список Бандера не утверждал в абвере. Этот список Бандера не утверждал и с
Оберлендером, ибо понимал, что столкнется с возражением; опыт создания
гитлеровцами "сил збройных" - польских вооруженных жандармов, надзиравших
за украинскими районами в генерал-губернаторстве (при немце они пороли
страшнее и безнаказанней даже, чем при пилсудской власти), - подсказал
Бандере единственный путь: одним ударом уничтожить потенциального
конкурента и врага, верой и правдой служившего одному с ОУН хозяину -
Гитлеру.
Советского Союза и Европы, причем не только Европы славянской, - был
утвержден Оберлендером, и уничтожение тысяч профессоров, врачей,
художников и писателей было санкционировано. Второй список как бы
прилагался к первому: список - он и есть список, в него, как в трамвай,
можно натолкать - не лопнет; удобное это дело - с п и с о к на расстрел:
он развязывает руки в главном, а под главным всегда можно протянуть
с в о е.
Шухевич. Им отвели ту комнату, где обычно останавливался Ярослав Стецко, -
маленькую, с окном, выходившим на огород, разросшийся, словно сад: лето
было раннее и жаркое, а в мае прошли хорошие дожди.
даже подобострастен, но в глазах его то и дело мелькала особого рода
и г р а - такая появляется, если только с врагом говоришь.
ответственная, когда притираются разности. Он был убежден, что Омельченко
назавтра расскажет ему все с мельчайшими деталями.
любые переговоры с представителями других групп националистов.
глаз поможет мне войти в здешнюю атмосферу".
с яблоками, хлеб и бутылка Хорошей горилки - немецких наставников снабжали
продуктами из краковских армейских складов.
человека, как бензиновая копоть - в поры телесные.
порождает антиидею. Не пройдет и десяти лет, как вы станете яростным
поклонником деревенской благости.
оберштурмбанфюрер.
от нас сначала пьют, потом закусывают.
восприятия. А разве этот жареный гусь не есть сгусток чувств?
мысль, а сказать-то нечего: философия - наука возраста.
было, как он напряженно прижал к бокам толстые руки, но потом,
расслабившись, резко потянулся к бутылке.
обиженным, - и в отношении философии тоже. Но я - иного типа мыслитель:
мне все смешно. Мои сентенции не что иное, как тяга к юмору, которым
судьба меня обделила. Впрочем, всех немцев судьба обделила юмором: даже
интеллигенты у нас сплошь серьезные, скучные профессора, страдающие так
открыто, что это граничит с кокетством.
смешно.
Оберлендер. - Вы не скрываете своей антипатии; значит, мне не надо вас
опасаться - люди вашего ведомства тогда только опасны, когда они проявляют
чрезмерную доброжелательность.
треске раздираемой кости прозвучало для Штирлица что-то особенное,
страшное - он даже побоялся признаться себе в том, что именно он
почувствовал, особенно когда глянул на сильные, округлые, ловкие и мягкие
пальцы Оберлендера. Внимательно оглядев крыло, тот открыл рот, белые
ровные зубы его впились в мясо, и лицо сделалось сосредоточенным.
обсасывал, хрупал; он ел ужасно - словно работал. Покончив с крылом, он
легко, словно промокашкой, тронул губы салфеткой и спросил заботливо:
скажу дневальному - на кухне в рефрижераторе отменные приправы!
кабинетом и спальней, и набрал номер внутреннего телефона.
поворачивая в сильных пальцах кусок мяса, как ювелир - драгоценность.
категория, либо сексуальная.
так говорит об офицере гестапо, это не сексуальная и не возрастная оценка,
оберштурмбанфюрер. Это оценка деловая.
должен срабатываться с подопечными. Они должны помочь успеху армии, а
первый успех весьма важен, ибо он носит шоковый характер.
украинских подопечных?
общности. А что уж говорить о нациях...
Ничего больше не потребуется?
Оберлендер задумчиво сказал:
ли, ищет п р а в д у...
Рейзера. - Оберлендер взял еще один кусок мяса с блюда. - Казнь
с в о е г о сплотит легионеров. Своя кровь сплачивает сильнее, чем чужая:
орден тем и силен, что требует жертву, причем жертву из своих же рядов.
Политика рейха этого не прощает, не так ли?
предельной открытости.
оберштурмбанфюрер.
логики не вижу - досужие игры в средневековье.
отца, но семья оставалась без кормильца; парень оказался наивным бычком -
такие опасны в годину крови. Он уже все знает, поэтому отпустить его
нельзя. Значит, его надо использовать. Во имя дела.
легионерами?
доктора права и государственных наук Пражского университета. Там я ставлю
задачи. Здесь же я провожу линию, определенную моим командованием.
ответить: вопрос, обращенный к л и ч н о с т и, делал невозможным уход от
ответа.
Адамов Григорий
Круз Андрей
Глуховский Дмитрий
Журавлев Владимир
Куликов Роман
Шилова Юлия