барахолке подлинные полотна Репина или Куинджи. Вы представляете себе эти
лечебники хотя бы внешне?
тяжеловесные фолианты в толстых изъеденных тараканами переплетах.
Пожелтевшая ломкая бумага с истрепанными углами...
веке в Европе бумага ценилась на вес золота. Эти лечебники напечатаны на
пергаменте с наборных форм, их переплетные крышки сработаны из серебряных
пластин, корешки из кожи, крытой муаром. Это абсолютно точное описание
интересующих вас книг. А теперь попробуйте угадать их цену.
которую были проданы "Картинки", припишите справа еще один ноль. Именно
столько предложил профессору Яворскому за эти лечебники пять лет назад
некий американский турист. Причем дал понять, что названную сумму не
считает предельной. Но Яворский отклонил его предложение.
лады.
только достоверными данными. Есть у меня знакомый старичок-боровичок,
который в курсе всех более или менее значительных событий в книжном мире.
Имя у него непритязательное: Иван Иванович. Книголюбы называют его
Патриархом, дельцы - Книжным червем, я - Ходячей Букинистической
Энциклопедией. К нему обращаются за консультациями и любители, и дельцы.
Он никому не отказывает, но при этом блюдет свой интерес.
обращаюсь нечасто, но мои просьбы он всегда уваживает. Вот сегодня утром,
после разговора с вами, я посетил его, озадачил. А уже к обеду он передал
мне информацию, полученную из надежных источников, что должна
заинтересовать вас...
книжном базаре произошло событие, которое не было сочтено из ряда вон
выходящим, а потому не привлекло особого внимания очевидцев. Где-то около
пяти часов на базаре появился Толик-Переплетчик, хорошо известный как
любителям, так и дельцам. Толик появился на базаре без определенной цели:
книг для продажи или обмена у него при себе не было, а покупает он редко,
так как свободными деньгами не располагает. Откуда у учащегося ПТУ
свободные деньги! Чаще всего он меняет. Обмен для книголюба - процесс
творческий и увлекательный сам по себе. Допустим, ты хочешь заполучить
однотомник Бабеля, но его владелец меняет книгу только на Эжена Сю, у тебя
Сю нет, но есть лишний Эдгар По, к которому уже давно приглядывается
третий книголюб. У него тоже нет Сю, но он знает четвертого любителя,
который готов отдать Сю за Булгакова... Опять не получается? Тогда ищи, у
кого есть Булгаков... Сложно? А вы думали быть книголюбом просто! На одной
любви далеко не уедешь - тут соображать надо. Так вот Толик уже умел
решать такие ребусы... На этот раз он тоже стал приглядываться к какой-то
книге, которую владелец - шофер 3-го таксопарка Габа менял на рассказы
Зощенко. Толик обратился за содействием к знакомым любителям, но ему ничем
не могли помочь: Зощенко ни у кого не было. Как раз в это время к Толику
подошел Рубашкин и предложил заказ на кожаный переплет с медной застежкой.
Толик отмахнулся от него, дельцов он не уважал и старался держаться от них
подальше. Но Рубашкин посулил ему Зощенко с тем, однако, условием, что
Толик сделает для него такой же переплет, как на книге, которая лежала в
портфеле Рубашкина. Он раскрыл портфель, показал книгу в кожаном переплете
с застежкой. Едва завидев книгу, Толик разволновался, вцепился в
Рубашкина, затащил его в ближайший подъезд, стал допытываться, как попала
к дельцам книга в сработанном им переплете. Рубашкин сначала юлил, но
потом стал оправдываться (что на него не похоже - человек он довольно
грубый и в излишней совестливости до сих пор не замечен). Толик кричал на
него, тряс за плечи. Но потом они вроде бы поладили и пошли в бар
"Медовица" о чем-то договариваться. А в этом баре только за вход трешку
берут и там не столько разговаривают, сколько балдеют от поп-музыки и
водки с медом. Поэтому нет ничего удивительного в том, что из бара Толик
вышел нетвердой походкой. Книга в кожаном переплете была у него в руке...
беседовать с ним на эту тему бесполезно: мужик он тертый и битый не
единожды.
имею за библиотеку Дома ученых. И еще кое-какие делишки за ним по нашему
ведомству числятся. Но он имеет высоких заступников, а потому брать его
надо только с поличным.
отредактировал. Билякевич не возражал, но советовал поторопиться. Как
догадывался Валентин подполковника не оставляли в покое покровители семьи
Яворских. Остановка была за Инной Антоновной. Согласится ли? Учитывая
деликатность предстоящего разговора, Ляшенко счел нужным взять его на
себя. Не откладывая дела в долгий ящик, он позвонил Инне Антоновне,
договорился о встрече. Она не удивилась его звонку, лишних вопросов не
задавала и это обнадежило Валентина.
повернул на оживленный Октябрьский проспект. - Но все-таки давайте выберем
улочку потише, станем у какого-нибудь забора и сосредоточимся на беседе. А
то мешают: вам - светофоры, обгоны, девичьи ножки, мне - недостаточное
внимание собеседника.
Хмельницкого, он свернул в узкий проулок, остановился у высокого каменного
забора, увитого плющом...
вам, потому что другого выхода нет.
предлагаете мне - рафинированной интеллигентке, человеку с давно
определившимися этическими воззрениями, возможно не безупречными и даже в
чем-то сомнительными, но сложившимися, прочными, как эта монастырская
стена, - предлагаете стать сыщиком!
волновать и вас. Надеюсь, вы не сомневаетесь, что совершена подлость, и
скорее всего, это дело рук Доната Бокова. Или считаете, что Боков не
способен на подлость?
лежит не на поверхности. Пока я разобралась в нем, он стал моим хорошим
знакомым, знакомым моих знакомых. И до сих пор у меня не было повода
указать ему на дверь. О многом я уже догадалась, но у меня нет
доказательств. А человеку свойственно сомневаться до тех пор, пока его не
ткнут носом в эти самые доказательства.
Не говоря уже о прочем, я берегу свой нос.
Сыщица? Какой кошмар!.. Хорошо, я согласна. Только не воображайте, что
уговорили меня: с аналогичной идеей я ношусь уже второй месяц. И когда бы
не этот разговор, сама бы реализовала ее.
нужным заметить Валентин.
отношения, характеры, устремления действующих лиц. В тот же день, а точнее
- вечером, Инна Антоновна должна была как бы случайно встретиться с
Донатом Боковым в оперном театре, куда Донат пригласил младшую кадровичку
областной больницы (это последнее обстоятельство загодя установил
Мандзюк). В театр Инна Антоновна пойдет не одна - со своим австрийским
коллегой, профессором Цингером (оказывается, группа австрийских
невропатологов действительно приехала в их город). С профессором Цингером
Инна Антоновна познакомилась накануне и была уверена, что он не откажется
посмотреть балет "Спартак" (как потом выяснилось, профессор в основном
смотрел на Инну Антоновну). Встретившись с Донатом в фойе (буфете,
курительной комнате), Инна Антоновна должна рассказать ему о своем новом
поклоннике из Вены и как бы между прочим обронить, что профессор Цингер -
страстный книголюб, интересуется средневековой медицинской литературой и
при этом не стоит за ценой (он очень состоятельный человек!). Расчет был
прост: если исчезнувшие из библиотеки Яворского лечебники находятся у
Бокова, то он, безусловно, соблазнится сделкой с Цингером - другого такого
случая может и не представится.
обставлено так, что сомнений у него не возникло. Тем не менее не дал
определенного ответа, сказал, что книг, интересующих профессора Цингера, у
него нет, но он поговорит с одним человеком, у которого они должны быть.