Чтение 20–й страницы книги ~Девять негритят~

напугал... - понизив голос, сказала Вера.

Судья кивнул.

- А потом что вы делали? - спросил он.

- Вернулась в дом. Затем, перед ленчем, снова вышла, поднялась на го-
ру. Я весь день не могла найти себе места.

Судья Уоргрейв потрогал подбородок.

- Остается еще Роджерс, - сказал он. - Но я не думаю, что его показа-
ния что-либо добавят к имеющимся у нас сведениям.

Роджерс, представ перед судилищем, ничего особенного не сообщил. Все
утро он занимался хозяйственными делами, потом готовил ленч. Перед лен-
чем подал коктейли, затем поднялся наверх - перенести свои вещи с черда-
ка в другую комнату. Он не выглядывал в окно и не видел ничего, что мог-
ло бы иметь хоть какое-то отношение к смерти генерала Макартура. Он
твердо уверен, что, когда накрывал на стол перед ленчем, там стояло во-
семь негритят.

Роджерс замолчал, и в комнате воцарилась тишина. Судья Уоргрейв от-
кашлялся. Ломбард прошептал на ухо Вере: "Теперь он произнесет заключи-
тельную речь".

- Мы постарались как можно лучше расследовать обстоятельства этих
трех смертей, - начал судья. - И если в некоторых случаях отдельные лица
не могли (по всей вероятности) совершить убийство, все же ни одного че-
ловека нельзя считать полностью оправданным и свободным от подозрений.
Повторяю, я твердо уверен, что из семи человек, собравшихся в этой ком-
нате, один - опасный преступник, а скорее всего еще и маньяк. Кто этот
человек, мы не знаем. Нам надо решить, какие меры предпринять, чтобы
связаться с сушей на предмет помощи, а в случае, если помощь задержится
(что более чем вероятно при такой погоде), какие меры предпринять, чтобы
обеспечить нашу безопасность - сейчас нам больше ничего не остается.

Я попрошу каждого подумать и сообщить мне, какой выход из создавшего-
ся положения он видит. Предупреждаю, чтобы все были начеку. До сих пор
убийце было легко выполнить свою задачу - его жертвы ни о чем не подоз-
ревали. Отныне наша задача - подозревать всех и каждого. Осторожность -
лучшее оружие. Не рискуйте и будьте бдительны. Вот все, что я вам хотел
сказать.

- Суд удаляется на совещание, - еле слышно пробормотал Ломбард.

Глава десятая

- И вы ему поверили? - спросила Вера.

Вера и Филипп Ломбард сидели на подоконнике в гостиной. За окном
хлестал дождь, ветер с ревом бился в стекла. Филипп наклонил голову к
плечу и сказал:

- Вы хотите спросить, верю ли я старику Уоргрейву, что убийца - один
из нас?

- Да.

- Трудно сказать. Если рассуждать логически, он, конечно, прав, и все
же...

- И все же, - подхватила Вера, - это совершенно невероятно.

Ломбард скорчил гримасу.

- Здесь все совершенно невероятно. Однако после смерти Макартура ни о
несчастных случаях, ни о самоубийствах не может быть и речи. Несомненно
одно: это убийство. Вернее, три убийства.

Вера вздрогнула:

- Похоже на кошмарный сон. Мне все кажется, что этого просто не может
быть.

Филипп понимающе кивнул:

- Ну да, все чудится: вот раздастся стук в дверь и тебе принесут чай
в постель.

- Ох, хорошо бы, все кончилось так! - сказала Вера.

Филипп Ломбард помрачнел.

- Нет, на это надеяться не приходится. Мы участвуем в ужасном кошмаре
наяву!

Вера понизила голос:

- Если... если это один из нас, как вы думаете; кто это?

Ломбард ухмыльнулся:

- Из ваших слов я понял, - сказал он, - что нас вы исключаете. Вполне
с вами согласен. Я отлично знаю, что Я не убийца, да и в вас, Вера, нет
ничего ненормального. Девушки нормальней и хладнокровней я не встречал.
Поручусь, чем угодно, что вы не сумасшедшая.

- Спасибо, - Вера криво улыбнулась.

Филипп сказал:

- Ну же, мисс Вера Клейторн, неужели вы не ответите комплиментом на
комплимент?

Вера чуть замялась.

- Вы сами признали, - сказала она наконец, - что ни во что не ставите
жизнь человека, и тем не менее как-то не могу представить, чтобы вы на-
диктовали эту пластинку.

- Верно, - сказал Ломбард. - Если б я и затеял убийство, так только
ради выгоды. Массовое покарание преступников не по моей части. Пошли
дальше. Итак, мы исключаем друг друга и сосредоточиваемся на пяти соб-
ратьях по заключению. Который из них А. Н. Оним? Интуитивно - и без вся-
ких на то оснований - выбираю Уоргрейва!

- Вот как? - удивилась Вера. Подумала минуты две и спросила: - А по-
чему?

- Трудно сказать. Во-первых, он очень стар, а вовторых, в течение
многих лет вершил судьбы людей в суде. А значит, чуть не всю жизнь ощу-
щал себя всемогущим, точно Господь Бог. Это могло вскружить ему голову.
Он мог поверить, что властен над жизнью и смертью людей, а от этого мож-
но спятить и пойти еще дальше - решить, например, что ты и Высший судия
и палач одновременно.

- Возможно, вы правы, - чуть помедлив, согласилась Вера.

- А кого выберете вы? - спросил Ломбард.

- Доктора Армстронга, - выпалила Вера.

Ломбард присвистнул:

- Доктора? Знаете, а я бы его поставил на последнее место.

Вера покачала головой.

- Вы не правы. Две смерти произошли в результату отравления. И это
прямо указывает на доктора. Потом нельзя забывать, снотворное миссис
Роджерс дал он.

- Верно, - согласился Ломбард.

- Но если бы сошел с ума доктор, его бы не скоро удалось разоблачить.
Потом доктора очень много работают, и помешательство может быть ре-
зультатом переутомления, - настаивала Вера.

- И все-таки мне не верится, что он убил Макартура, - сказал Ломбард.
- Я уходил ненадолго: он бы просто не успел - если только он не мчался
туда и обратно стремглав. Но он не спортсмен и не мог совершить такую
пробежку и не запыхаться.

- Но он мог убить генерала позже, - возразила Вера.

- Это когда же?

- Когда он пошел звать генерала к ленчу.

Ломбард снова присвистнул:

- Так вы думаете, он убил генерала тогда? Для этого надо обладать же-
лезными нервами.

- Посудите сами, чем он рисковал? - перебила его Вера. - Он -
единственный медик среди нас. Что ему стоит сказать, будто генерала уби-
ли час назад? Ведь никто из нас не может его опровергнуть.

Филипп задумчиво поглядел на нее.

- Умная мысль, - сказал он. - Интересно...

- Кто это, мистер Блор? Вот что я хочу знать. Кто это может быть? -
Лицо Роджерса дергалось. Руки нервно теребили кожаный лоскут - он чистил
столовое серебро.

- Вот в чем вопрос, приятель, - сказал отставной инспектор.

- Мистер Уоргрейв говорит, что это кто-то из нас. Так вот кто, сэр?
Вот что я хочу знать. Кто этот оборотень?

- Мы все хотим это узнать, - сказал Блор.

- Но вы о чем-то догадываетесь, мистер Блор. Я не ошибся?

- Может, я о чем и догадываюсь, - сказал Блор. - Но одно дело догады-
ваться, другое - знать. Что если я попал пальцем в небо? Скажу только: у
этого человека должны быть желейные нервы.

Роджерс утер пот со лба.

- Кошмар, вот что это такое, - хрипло сказа он.

- А у вас есть какие-нибудь догадки, Роджерс? - поинтересовался Блор.

Дворецкий покачал головой:

- Я ничего не понимаю, сэр, - севшим голосом сказал он. - Совсем ни-
чего. И это-то меня и пугает пуще всего.

- Нам необходимо выбраться отсюда! Необходимо! - выкрикивал доктор
Армстронг. - Во что бы то ни стало!

Судья Уоргрейв задумчиво выглянул из окна курительной, поиграл шну-
рочком пенсне и сказал:

- Я, конечно, не претендую на роль синоптика, и тем не менее рискну
предсказать: в ближайшие сутки - а если ветер не утихнет, одними сутками
дело не обойдется - даже если бы на материке и знали о нашем положении,
лодка не придет.

Армстронг уронил голову на руки.

- А тем временем всех нас перебьют прямо в постелях! - простонал он.

- Надеюсь, нет, - сказал судья. - Я намереваюсь принять все меры пре-
досторожности.

Армстронг неожиданно подумал, что старики сильнее цепляются за жизнь,
чем люди молодые. Он не раз удивлялся этому за свою долгую врачебную