило короткое безмолвие. Мак
спросил:

- Ты мне веришь?

- Да. Верю. Кажется.

Я устал и старался больше не размышлять. Сегодня о Тине уже не хотелось
думать. Хватит времени и завтра.

Глава 23

Утром я проснулся в пустой комнате. Солнце било прямо в окно. Все
прибрали, номер выглядел чистеньким и невинным, словно здесь никогда ничего
не приключалось. А что, собственно, приключилось? Маленькая потасовка, вот и
все. Напряжение, изумление, обман, разочарование сами по себе не оставляют
на мебели царапин.

Вторая половина кровати опустела и была аккуратно застелена. Я смутно
вспоминал, как ее постояльца выкатили вон - в больницу, чистить голосовые
связки и трахею. Следовало почувствовать чудовищные угрызения совести: из-за
меня умницу и патриота пользуют в неотложной хирургии. Однако я уже говорил:
esprit de corps у нас и в мыслях не было. Лоботрясу полагалось держать
глотку подальше от чужих рук, либо, если его хоть чему-то учили, сорвать
удушающий захват - восходящим ударом собственных сомкнутых рук или просто
палец за пальцем. Разве я виноват, если в панике он позабыл азбучные
истины?

Минувшие события казались отменно дурацким спектаклем, и моя роль
выглядела не менее, выражаясь мягко, дурацкой, чем все прочие. Непрерывно
блистать, разумеется, нельзя; но приходилось признать: интеллектуальный
коэффициент вашего покорного слуги опустился ниже нормы.

Постучали. Мак вошел, не дождавшись ответа, в сопровождении другого
человека, закрывшего и замкнувшего за собою дверь. Человек явно провел
жизнь, тщательно закрывая двери перед обсуждением весьма важных дел.
Поскольку Мак рассказал о микрофоне в комнате - а вряд ли его потрудились
убрать, - возня с дверью и замком не произвела на меня особого впечатления.

Незнакомцу на вид было лет пятьдесят; он хорошо сохранился - могучее
сложение, наверняка пинал мяча в колледже. С годами прибавил немного веса -
и еще прибавил бы, если бы не гребной станок и занятия гандболом. Лицо было
угловатым, как у Линкольна, и он сознавал это. Больше никаких углов не
замечалось, личность предстала во всех отношениях очень обтекаемая.

Я не без интереса подметил, что в руках он держал тщательно свернутую
пелеринку Тины. Держал осторожно и с намеком на смущение - некоторые мужчины
именно так обращаются с принадлежностями дамского туалета, дабы вы. Боже
упаси, не заподозрили, что они любят поглаживать женские одежды фетишизма
ради. Перед Рождеством эта публика покупает кружевное подарочное белье, стоя
перед прилавком с таким видом, будто берет в руки не черные трусики, а
черную кобру.

Он положил пелеринку в изножье кровати. Несомненная задача, однако
разгадывать ее ни к чему. Пелеринку могли снять - с живой или мертвой, Тина
могла бросить ее, удирая. Но зачем норку принесли сюда и демонстративно
водрузили на мое одеяло? Со временем это выяснится. Незачем расточать
мозговые силы, не узнав побольше.

Я посмотрел на Мака.

- Сколько ключей подходит к этой двери? Все равно что лежать в
общественной уборной.

- Это мистер Денисон, - ответил Мак. - Предъявите удостоверение, Денисон,
как полагается.

Переиздание президента Линкольна вынуло впечатляющую карточку. На
карточке стояли внушительные слова. Очень похожие купончики вкладывают в
коробки с печеньем.

Я сказал:

- Прекрасно. Действующие лица представлены. Что дальше?

- Он хочет задать несколько вопросов, - продолжил Мак. - Отвечайте как
можно подробнее, Эрик. Между организацией мистера Денисона и нашей - полное
доверие и сотрудничество.

Слово "нашей" прозвучало приятно. Это означало, что я, хотя и временно,
принят назад.

- Полное?

- Полное.

- 0*кей, - сказал я, - что вы хотите выяснить, мистер Денисон?

Как и следовало ожидать, он хотел выяснить все - и в подробностях. Я
рассказал все. Он не поверил ни единому слову. Нет, он не думал, будто я
лгу, но и не считал, что говорю правду. Вообще ничего не думал - ни того, ни
другого. Просто собирал слова, произнесенные неким М. Хелмом, подобно тому,
как врач брал бы мою кровь или мочу.

- Угу, похоже, почти все выяснили, - сказал он наконец. - Выходит... - Он
справился в своих записях:

- Выходит, эта женщина показывала вам удостоверение, выданное некой
подрывной организацией?

- Да, сказала, что нашла его среди вещей убитой девушки.

- Возможно, извлекла свое собственное. Номер не припоминаете?

- Нет. Кодовое имя значилось Долорес.

- Если бы вы с достаточным вниманием прочли приметы предъявителя, мистер
Хелм, то обнаружили бы весьма слабое соответствие мисс Эррере.

- Вероятно, - ответил я. - Правда, обе темноволосые и примерно одного
роста. Глаза, конечно, различались. - Я поймал себя на непроизвольной,
неуместной мысли: какими же словами неведомый твердокаменный член партии
описывал Тинины глаза?

- Тело, говорите, спрятано в заброшенной шахте Сантандер?

- Верно. Справьтесь у Карлоса Хуана в Серрильос, он расскажет, как
добраться туда. Ехать легче всего на вездеходном пикапе или джипе.

- Мне кажется... - Денисон заколебался.

- Да?

- Мне кажется, вы слишком легкомысленно позволили втянуть себя в эту
историю. Просто диву даюсь, как почтенного гражданина, женатого" отца троих
детей, сумели убедить...

Вмешался Мак.