Чтение 20–й страницы книги ~Умельцы~

сознание, повторяя их дважды. Все предпосылки к контакту уже были. На свой
первый вопрос ("Верно, Анатолий Степаныч?") он уже получил утвердительный
ответ. Это очень важно: первый утвердительный ответ создает позитивную базу
для последующей беседы.

- Я понимаю, - продолжал Купцов, - что вам не очень хочется отвечать на
вопросы незнакомого человека. Так?

- Э-э... так.

- Поэтому я предлагаю вам познакомиться. Предлагаю вам свой паспорт. Или -
вот. Мое водительское удостоверение, техпаспорт на автомобиль... Я, если вы
не будете против, познакомлю вас со своим напарником. Он сейчас обходит
квартиры в соседнем доме. Он тоже офицер милиции в прошлом. Мы, в конце
концов, можем вместе проехать в отделение милиции и говорить там, в
присутствии милиционеров... Преступники так себя не ведут. Верно, Анатолий
Степаныч?

- Верно, - снова согласился хозяин. - Что же вы хотите?

Дверь одной из комнат отворилась, и по коридору прошла пожилая женщина в
халате, с чайником в руке. Купцов поздоровался, но она не ответила.

- Давайте пройдем ко мне, - буркнул Смирнов, покосившись на соседку.

Они прошли по коридору к дальней двери слева. В комнате, довольно
маленькой, стояла разномастная старая мебель, работал включенный телевизор.
На экране шел по ковровой дорожке Владимир Путин.

- Ина... ину... - сказал Смирнов. - Тьфу! И не выговоришь.

- Инаугурация, - подсказал Купцов.

- Во-во, - поддержал Смирнов. - Присаживайтесь.

- Спасибо, - ответил Купцов и опустился на хлипкий стул, осматривая бегло
комнату. Было очевидно, что контакт состоялся, и его следовало закрепить. -
Анатолий Степаныч, - сказал он, - я понимаю, что вы комнату сдавали не от
хорошей жизни.

- Да уж... не от хорошей.

- Анатолий Степаныч, вам нужны деньги. Мне нужна информация о вашем жильце.
Я могу вам немного заплатить. Вот - пятьдесят долларов, - Купцов положил на
стол бумажку с портретом президента.

- Это... мне?

- Я надеюсь, что вы мне поможете...

- Я, конечно, постараюсь. А что нужно-то?

- Всего лишь рассказать о вашем жильце. Кстати, вы не возражаете, если к
нам присоединится мой напарник?

- Да что ж? Пусть, - ответил Смирнов, и Купцов тут же сделал звонок.

Петрухин пришел через три минуты.

- Итак, Анатолий Степаныч, когда у вас снял комнату ваш постоялец? -
спросил Купцов. - Можете вспомнить?

- Могу. Двадцать девятого февраля он пришел. Я еще подумал: вот, мол, день
какой. Раз в четыре года бывает.

- Вы давали объявление или через знакомых нашли жильца?

- Объявление дал. У меня ведь две комнаты-то. Жену вот похоронил в прошлом
году. Куда мне две? Да и денег, по правде, не хватает. Дай-ка, думаю, сдам.
Если, конечно, нормальному человеку, а не чурбану какому. Вот... Дал
объявление, и он первый позвонил. Ну, поговорили. Какая, дескать, цена?
Какая, дескать, комната? То да се... Приезжайте, говорю, молодой человек,
сами и посмотрите. Он на другой день и подъехал. Двадцать девятого февраля.
К вечеру ближе, часов в девять.

- За сколько, коль не секрет, сдавали комнату? - спросил Петрухин.

- Какой секрет? За тридцать долларов.

- А за какой срок вы взяли с него деньги?

- Я-то хотел за три месяца получить сразу, но он сказал, что извини, мол,
отец, сейчас с деньгами небольшая напряженка. За два месяца сойдемся?
Ладно, говорю, давай...

- Он сразу заплатил?

- Сразу.

- Рублями?

- Рублями, - кивнул Смирнов.

- А вы не обратили внимания, сколько у него при этом оставалось денег? -
уточнил Купцов.

- Вот этого сказать не могу. Он вещи в комнату закинул и деньги мне принес
уже отсчитанные. Пятьсот рублей одной бумажкой, остальное - полтинниками.

- Понятно. А как же зовут-то вашего постояльца?

- Саша его зовут. Партнеры переглянулись.

- А фамилия у Саши есть?

- Есть, конечно... Не бывает человек без фамилии, - совершенно резонно
ответил Смирнов.

- А вы ее знаете?

- Э-э... забыл я.

- Ну как же так, Анатолий Степаныч? Вы в паспорт-то к нему хоть
заглядывали? - спросил Купцов.

- Заглядывать-то заглядывал. Показывал он мне паспорт. Да вот забыл я...
Память уже худая.

- А другие данные? Отчество? Дата рождения? Прописка?

- Да ведь не знал я, что понадобится это, мужики... А то бы записал. Вот
ведь как вышло.

- Ладно. А много вещей было у вашего постояльца?

- Какое! Одна сумка. Большая, правда. Яркая, в два цвета: синий с зеленым.
С ремнем, чтобы на плече носить.

- Тяжелая?

- Не знаю, не скажу... По виду не очень.

- А как Саша был одет?

- А как все: куртка черная, кожаная, шапочка вязаная колпаком.

- Скажите, пожалуйста, Анатолий Степаныч, в гардеробе жильца было длинное
черное пальто?

- Не было.

- Не было? - удивленно переспросил Купцов.

- Не было... Он его потом уже купил. Вот как раз в тот день, как съехал, то
- да, был в пальто. Выходил утром из дома - ко мне заглянул: как, говорит,
Анатолий Степаныч, моя обновка? Не морщит? Не топорщится? Нормально,
дескать, сидит? А чего ж? - говорю. Нормально... Он и ушел.

- Понятно, - сказал Петрухин, - пальтецо у Саши не топорщилось... А
вообще... когда он у вас появился - не объяснил причину, почему жилье
снимает? Приезжий? С женой разошелся?

- Приезжий. С Вологды... Сказал, что хочет в Питере работу найти.

- Какого рода работу, не говорил?

- Нет, не говорил... Вру! Сказал, что, мол, шоферить может.

- А у вас не было впечатления, что он, скажем, прямо с вокзала к вам?
Небритый? Усталый? Или сам обмолвился: прямо, дескать, с поезда?

- Нет, не скажу ничего такого...

- Понятно. Ну, а вообще что за человек Саша? Как жил? Что делал? О чем
говорили? Может, выпивали вы с ним вместе?

Смирнов задумался ненадолго, почесал лоб:

- О чем говорили? Да он из молчунов, особо с ним не поговоришь: здрасьте -
до свиданья. Выпивать тоже не выпивали. Я его и с запахом-то не припомню.
Некурящий. Только резинку жевал все время. А чего в ней хорошего, в резине
этой?

- А чем он занимался? Можете что-то сказать?

- Хрен его знает, чем он занимался. Надо думать, работу искал. Уйдет из
дому часов в десять или в двенадцать - и нет его весь день... Кто ж его
знает?

- Ох, до чего же вы, Анатолий Степаныч, нелюбопытный человек, - вздохнул
Купцов.

- Я в чужую жизнь нос не сую, - согласился Смирнов.

"Лучше бы ты совал", - подумали партнеры.

- Понятно. Ну, а как он в быту: опрятный - не опрятный? Как он питался?
Стирался? Чистил обувь?

- За собой следил... мужик строгий. Всегда побрит, раз в неделю и
постирушечку затеет, и погладить чего нужно - всегда утюг спросит. А как
питался? По-холостяцки питался: с утра сосисок сварит... вечером чайку.

- С деньгами у него как? Не особо?

- По всему видать, что сперва было не особо. А потом где-то он заработок,
видно, нашел.

- А откуда это видно?

- Ну, вот пальто купил, например... Опять же, заметил я, что несколько раз
он на такси приезжал.

- А когда у него деньги-то появились?

- Думаю, что с месяц назад.

- Гостей у него не бывало?

- Нет. Чего нет, того нет.

- Ясно. Телефоном пользовался?

- Бывало - звонил. Но нечасто.

- А межгородом пользовался?

- Да вроде бы нет.

- А ему звонили?

- Ему-то?.. Не знаю, не слыхал. Разве что у Маргариты спросить?

- Обязательно спросим... Когда Саша съезжал от вас - не говорил куда?
Почему?

- Как же! Сказал, что, мол, домой вернется. Не приглянулось ему в Питере. Я
спрашиваю: что же, мол, мне деньги тебе за неделю недожитую вернуть? Нет,
говорит, не надо, дядя Толя. Не велики и деньги-то... Будь здоров.

- Понятно, - сказал Петрухин. - А комнату, которую занимал Саша, вы нам
покажете?

- Комнату? Что ж не показать? Покажу. Путин на экране телевизора произносил
слова присяги.

* * *

Комната, которую Смирнов сдал Саше, была несколько больше той, в которой