Чтение 20–й страницы книги ~Мое почтение, красотка~

становится для меня тараном. Приклад бьет ее в грудь, заставляя отступить.
Случай захотел, чтобы при отступлении ее локоть вошел в соприкосновение с
раскаленной трубой печки. Она с воем роняет машину для выдачи разрешений на
похороны. Остальные увидели опасность. Они не вооружены, но бросаются
вперед. Нельзя допустить, чтобы они завладели автоматом, иначе наступит
последняя картина. Поскольку я не могу нагнуться и подобрать его, то
наступаю на него ногой.

Я боксирую, стараясь не отступать. Длинный Нос и Бертран колотят меня от
души. Хелена и горничная тоже не отстают. Положение безвыходное. К тому же
Бертран схватил здоровой рукой кочергу и поднимает ее, чтобы проломить мне
череп, в то время как трое остальных держат меня за руку.

- Hands up!

Дверь погреба, не та, что ведет в кабинет, а другая, очевидно, ведущая в
другой дом, открыта, и на пороге стоит мужчина.

Я о нем совершенно забыл. Эхо человек с глазами слепого. Убийца
Фердинанда.

- Я вовремя подоспел, господин комиссар,- говорит он с жутким акцентом.

Я с удивлением замечаю, с каким изумлением на него смотрят мои враги: как
будто впервые видят!

- Прошу прощения,- отвечаю,- но хотелось бы знать, кого мне благодарить.
Он кланяется:

- Джо Джойс из Интеллидженс Сервис.

- А!

Мы обмениваемся рукопожатием.

- Я занимаюсь этим делом несколько дней,- сообщает мне он.- Точнее, с
момента, когда наш сторожевой корабль обнаружил недалеко от Дувра тело
настоящего профессора Стивенса. Поскольку французские службы не сообщили об
исчезновении ученого, меня прислали сюда. Я понял, что Стивенс, живущий в
Париже, совсем не тот человек, который уехал из Лондона. Этот оказался
немецким ученым, специалистом по ядерной физике, которым одна иностранная
держава подменила настоящего. Я не стал раскрывать эту подмену сразу, потому
что хотел накрыть всю их сеть Я обнаружил, что обитатели дома на улице
Гамбетта иногда выходили на параллельную улицу. Сегодня утром я следил за
запасным выходом и увидел, как вошли Хелена и какой-то мужчина. Поскольку
они не возвращались, я решил зайти и...

- И чертовски правильно сделали.

- Я тоже так думаю.

Мы связываем руки нашим пленникам, поднимаемся по лестнице и оказываемся
в доме, похожем на тот, где жил Стивенс.

- Я позвоню в контору, чтобы прислали людей и "скорую".

Джойс кивает.

Я звоню.

В ожидании прибытия подкрепления я спрашиваю моего британского коллегу:

- Вы знаете, что я считал вас убийцей Фердинанда?

- Фердинанда?

- Воришки с улицы Аббесс, которому перерезали горло.

- А!- восклицает он.- Понял... Я проследил за ним, но не знал, что его
убили! Значит, вот почему едва он вернулся домой, как оттуда вышел другой
член банды.

Он мне его описывает, и я узнаю покойного Франкенштейна.

- Однако хозяин кафе стоял перед дверью и должен был его увидеть. Джойс
улыбается.

- Он его не видел, потому что как раз в этот момент отвернулся.

Я хлопаю себя по ляжкам. Черт! Ну конечно! Должен же кто-то был
рассказать шпионам о талантах Фердинанда. Кабатчик ведет странную игру. Я
ему скажу пару слов.

Мой взгляд падает на Хелену. Мой взгляд, ребята, не дурак. Он
предпочитает падать на формы красивой девочки. Хелена мне подмигивает. Не
завлекательно, а загадочно, как бы говоря: "Если бы мы могли переговорить с
глазу на глаз, то сказали бы друг другу очень интересные вещи!"

Из-за этого, когда приезжают полицейские, я решаю взять малышку с собой в
одну из машин.

Мы едем медленно.

- Хелена,- начинаю я,- скоро мы расстанемся. Это дело длилось неполные
сутки, однако у меня создалось впечатление, что ты мой вечный враг. Я
испытываю к тебе привязанность, которую питают к давним противникам.
Возможно, причина в том, что ты слишком красива, а полицейский ведь тоже
человек, так? Знаешь, у меня все кишки выворачиваются при мысли, что однажды
ранним утром тебя привяжут к столбу и дюжина солдат разрядят в тебя свои
винтовки...

Она опускает голову.

- Может быть, все дело в том, что ты слишком красива, а полицейский тоже
человек. Мы еще можем договориться... Я понял, почему вы хотели во что бы то
ни стало убрать меня сегодня утром. Инициатором покушения была ты, а
причина: ты не сказала своим дружкам, что перехватила планы: Меня надо было
убрать до того, как я поведаю об этом прессе. Ты хотела получить всю выгоду
сама. Так, красавица?

Она улыбается. Ее улыбка сводит меня с ума. Я прижимаю ее к себе и, не
сдерживая дольше свои инстинкты, крепко целую малышку.

- Если ты так сделала,- продолжаю я,- значит, у тебя душа
предпринимателя. В этом случае мы сможем договориться. Верни мне планы, и ты
свободна. Я полагаю, это честная сделка. А ты что скажешь?

Она не отвечает.

- Через несколько минут,- добавляю я,- будет слишком поздно. Между нами
уже не будет никаких отношений, даже сексуальных.

- Это все один треп,- подает она голос. Чувствую, она колеблется.

- Двенадцать винтовок, нацеленных в твою красивую грудку, Хелена, не
будут трепом... Решай...

- Кто мне гарантирует, что вы сдержите слово?

- Я. Ты согласна или нет?

Она смотрит на меня, потом берет мою руку и кладет на свою ляжку. Решив,
что она хочет сыграть на моих чувствах, я возмущаюсь:

- Этого мне не надо, дорогая.

- Вы не поняли. Пощупайте мои чулки. Я их ощупываю и чувствую необычные
для нейлона твердые комочки.

- Что это значит?

- Формулы,-шепчет она.

- Ну?

- Они вышиты азбукой для слепых на моих чулках. Я издаю восхищенный
свист.

- Отлично. Никогда не слышал о такой хитрости. Значит, в портфеле
Стивенса были эти чулки?

- Да.

Она их снимает, а я глазею, как подросток. Какие ляжки! Вы и ночью
вскочите, чтобы их съесть! Честное слово!

Я беру теплые, как птичье гнездо, чулки, которые она мне протягивает, и
сую их в свой карман.

Хелена молчит.

- Вы... сдержите слово?- наконец спрашивает она.

- Еще бы!

- Вы меня правда отпустите?

Вместо ответа я останавливаю машину и в последний раз целую ее в губы.

- Твой рот будет самым прекрасным воспоминанием в моей жизни, лапочка.

Она выходит из машины.

- Вы не выстрелите мне в спину?

- За кого ты меня принимаешь?

- Прощайте, - бормочет она. - Прощай.

Она уходит по тротуару, цокая каблуками. Должно быть, она даже не
чувствует голыми ногами холода.

Я поворачиваю ручку рации и вызываю машину, следующую за моей.

- Алло, Гийар?

- Да.

- Видишь на тротуаре возле входа в метро киску, -которую я арестовал?

- Да, господин комиссар.

- Я пообещал ее отпустить: сделка ради пользы дела...

- Ладно.

- Но ты-то ей ничего не обещал, верно?

- Понял, шеф...

Я вижу, как он обгоняет меня и останавливается рядом с Хеленой. Тогда я
быстро уезжаю, чтобы не видеть продолжения. Я ведь сдержал слово? Дал ей
уйти? Я всего лишь человек.

Но поскольку я не только человек, но и офицер секретной службы, то
передал Гийару это маленькое сообщение.

Я вызываю его снова.

- Сделал?

- Да, господин комиссар. Но она это очень плохо восприняла. Надо думать!

- Все равно передай ей мое почтение! Либо вы человек галантный, либо нет.
Это вопрос воспитания.

Лично я человек галантный.