read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


- Однажды - только я не помню когда - у них вдруг запели, я это
только сейчас вспомнила. Я не помню когда, не помню что, но пел мужчина.
- А что пел тот мужчина? Вы же запомнили песню, вы ее наверняка
запомнили...
- Да, я ее запомнила, только сейчас вылетело из головы, но я
припомню, погодите. "Я спросил у ясеня" - вот что пел мужчина...

10
В коридоре угрозыска Костенко ждала молоденькая, большеглазая, с
пепельными волосами девушка. "Чудо что за девушка, - подумал он. - Если б
я был несчастным человеком в браке и если бы Маня хоть в малости меня
чем-нибудь ущемила, сразу бы на такой Гретхен женился, ей-богу, прелестная
Дюймовочка, просто сил нет..."
- Что у вас? - спросил Костенко. - Коньки похитили? Соперники под
вашим окном сломали тополь?
- Я из газеты, - ответила девушка; голос у нее был хрипловатый,
низкий, что делало ее еще более нежной какой-то.
- Ах, вы из газеты?! Ну тогда па ходу неловко разговаривать, зайдем в
буфет.
- Я у вас много времени не отниму...
- Жаль. Как всякий лентяй, я обожаю, когда мне мешают работать и
отнимают много времени. Особенно такая прекрасная Дюймовочка, как вы.
- Дюймовочками бывают до шести лет, - ответила девушка, - а мне
двадцать четыре, и зовут меня Кира Королева.
- Красивое созвучие. Костенко. Владислав... Увы, вынужден добавить -
Николаевич. Седина обязывает.
- Седина - лучшее украшение мужчины. Мы тоже стали торопиться с
сединой. Видите? - она склонила голову, и тяжелая грива волос шипуче
обвалилась на ее маленькое плечо. - Как будто от страданий, - засмеялась
девушка. - Ранняя седина - это очень достойно.
- Ну-ну, - согласился Костенко, пропуская Киру в буфет.
Заметив его, офицеры поднялись; Костенко несколько растерялся от
эдакого флотского ф а с о н а, пожал плечами, не решился сказать
"садитесь, пожалуйста", сделал руками какой-то странный жест - так на
улице драчунов разводят, - его, однако, поняли, сели.
- Ох, какой вы большой начальник, - сказала Кира, - а я и не знала.
- Да уж такой начальник, что дальше некуда, вот-вот голову свернут...
- Зато всласть пожили, разве нет? - усмехнулась Кира Королева.
Костенко согласно кивнул, подвел ее к буфету:
- Выбирайте.
- Было б что. Сыр и кофе.
- Тут пирожные очень вкусны. Хотите?
- А фигура?
- Завтра попьете чай без сахара.
- Ладно, уговорили, долго ли нас уговорить? - И снова засмеялась
низким смехом, который так понравился Костенко, и она, конечно же,
заметила, что ему это понравилось.
Они сели к окну, Костенко быстро выпил кофе, сжевал бутерброд и
сказал:
- Не из кокетства - мужики, между прочим, кокетки, имейте это в виду
- времени у меня действительно мало, минут пятнадцать, не более того, так
что, Кира, давайте нашу беседу уложим именно в этот термин, идет?
- А что это такое "термин"?
- "Термин" - немцы так определяют точное время встречи, - лениво
ответил Костенко, отчетливо вспомнив лицо Крабовского.
- Владислав Николаевич, в городе пошли слухи о каком-то кошмарном
преступлении, народ боится на улицы выходить, говорят, похищают людей и
режут на куски. Говорят еще, что этим делом занимаются таксисты, я сейчас
была в парке - вам-то они ничего не передают, а мне шоферы признались -
план не выполняют, а их за это премии лишают, детишки клювики разевают,
пищи просят, жены готовят кастрюльный бунт.
- Значица так, - подражая Василию Романову из УБХСС, чуть что не
запел Костенко, - коли в городе циркулируют слухи - это очень хорошо, ибо
это лишний раз свидетельствует о демократичности и открытости нашего
общества. Однако когда слухи наносят ущерб плану - сие сугубо плохо, и
поэтому пресса должна дать разъяснение трудящимся. Разъяснение может
звучать следующим образом... "Банда грабителей совершила злодейское
нападение и убила гражданина В. в начале весны этого года. Органы милиции
и прокуратура ведут расследование обстоятельств преступления. В ближайшее
время обвинение будет предъявлено рецидивистам, подозреваемым в
организации разбойного нападения".
- Но это не очень интересно, Владислав Николаевич! Просто даже совсем
неинтересно... Я ведь из молодежной газеты, хочется так рассказать, чтоб
твой материал читали...
- А знаете, как надо сделать материал?
- Как?
- Поговорите с экспертами, съездите с оперативной группой на
происшествие, то есть соберите побольше фактов, а потом включите туда и
этот мой комментарий.
- Комментарий очень уж обтекаем. В городе, куда ни зайдешь, все
говорят: "Разрезают на куски, женщин заманивают в такси, стреляют в спину
из багажника". Тогда уж лучше не подписывать три строчки, дать как
официальную справку.
Костенко возразил:
- А вот этого делать нельзя, Кира. Был такой журналист в тридцатых
годах, он вместе с Гайдаром погиб, Михаил Розенфельд, тоже, кстати,
работал в комсомольской прессе; Так вот он, перед тем как лететь на
Северный полюс, оставил заповедь: "Первое - журналист должен подписывать
даже однострочную корреспонденцию полным именем и фамилией; второе -
журналист обязан избегать присоединения к каким бы то ни было
внутриредакционным группировкам; третье - журналист, если он думает о
своей профессии серьезно, обязан отказаться ото всех административных
постов в газете, как бы почетны они ни были".
- Грандиозно, - сказала Кира. - Даже записывать не надо. Есть
какие-то вещи, которые запоминаются на всю жизнь.
- Очень любите газету?
- Без нее нет жизни, честное слово...
- Очень не люблю выражение "честное слово".
- Почему? - поразилась девушка.
- Все слова должны быть честными, - ответил Костенко. - Иначе к
каждой фразе надо прибавлять "честное слово". Другие слова, получается, у
вас были нечестными, а только те, где вы поклялись, - правдивы? Ну,
пошли... Спасибо за компанию...
- А у вас для меня еще время найдется, Владислав Николаевич?
- Трудно.
- А вечером?
- Вечером самая работа, вся информация стекается, се надо
проанализировать, наметить шаги на завтра, просоветовать с товарищами
планы мероприятий...
- Можете хоть в двенадцать приехать, я поздно спать ложусь.
- Спасибо.
- Спасибо, "нет" или спасибо, "да"?
- Спасибо, "нет".
- Жаль. Ну, до свидания.
- Пропуск подписать?
- Зачем? Вы ж посоветовали мне пойти к экспертам В выехать на
очередной случай разрезания трупа в такси. Пойду бродить по коридорам, как
истинный репортер полицейской хроники...
- Где учились?
- В Москве. У Ясеня.
- Какого еще Ясеня? - насторожился Костенко, вспомнив слова песни,
которые продекламировала свидетельница Щукина: "Я спросил у ясеня..."
- У Засурского. Нашего декана зовут Ясен. И мы его очень любили.
Идите, уже семнадцать минут прошло, а вам еще план мероприятий надо
составлять.
Костенко подумал, что девушке здесь одиноко; наверное, приехала по
распределению, романтика понятия "журнализм" сменилась правдой буден, а к
ней, к правде, надо уметь приспособиться, лишь в этом случае можно
вернуться к поэтике первого представления, иначе - могила, потерянный
человек. Костенко был убежден, что одержимость в профессии, или, точнее,
одержимость профессией, дает людям счастье, лишь это, да еще дети. Ну и
конечно, любовь, если она смогла стать "затянувшимся диалогом", то есть
перейти в дружество. В любовь до гробовой доски Костенко не верил, считал
это сказочкой, сочиненной автором с дурным вкусом. Одержимость заставляет
смотреть, как писал Маяковский, "через головы народов и правительств",
вырабатывает в человеке уверенность в своей нужности делу, проводит его
мимо тех мелочей, которые, конечно же, досадны, доводят порою до
бешенства; те, которые не одержимы, отдают всего себя именно этим мелочам,
и жизнь - огромная, сложная, трудная - проходит мимо них; воистину, взгляд
снизу даже трехэтажный дом делает небоскребом, нельзя смотреть снизу, надо
на век смотреть как на равного, глаз в глаз, тогда только толк
получится...
"А если я к ней приеду, будет плохо, - думал Костенко, шагая с
девушкой по темному коридору. - Мужики моего возраста нравятся, сейчас на
нас мода, а я завтра улечу, зачем же все? Хотя, может, я проецирую себя на
нее? Они рациональнее нас, лишены того сентиментального истеризма, которым
отмечены некоторые особи женского пола в нашем поколении. Больше всего
боялись "разрушить семью"; "поцеловал - женись". Жили тяжко, все хотели



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 [ 20 ] 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.