Римо присел на краешек кровати и услышал, как один из социологов - че-
рнокожий - заявил, что события в Вундед-Элк - закономерный результат
длительного рабства.
- Конечно, в конце концов люди должны восстать против правящего клас-
са,- говорил он.- В этом заключается смысл происходящего в Вундед-Элк.
Нуждающиеся, обездоленные индейцы восстали против политики прави-
тельства, которая граничит, в лучшем случае, с фашизмом и геноцидом. Это
пример для все национальных меньшинств.
Да, подумал Римо, это пример для индейцев Апова, которые волнуются из-
-за пустяков, вроде туалетной бумаги в супермаркете "Биг Эй", в городе,
который они выстроили собственными руками и где они живут по-человечес-
ки.
Его утешало лишь то, что, наверно, никто в городке Апова не смотрит
эту телепередачу. А если смотрит, то, конечно, катается по полу от сме-
ха.
Второй социолог - белый - был настроен крайне самокритично. Он пред-
сказывал еще больший размах насилия, его глаза блестели, как у сумасшед-
шего, на губах выступила пена. Он был в порыве страсти, его воодушевляла
мысль о том, что кто-то начнет борьбу с белыми.
Затем выступил сенатор по делам национальных меньшинств.
- Политическое решение проблемы потерпело поражение. Правительственная
администрация отказалась поддержать мой план дать каждому восставшему
десять тысяч долларов. Поэтому, несмотря на то, что я целиком и полнос-
тью с восставшими, я умываю руки. Эскалация насилия, которая за этим по-
следует, будет не на моей совести, а на совести тех официальных лиц, В
Вашингтоне, которые остались глухи к мольбам обездоленных индейцев.
Ведущий, худощавый светловолосы человек, все время подшучивал над со-
бой. Он напоминает, подумал Римо, одного французского генерала, который
спрашивал, куда направляется его войско, чтобы успеть возглавить его и
повести туда.
Ведущий задал вопрос: что за люди заняли мемориал в Вундед-Элк?
- Обыкновенные индейцы,- ответил сенатор.- Наши краснокожие братья,
тщетно пытавшиеся построить для себя нормальную жизнь, несмотря на вся-
ческие лишения и унижения со стороны властей.
Ван Рикер вскочил, разозлившись:
- Что они мелют? Или где-нибудь есть еще один Вундед-Элк, о котором мы
не знаем?
- Ты слишком долго отсутствовал, генерал. Видишь, этот чернокожий оп-
равдывает любое насилие, если оно служит его идеям. Он хочет сделать на-
силие таким же будничным для Америки, как традиционный пирог с яблоками.
А белый оправдывает насилие потому, что он хочет быть наказанным за
то, что в детстве ходил в престижную школу. Ему даже в голову не прихо-
дит, что он посещал ее благодаря зарплате своих родителей и своим спосо-
бностям. Он одержим идеей, что полученное им образование у кого-то отня-
ли силой.
- А сенатор?
Римо пожал плечами.
- Он просто марионетка.
- Знаешь, я впервые слышу такой сочный социологический анализ происхо-
дящего,- сказал Ван Рикер.
- Меня научил Чиун,- пожал плечами Римо.- Кстати, он сейчас вернется.
Думаю, он не одобрит того, что ты смотришь его телевизор.
Ван Рикер выключил телевизор.
- Ладно. Я пойду проветрю мозги. Скорее бы назад, на Багамы! Жду не
дождусь, когда Комиссия по атомной энергии вернет "Кассандру" в рабочее
состояние, и вся эта нервотрепка кончится.
- Счастливо прогуляться,- пожелал Римо.
Ван Рикер исчез в своем номере, а Римо растянулся на постели обдумы-
вая, стоит делать зарядку или нет.
Он решил, что стоит: ведь у него целую неделю не было настоящей рабо-
ты. Где бы ему поработать сегодня? В Лондоне? В Париже? Алжире? Сан-Фра-
нциско? Дейтоне, штат Огайо? Уайт Плейнз? Нью-Йорк? Ни один город его не
воодушевлял.
Стоп! В Беркширских горах есть небольшой городок, где у Чиуна або-
нентский почтовый ящик. Однажды он и Римо ездили туда забрать почту,
пролежавшую несколько месяцев. Почта грозилась аннулировать ящик, Чиун
ожидал предложений от работодателей и был разочарован их отсутствием.
Ему не предлагали даже временной работы. Но он бесстрастно отверг пред-
ложение Римо выбросить письма.
Как назывался городок? Ага: Питтсфилд, штат Массачусетс. Теперь он
вспомнил. Там был пруд и лагерь герлскаутов. Девчонки дни и ночи напро-
лет пели жуткие песни, а трубач почти каждое утро выходил на берег пруда
и дул в свою трубу, вгоняя в краску птиц.
Закрыв глаза, Римо живо представил себе Питтсфилд. Пруд. Он ступил на
берег пруда и медленно пошел направо, по самому краю. Была безлунная
ночь. Он легко и быстро продвигался вперед, стараясь не производить ни
звука.
Он услышал, как наступил на ветку, и ветка хрустнула. Он мысленно вы-
ругался и побежал по берегу, едва касаясь ступнями деревянных досок ло-
дочных пристаней, встречающихся на пути. Вперед, вперед! Он увеличил
скорость. Его шея вспотела. Он прислушался к своим ощущениям. Пульс уча-
щался. Прекрасно. Никакая работа не на пользу, если пульс не учащается.
Свежий ветерок с воды обдувал его разгоряченный лоб.
Сейчас он бежал так быстро, как только мог. Он обежал ровно половину
береговой линии. Но он о чем-то забыл. Конечно же! Он забыл разогреть
ноги. Лежа на спине, он подкачал кровь к нижним конечностям и почувство-
вал, как они стали теплыми, а потом горячими.
Хорошо. Он продолжил движение. У лагеря герлскаутов он замедлил бег,
под покровом ночи, тайком прокравшись к громкоговорителям, перерезал ве-
дущие к ним провода и побежал дальше.
Через десять минут он вернулся туда, откуда начал свой путь.
Его сердце бешено колотилось, частота вдохов в минуту возросла с обыч-
ных семи до двенадцати. Слегка вспотели шея, подбородок и правый висок.
Отлично, подумал Римо, хватая ртом воздух, приводя пульс и дыхание в
норму. Неплохая работа! Прекрасный вечер в Питтсфилд, штат Массачусетс.
Дверь открылась, и вошел Чиун. Стоя в дверях, он посмотрел на валяюще-
гося в кровати Римо.
- Почему ты вспотел?
- Я немного поработал, папочка,- ответил Римо.
- А вот сейчас настало время поработать по-настоящему,- сказал Чиун.-
Не лежать же все время, глядя в потолок.
- Я к твоим услугам.
Чиун вошел в комнату, ведя за собой кого-то.
- Римо, познакомься! Я встретил очень приятного молодого человека. У
него дурацкое имя, но сам он далеко не глуп.
В номер, пошатываясь, вошел толстый мужчина. Он взглянул на Римо прон-
зительными блестящими глазами, похожими на осколки синего антрацита. Ли-
цо обладателя глаз напоминало плохо пропеченую булочку.
- Как вас зовут?- спросил Римо.
- Валашников.
- Он говорит правду,- заметил Чиун.- Это его настоящее имя. Но ты мо-
жешь называть его "товарищ". Он сказал, что все обращаются к нему именно
так. Товарищ, познакомься с моим сыном Римо.
Он подошел к Валашникову вплотную и сказал громким шепотом, так, что
Римо все слышал.
- На самом деле он мне не сын, но я так говорю, чтобы он не чувствовал
себя не в своей тарелке.
- Рад с вами познакомиться,- сказал Валашников Римо, все еще лежащему
в кровати.
- Римо,- восхищался Чиун.- Посмотри, как он мил! Он приветствует тебя.
Он должен тебе понравиться больше, чем кое-кто из императоров, с какими
нам приходилось иметь дело.
Римо сразу же понял, что всей душой ненавидит Валашникова. Русский.
Вундед-Элк и так был веселеньким местом. Не хватало только русских, что-
бы перевернуть все верх дном окончательно.
- Что вы здесь делаете, Валашников?- спросил Римо.
- Я атташе по делам культуры в посольстве Советского Союза.
- И вы прибыли сюда по делам культуры?
- Я приехал по обмену культурными достижениями в области музыкального
искусства. Мне хотелось бы услышать подлинную индейскую музыку. Матушка-
-Россия очень интересуется подобными вещами.
- Россия интересуется разными вещами, Римо,- сказал Чиун.- Знаешь, в
отличие от многих других стран, в России наемные убийцы - уважаемые лю-
ди.
- Замечательно,- без энтузиазма отозвался Римо.
Валашников тяжело опустился на табуретку рядом с трюмо.
- Это правда,- сказал он.- Россия ценит всякие таланты. Мы ценим наем-
ных убийц, особенно тех, кто работал долгие годы бесплатно.
Он посмотрел на Римо испытующим взглядом. Римо, в свою очередь, посмо-
трел на Чиуна, который возвел очи горе с видом полнейшего безразличия.
Римо заскучал. Значит, Валашников всего-навсего вербовщик! Римо предпо-
чел бы встретиться с настоящим шпионом.
Римо тошнило от попыток Чиуна найти работу. Ожидать, что завтра в три
часа дня Америка взлетит на воздух - одно, а искать работу в других
странах - совсем другое... В это было что-то аморальное. И убежденность
Римо в аморальности своего наставника служила лишним доводом в пользу
того, что ему не следовало становиться Мастером Синанджу. Чиун был про-
фессиональным ассасином, для него были равны все, кто платил ему звонкой
монетой. Римо же чувствовал себя патриотом; он хотел приносить пользу
Америке. Он не осуждал Чиуна. Просто они были разными.
Адамов Григорий
Белов Вольф
Контровский Владимир
Сертаков Виталий
Лукин Евгений
Володихин Дмитрий