Чтение 20–й страницы книги ~Черное сердце~

более удобную позицию, и тогда Туэйт, заметив движение, зажал револьвер
двумя руками и выстрелил. Дважды. ?Бум! Бум!? В ушах у него словно что-то
взорвалось.

- Соня! Анда! Анда! - завопил Антонио. - Беги, проклятая шлюха!

Туэйт поднялся на ноги.

- Слишком поздно, Тонио, - он направился к дереву.

- Пуэрко! - крикнул Антонио, пытаясь встать. - Твоя мать была
проститутка! Ты сукин сын!

Туэйт склонился над телом. Взял пистолет девушки, сунул в карман куртки.
Второй девушки нигде не было видно, а эта лежала перед ним на спине, широко
раскинув ноги, как перед клиентом. Сердце его бешено колотилось: Господи, ну
зачем он зашел в парк, ну почему не отправился домой сразу?

Он услыхал шаги Антонио за спиной.

- Мадре де Диос! - воскликнул сутенер, опускаясь перед девушкой на
колени. - Муэрте! - Он дотронулся до ее лица. - Ты убил ее, пуэрко!

Туэйт вдруг рассвирепел. Он схватил в кулак напомаженную шевелюру
сутенера, оттянул назад.

- Слушай, ты, кусок дерьма, я же тебя предупреждал! - В глазах Антонио,
полных ярости, сверкали слезы. - Не стоило тебе валять со мной дурака!

Он ткнул Антонио носом в землю и прошипел:

- Бери свою вторую девку и уматывай отсюда, Тонио. Потому что если я еще
хоть раз тебя увижу, я отстрелю тебе башку, и никто у меня не спросит,
почему.

Он задыхался от злобы. Повернувшись, двинулся на негнущихся ногах прочь.
На улице он позвонил из автомата в полицию, передал информацию и побрел
домой. Подходя к дверям, он отметил, что пора подстригать лужайку, вошел,
поднялся в спальню и заснул, как убитый, рядом с женой.

***

- Атакуй меня.

Трейси застыл на месте, глаза его ощупывали фигуру противника.
Пробивающиеся через длинные окна яркие лучи света ложились на соперников.

- Атакуй на поражение. Или я должен повторить команду? В зале было так
тихо, что Трейси слышал собственное дыхание. Пальцами босых ног он ощупывал
мат.

- Ты не веришь, что у тебя получится?

- Верю.

- Тогда, почему же ты колеблешься? - Глаза сэнсея недобро сверкнули.
Трейси молчал. Хигуре. сэнсей, облизнул губы:

- То, чем мы здесь занимаемся, не нуждается в осмыслении. Весь вопрос в
том, на что способно твое тело... К мыслительному процессу это не имеет
никакого отношения.

Хигуре внимательно смотрел на Трейси:

- Ты сам это прекрасно знаешь, я не сообщил тебе ничего нового.

Мышцы тела Трейси начали непроизвольно сокращаться, реагируя на
стрессовую ситуацию.

- Наверное, ты привык безоговорочно подчиняться только Дженсоку, - сэнсей
настороженно глядел на Трейси и в какой-то момент ему удалось увидеть то, о
чем он только догадывался. Он совершил формальный поклон, давая понять, что
двухчасовая тренировка окончена.

- Самое время выпить чаю.

Набросив на шею полотенце, Трейси пошел за сэнсеем в раздевалку.

Прозрачный зеленый чай с легкой пенкой был настолько горьким, что у
Трейси сводило язык. За таким чаепитием не до разговоров.

Хигуре аккуратно отставил миниатюрную пиалу:

- Мы оба должны понять причину, ты согласен? Трейси кивнул, на лице
старика появилось довольное выражение.

- Можешь ты мне ответить, - неторопливо произнес он, - зачем ты вообще
отправился на войну?

- Я уходил не воевать, - мгновенно ответил Трейси.

- Нет? Ну, конечно же, нет. Прости.

В раздевалке стало совсем тихо, слова доносились словно из-за стены.

- Я сбежал, чтобы спрятаться, - выдавал наконец Трейси. Но Хигуре уже
покачал головой:

- Нет. Прислушайся к своему сердцу... почувствуй его биение. Ты сбежал,
потому что хотел сбежать. Ты...

- Нет!

Крик Трейси прозвучал совсем по-детски, он был такой громкий, что,
казалось, содрогнулись стены.

- Ты хотел убивать.

Трейси изумленно поглядел на старика:

- Что вы такое говорите, это же бред!

- Ты станешь это отрицать? Но страсть к убийству у тебя в крови.

Трейси вскочил на ноги и повернулся к сэнсею спиной. Маленькое окошко
выходило в крошечный садик. По стволу старого клена быстро прошмыгнул
бурундук и тут же исчез в складках сухой коры.

- Может, ты считаешь, что вершил злое дело?

- Конечно. Убийство - злое дело.

- Почему? - спросил Хигуре.

- Это же война, - сдавленным голосом проговорил Трейси.

- Ты выполнял свой долг...

- Неужели вы не понимаете, - он резко повернулся к сэнсею, - это
доставляло мне удовольствие!

Хигуре мягко поднялся, казалось, движение не потребовало ни малейшего
усилия:

- Но призраки прошлого по-прежнему преследуют тебя.

Трейси внимательно наблюдал за сэнсеем, он прекрасно понимал, что скрыть
правду от этого человека ему не удастся. На лбу выступил пот.

- Они приходят и уходят, - наконец пробормотал он.

- Что ж, - голос Хигуре звучал бесстрастно, - по крайней мере, тебя
что-то тревожит.

- Да, - Трейси перешел на шепот, - все началось снова, как тогда. Можно
сказать, что я получил повестку. Хигуре подошел ближе, сейчас лицо его было
в тени.

- Ты нужен им?

- Да.

- И что же ты будешь делать?

Трейси закрыл глаза, сердце его стучало как молот.

- Я сам хочу этого... дело касается моего друга.

- Это твой долг?

- Да.

- Долг вещь серьезная. - Глаза сэнсея превратились в узкие щелочки.

- Произошло убийство, - Трейси сцепил напряженные ладони, - я не знаю,
как оно произошло, я не знаю, кто был исполнителем, но это убийство, я
чувствую.

- Надо доверять своим ощущениям, мягко проговорил Хигуре. - Мы оба
прекрасно знаем, насколько ты силен и тренирован.

- Будет еще одно убийство.

И снова в раздевалке повисла тишина.

- Кажется, я говорю о себе, - усмехнулся Трейси.

- Верно, - Хигуре осторожно взял его за руку, - твое путешествие еще не
закончено. Делай то, что ты должен делать и не сопротивляйся этому. Ты
должен научиться верить себе, это будет повторением пройденного: ты умел это
в джунглях Камбоджи, - Хигуре убрал руку. - Верь в себя, как я верю в тебя.

Выражение лица его изменилось, он поклонился Трейси:

- А теперь атакуй меня на поражение.

***

Лорин тяжело опустилась на деревянную скамью - из окна с мозаичными
стеклами на нее падал приглушенный свет, руки Лорин дрожали.

На ней было трико, шерстяные гетры, доходившие почти до бедер, и розовые
пуанты. Золотистые волосы заплетены в косичку и заколоты на макушке.

Она удивленно разглядывала свои дрожащие руки. Чуть поодаль Мартин
Влаский распекал одну из новых балерин, у которой никак не получался вход в
па-де-де - данный вариант па-де-де придумал сам Влаский лет пятьдесят назад,
и потому злился всерьез, не забывая, впрочем, выразительно поглядывать на
Лорин.

- Нет, моя милая, нет. Ты же просто гримасничаешь, - он слегка поправил
угол наклона головы девушки, - не играй роль - танцуй, это все, что от тебя
требуется: танцевать. Твоя техника - твое искусство.

Как выяснилось, это касалось и ее партнера:

- Не стесняйтесь показывать свою технику. Только почувствовав ее, вы
сможете включить внутренний секундомер и тогда вход в па-де-де будет
действительно синхронным. Это очень важно, вам понятно?

Девушка - не старше девятнадцати - молча кивнула, но выражение лица ее
было явно раздраженным. Мартин усмехнулся: с новенькими всегда так. Из них
надо выдавливать все их собственные представления о балете и вбивать свои,
проверенные временем, и только тогда можно выковать экспрессию движения в
чистом виде. Он слегка дернул головой, давая паре сигнал повторить па-де-де.
Мысли его вернулись к Лорин. Что заставляет ее так переживать, недоумевал
он, что даже отражается на работе? Насколько Мартин знал ее - а пять лет
жизни в балете равны пятидесяти годам обычной жизни, - для Лорин существует
только одно - танец, и только ему, танцу, посвящает она всю себя. В этом он
никогда не сомневался, по-другому и быть не может.

Но сейчас, после падения и травмы берда, ее отношение к делу изменилось -
не очень заметно, но изменилось. Мартин знал многих танцовщиков, чьи
профессиональные и даже человеческие качества после травм резко менялись. Но
от Лорин Маршалл он этого никак не мог ожидать.