Чтение 20–й страницы книги ~Доллары мистера Гордонса~

Смех доктора Карлтон эхом разнесся по залу, как крик хищной птицы.
Обернувшись, она встретила удивленные взгляды Римо и Чиуна.

-- Эй, -- поспешно сказала она, -- не принимайте это близко к сердцу.
Это не человек, это -- кукла по имени мистер Смирнофф. Мы используем его для
контроля за показаниями приборов. Кто-то оставил его здесь, посреди зала.
Так о чем мы говорили? Ах, да -- о творческом интеллекте.

Доктор Карлтон подошла к пульту. Римо и Чиун следовали за ней по пятам.

-- Джек Даниэльс -- компьютер, -- сказала она. -- А знаете ли вы, что
такое синапс?

Римо уставился в потолок, а Чиун сказал:

-- Конечно, мы не можем сравниться познаниями с вами, выдающийся и
милостивый доктор. -- Прикрывая рот ладонью, он шепнул Римо на ухо: -- На
самом деле синапс -- это когда по телевизору рассказывают, о чем была
прошлая серия. Но пусть болтает и чувствует себя умнее нас.

-- Синапс, -- продолжала доктор Карлтон, -- это парное соединение
клеток мозга. В мозгу человека их более двух миллиардов. От них и исходит
то, что мы называем интеллектом. Господин Даниэльс -- предел того, что нам
удалось достичь. У него тоже два миллиарда синапсов. Если бы не транзисторы
и миниатюризация, он бы не поместился и в Центральном парке Нью-Йорка.
Транзисторы помогли уменьшить его до размеров городского квартала.

-- Пусть болтает, -- прошептал Чиун, -- но все равно синапс -- это
краткий пересказ.

-- Чиун, ты говоришь о синопсисе, а не о синапсе, -- сказал Римо.

-- Вы, белые, все заодно, -- буркнул Чиун.

Ванесса Карлтон смотрела вверх, на панель контрольных приборов. Ее губы
сжались в линию, грудь поднималась и опускалась, точно пекущийся пудинг.

-- Вы только посмотрите на него, -- злобно сказала она. -- Дебил
размером с городской квартал. Кретин.

-- Отправьте его обратно производителю, -- предложил Римо.

-- Я и есть производитель. В эту чертову громадину вложено все, что я
знаю.

-- Может быть, вы знаете маловато?

-- Нет, мальчики. Я знаю очень много. Я -- талант высшей категории,
Менза-тип интеллект группы "А", имею сертификат. Интеллектом такого типа
наделены только гении.

-- Была бы она на самом деле такая умная, знала бы, что такое на самом
деле синапс, -- шепнул Чиун.

Ванесса Карлтон не слышала его слов. Она продолжала говорить, обращаясь
больше к компьютеру, чем к визитерам:

-- Знаете ли вы, что такое гений? Если что-то невозможно, гений это
осознает. Высшее достижение моего разума состоит в том, что я пришла к
выводу: создание искусственного творческого интеллекта невозможно.

-- Не понял, -- сказал Римо.

-- Еще бы, это явно не твой профиль. Вот в постели ты, наверное, хорош.
Неплохо бы тебя испытать. Однако выбрось из головы мысли о сексе. Господи,
ну почему вас, мужчин, никогда не интересует ничего, кроме секса? Сиськи!
Задницы! Это -- все, о чем вы думаете. Я пытаюсь тебе что-то растолковать, а
ты думаешь только об оргазме.

-- Не стоит так волноваться из-за него, -- сказал Чиун. -- Он
необразован и бестактен.

Ванесса Карлтон согласно кивнула.

-- Короче говоря, -- сказала она, -- я капитулировала. Я
программировала их на речь, на движение, на исполнительность. На
приспособляемость. На способность к анализу. На выживание. Я продвинулась в
этом дальше, чем кто-либо до меня. Но создать искусственный интеллект с
творческими способностями так и не удалось.

-- Ну и что? -- спросил Римо.

Она возмущенно тряхнула головой, удивляясь тому, что она считала
непроходимой тупостью.

-- Ты, кареглазый, точно хорош, наверное, только в постели, поскольку в
остальном, похоже, не мастак.

-- Зовите меня просто Римо.

-- Прекрасно. А ты зови меня доктор Карлтон. Если бы мы могли встроить
творческий интеллект в компьютер космического корабля, тогда те три пробных
непилотируемых корабля, которые мы потеряли, функционировали бы и теперь.
Ведь компьютер, видите ли, прекрасно справляется только с
запрограммированными ситуациями.

-- А капризы погоды? Неисправности? Метеорные дожди и прочие
губительные для космических кораблей факторы? Можно ли все предусмотреть? --
спросил Римо.

-- И все же они предсказуемы. Переменные факторы самые предсказуемые из
всех. Требуется всего лишь запрограммировать различные варианты, и компьютер
будет знать, что делать в любом из этих случаев. Однако невозможно научить
машину адекватно реагировать на что-то не заложенное в программу. Заставить
компьютер делать что-либо уникальное просто невозможно. Компьютер, например,
никогда не сможет выбрать из двух равных или нарисовать улыбку Джоконды.

Чиун быстро шепнул Римо на ухо:

-- Я знаю, это портрет жирной итальянки с глупой ухмылкой.

-- Спасибо, Чиун, -- поблагодарил Римо.

-- Или возьмем компьютеры, которые играют в шахматы, -- продолжала
доктор Карлтон. -- Вы можете ввести в их память миллион различных партий,
сыгранных тысячью разных гроссмейстеров. Но как только компьютеру встретится
соперник, который сыграет неординарно, который сделает такой ход, в котором
есть блеск, ход, которого нет в их программе, они тотчас пасуют. Они не
только не могут творить сами, но и не в состоянии нормально функционировать
перед лицом творческого интеллекта. Ничтожества!

Разговор прервала тележка по имени мистер Сигрэмс, которая тихо
подкатилась к доктору Карлтон и забрала у нее пустой бокал. Отмерив и смешав
новую порцию джина с вермутом, мистер Сигрэмс протянул мартини Ванессе
Карлтон. Та молча взяла бокал. Тележка дала задний ход и покатилась к двери.
Доктор Карлтон сделала долгий глоток.

-- Ничтожества! -- повторила она. -- Мой вклад в историю науки будет,
видимо, заключаться лишь в следующем утверждении: способность человека
творить небезгранична. Он не может воссоздать самого себя. Интересный
парадокс, правда? Возможности человека безграничны, но он не в состоянии
скопировать самого себя. Это парадокс доктора Карлтон.

-- О чем это она? -- спросил Римо.

-- Тихо! -- прошептал Чиун. -- Она учит нас, как бороться с мистером
Гордонсом.

-- Хорошо, но если вы не можете, как вы говорите, создать творческий
интеллект, тогда что это была за программа, которую вы недавно скомпоновали
для НАСА? -- спросил Римо.

-- Это было мое высшее достижение. Творческий интеллект на уровне
пятилетнего ребенка, своего рода неупорядоченный интеллект. Пятилетний
ребенок не в силах долго фокусировать на чем-либо свое внимание. Точно таким
же недостатком страдает и моя программа творческого интеллекта. Она не
годится для решения специфических проблем, поскольку никогда не знаешь,
когда именно эта программа начнет проявлять свои творческие способности и
начнет ли вообще.

-- Зачем же она понадобилась нашему правительству?

-- По принципу "Почему бы и нет?". А вдруг повезет, и эта штука решит
использовать свои творческие способности в самый нужный момент -- тогда,
когда во время космического полета возникнет какая-то непредвиденная
проблема? Ого! Это может спасти весь проект. Может, конечно, и навредить, но
может и помочь.

-- Вот эту программу они и отдали Гордонсу, -- сказал Римо.

Бокал выскользнул из руки Ванессы Карлтон и разлетелся на каменном
полу, залив мартини ее ноги, чего она даже не заметила.

-- Что вы сказали? -- спросила доктор Карлтон, вперившись в него
взглядом.

-- Что это та самая программа, на которую наложил лапу мистер Гордонс.

-- Не может быть, -- сказала она, как бы не веря своим собственным
ушам. -- Не может быть. Не настолько же они тупы, чтобы...

-- Именно настолько, -- беспечно подтвердил Римо.

-- Да знают ли они, что наделали? Имеют ли они хоть какое-то понятие об
этом?

-- Не имеют, -- сказал Римо. -- Точно так же, как и мы. Поэтому мы и
пришли поговорить о мистере Гордонсе. Что он из себя представляет?

-- Мистер Гордонс -- самый опасный... человек на Земле.

-- Он работал здесь?

-- Можно сказать и так. И если они дали ему творческий интеллект, хотя
бы немного, он может выйти из-под контроля. Этот творческий интеллект может
подсказать ему, например, что надо перебить всех людей на Земле, потому что
любой человек может в принципе представлять для него опасность.

-- И что тогда?

-- И тогда погибнет много людей. Кстати, а сами-то вы кто? Вы ведь не
из НАСА?

-- Позволь, я скажу, Римо. -- Чиун повернулся к доктору Карлтон. --
Нет, милая леди. Мы -- всего лишь двое ничтожных и скромных людей,
восхищающихся вашим умом. Мы пришли, чтобы послушать вас, простершись во
внимании у ваших ног.

-- Знаете, старина, что-то я перестаю вам доверять.

-- Правильно, осторожность никогда не помешает, -- кивнул Чиун. -- Я
сам не доверяю никому моложе семидесяти. Но нам вы можете верить.

-- Сперва объясните толком, кто вы такие, -- твердо заявила доктор
Карлтон.

Римо решил перехватить инициативу:

-- Мы действуем по заданию правительства. Нам поручено выследить
Гордонса и покончить с ним, прежде чем он наводнит страну фальшивыми
банкнотами. Для этого понадобится ваша помощь...