истреблении неверных, обманом проникших в наш дом. Сейчас, когда уже нет
ООН, можно забыть о проклятой всеми арабами резолюции номер сто восемьдесят
один. Палестина и святые места должны принадлежать мусульманам.
общая политика в отношении к освобождению Иерусалима. Прессинг Израиля
должен был пройти по всем направлениям. Государства не одобряющие силового
решения вопроса согласились сохранять видимый нейтралитет и помогать
остальным материально. В частности Египет разместил на своей территории два
завода по производству лицензионных танков "Абрамс", а Турция с
удовольствием приняла закупленный Саудовской Аравией завод по изготовлению
самолетов F-16. Единственным неприятным моментом всей встречи было то, что
не удалось договориться о едином военном командовании войск мусульманских
стран. Против кандидатуры Ага уль-Хака решительно выступал Хасан Саддат, сам
претендующий на роль главного полководца правоверных. Но все прекрасно
знали, что по своим военным познаниям сын знаменитого иракского Диктатора не
тянет более чем на командира полка. Все остальное были его амбиции, что и
показала столь удачно начатая им и столь позорно закончившаяся вторая
кувейтская компания.
встречи. Для правительства Маккреди все решения эр-риадского саммита было
подобны удару ниже пояса. Осмыслив новую информацию президент позвонил в
Москву и предложил Сизову срочно встретиться.
ЭПИЗОД 18.
тела, в районе солнечного сплетения, пульсировала странная дрожь от смеси
страха и нетерпения. Если свершится то, о чем он вчера случайно услышал из
разговора отца и матери, то с сегодняшнего дня вся его жизнь пойдет по
другому. Осторожно пройдя между матрасами спящих на полу братьев, Хаким
пробрался на балкон третьего этажа, а уже оттуда, по приставной лестнице -
на плоскую крышу дома. После душной атмосферы большого дома, где с первого
этажа поднимались привычные, но неприятные запахи стада животных прохладный
воздух высокогорья приятно освежил его и взбодрил не хуже чашки кофе. Хаким
запустил руку за пазуху и вытащил припрятанный со вчерашней сиесты*( время
полуденной жары, и вынужденного отдыха) листок ката*( африканский аналог
коки, вызывает легкое наркотическое состояние. В Йемене традиционное
потребляется всеми от мала до велика). Горький вкус наркотического растения
вскоре отозвался в голове легким, блаженным, кратковременным ощущением
невесомости и ясности мысли. Заря быстро набирала свою силу, под ее напором
звезды будто таяли, край неба слегка вылинял до серости, а потом начал мягко
набирать розовые и фиолетовые оттенки. Вершины древних, угрюмых гор в эти
мгновения превращались в невесомые голубоватые миражи, причудливо
вычерчиваемые на розовом фоне набирающей силу зари. Обхватив колени руками
Хаким неподвижно сидел на одном месте до тех пор, пока солнце не брызнуло на
его лицо ослепительным ударом первого луча. Когда он спустился вниз все его
многочисленные родственники уже встали, женщины хлопотали у земляной печи,
больше похожей на глиняную кадку с разведенном на дне котором, а отец,
Ахмед, и все пятеро его сыновей, братьев Хакима, расстилали молельные
коврики, готовясь совершить утренний намаз. Хаким молча присоединился к ним,
и отец только покосился в его сторону, но ничего не сказал, а начал мерно и
заучено читать молитву.
макаемой в общее блюдо с кульбой, острого соуса из зерен горчицы и ароматных
трав. Все это запили кишром, напитком из шелухи кофейных зерен, после чего
отец сказал.
баран с белым ухом, он еще хромает?
несколько минут бестолково торчал во дворе, пока отец, выглянув из дверей
хлева, не позвал его взмахом руки.
оставшегося в хлеву барана с белым ухом.
потерявшегося козленка, но это не помешало ему обзавестись большим
семейством и уважением среди своего племени. Но именно эта же хромота не
позволила ему стать более богатым и зажиточным.
пришлось потрудиться, чтобы выволочь его во двор. Здесь отец прочитал над
животным соответствующую ритуалу молитву и перерезал барану горло. За этими
хлопотами из окон дома наблюдали все три сестры Хакима, оживленно и радостно
переговариваясь между собой. Мясо достаточно редко бывало на столе этого
семейства, и заклание белоухого барана предсказывало предстоящий праздник.
Во двор усадьбы въехали трое, рослый, красивый мужчина лет сорока на
великолепном арабском жеребец, грузный старик на черном муле и молодой молла
на осле, в зеленой чалме хаджи*(хаджи - мусульманин, совершивший хадж). Если
первые двое были одеты как типичные йеменцы, то у моллы и черты лица и
одежда выдавалось его явно инородное происхождение. Как раз молла меньше
всего волновал Хакима, он не мог оторвать глаз от жеребца главного гостя, да
и от него самого. Саид аль-Аттар был владельцем участка, на котором
трудилась семья Ахмеда. Сам он жил в древней столице Йемена, Сане, и свой
родной дом, расположенный в двух километрах от жилья Ахмеда, посещал не
часто. До него от столицы он добирался на комфортабельном автомобиле, а
оттуда уже приходилось ехать вот так, верхом, ведь нормальных дорог в этой
гористой местности просто не было.
Хаким рассмотрел весь роскошный наряд Саида. На нем была надета белоснежная
фута, короткая мужская юбка, на плечах гостя был повязан белоснежный плащ,
перехваченный на талии широким зеленым поясом с богатой серебряной росшитью,
на голове зеленый тюрбан. Но самое главное, за поясом аль-Саттара была
богатейшая джамбия, длинный кинжал с серебряной рукоятью. Это было не просто
холодное оружие, а знак избранности, знатности. Носить джамбию имели право
только сайиды, йеменские аристократы, многочисленные потомки младшего внука
Мухаммеда, Хусейна. Величина и богатство отделки джамбии многое говорили о
знатности и богатстве его владельца. Хаким первый раз видел такую длинную
джамбию, практически это был уже небольшой меч с золотой рукоятью.
начался главный разговор.
аль-Саттар хозяина дома.
брови Ахмед.
с характерным иноземным говором. Он только недавно, год назад, окончил
медресе в иранском городе Куме, святом для шиитов городе. Его поддержал
толстый человек с кривой, серебряной джамбией за поясом. Это был ростовщик
Фарук, главный держатель многочисленных долгов семейства Ахмеда.
войну с неверными мы оказываем тебе большую услугу. Конечно, я мог бы
отравить и одного из своих пятерых сыновей, но прежде всего я подумал о
тебе.
Ахмед. - Без него мне будет трудно управляться с хозяйством. Али еще нет и
тринадцати, остальные еще младше.
уменьшаю твою часть оброка на этот год наполовину.
эти пять франси на сборы твоего сына в дорогу.
серебряных монет позапрошлого века с почти стершимся профилем женщины с
высокомерно оттопыренной нижней губой. Несмотря на засилье во всем мире
долларов, марок и йен, серебряные таллеры восемнадцатого века австрийской
императрицы Марии-Терезии еще имели хождение в горных районах Йемена.
Пастухи интуитивно не доверяли каким-то там бумажкам, и предпочитали иметь в
заначке полновесное, проверенное веками серебро.
дверным проемом он кусал себе губы от нетерпения. Он уже представлял себя
одетым точно так же как аль-Саттар, на белоснежном скакуне летящем на
неверных с острой саблей в руке.
склонился в поклоне. Все трое гостей оценивающе оглядели юношу, высокого,
худощавого, с тонкими, типично йеменскими чертами лица.
подростками примерно одного возраста ехал в междугороднем автобусе через
Иорданию в Палестину. Позади был лагерь подготовки в пустыне Саудовской
Аравии, за это время их обучали стрелять, разбирать и собирать оружие,
метать гранаты, ставить мины, обращаться с тротилом и пластитом. Два
подростка из Туниса подорвались на неудачно собранном фугасе, но
молла-инструктор объяснил всем остальным что души этих двоих несчастных уже
Семенова Мария
Шилова Юлия
Контровский Владимир
Шилова Юлия
Березин Федор
Шилова Юлия