Мсье Гир сидел, забившись в уголок, а музыканты уныло посматривали на него,
недоумевая, когда же он наконец уйдет.
женщины, еще ожидавшие чего-то до сих пор, теперь оделись, попрощались за
руку с музыкантами и ушли. Наконец официант принес маленькую бутылочку
фиолетовых чернил, ручку, листок бумаги в клеточку и конверт.
головой. Играть не стоит! Музыканты могут сложить инструменты и разойтись.
Вильжюифе совершил молодой человек, проживающий там же, по профессии
механик, по имени Эмиль. Фамилия и адрес его мне неизвестны, но я знаю, что
каждое воскресенье он бывает на стадионе в Коломб. Он среднего роста и
обычно носит светло-коричневую фетровую шляпу.
назначению, он уже будет далеко, вместе с Алисой.
терпение.
***
крышах. Время от времени, гремя, проезжала тележка, и грохот ее надолго
повисал в воздухе, а шаги случайного прохожего слышны были за целый квартал.
Лионского вокзала. Другие же сидели и дремали на своих вещах, расставленных
прямо на земле. Позади них возвышалось пустое и запертое здание вокзала,
откуда иногда доносился гудок паровоза.
фонарем по помещениям вокзала, то открывая, то закрывая двери, передвигая
какие-то гулкие предметы.
пройдет, надо только пережить тяжелый час, промежуток между ночью и днем. На
минуту-другую он закрывал глаза, и это доставляло ему наслаждение - так
горели у него веки. Он смутно улыбался каким-то своим мыслям.
Железные перекладины были вынуты, и помятые от долгого бдения пассажиры
потянулись в зал ожидания, зияющий, как колокол. Освещено было еще только
одно окошечко. Мсье Гир первым его увидел, но ему пришлось дожидаться, пока
кассир наденет форменную куртку и наберет чернила в вечное перо.
бумажник. Он даже высунулся из окошка, когда мсье Гир вприпрыжку отошел
оттуда и двинулся в буфет. Вокзал постепенно наполнялся народом. Один из
буфетчиков раскладывал рогалики в маленькие корзиночки, другой посыпал пол
опилками, и они ложились ровными полукружьями.
прошептал, перечитывая карточку, которую держал в руке:
вокзальные, потом на свои. Спросил кого-то:
не было, и все же небо стало чуть бледнее, может быть, оттого, что
показалась луна; первые трамваи и такси съезжались к вокзалу, и освещенные
окна баров свидетельствовали, что ночь уже миновала.
мсье Гира и перечитывали его, рассматривая пассажиров.
застекленного перрона, и там было прохладней. Мсье Гир выбрал себе вагон и в
нем два места и теперь стоял на платформе, потрясенный торжественностью
мгновения.
каждый прыжок сопровождался механическим щелчком. На платформе собиралось
все больше людей. Между ними сновали проводники, продавец газет, тележка с
шоколадом и лимонадом.
пуститься в путь, а у мсье Гира задрожали колени, и он поднялся на цыпочки,
чтобы окинуть взглядом платформу поверх толпы. Внезапно он рванулся вперед,
задыхаясь, что-то бормоча вслух от радости, оттого что заметил вдалеке
зеленую шляпку. Но оказавшись в десяти шагах от нее, он увидел, что это
маленькая кругленькая дамочка с ребенком на руках - ее с трудом подталкивали
в вагон третьего класса.
они что было силы тянули шеи, стараясь увидеть, кого он выглядывает в конце
платформы.
вдоль состава, запирая двери вагонов. Мсье Гир все еще надеялся. Все в нем
было натянуто до боли. Но ведь он так и представлял себе этот отъезд! Он
ведь все время думал, что Алиса прибежит в последнюю секунду и надо будет
помочь ей прыгнуть на подножку, в то время как поезд уже тронется. Он топал
ногами. Он гримасничал и улыбался, и от нетерпения слезы выступили у него на
глазах.
платформа. Поезд тронулся и мало-помалу набирал скорость. Мимо мсье Гира
бежали ряды окон, взмахивали платки.
ему справиться с отчаянием.
воротником, за короткими, дрожащими ножками.
входа и смотрел на площадь, едва заметно посветлевшую.
холодно - странный холод иголками покалывал все его тело, покрытое
испариной. Ему было страшно - он думал о письме, брошенном в почтовый ящик,
об Эмиле, о полицейских, которые снова будут ходить за ним следом, о
комиссаре, который бросал ему тогда слова, злые, как удары. Ему хотелось
есть. Есть или пить - он сам не понимал. И еще ему было жарко. Он не очень
устойчиво держался на ногах, но у него не хватало решимости пойти в буфет и
сесть там.
Может быть, она еще вот-вот прибежит?
метрах от него. И все смотрели на него, потому что он похож был на
полицейского, который за кем-то следит.
у него не было сил уйти. Он делал шаг-другой, спускался на несколько
ступенек, опять поднимался.
требуется времени, чтобы добраться сюда на трамвае из Вильжюифа.
на время уединиться, а потом обегать весь вокзал - ведь Алиса за это время
могла прийти.
обрывки бумаги по пустым тротуарам, на которых подсыхали лужи.
облицованными фаянсовыми плитками. Опершись локтем о стойку, выпил кофе,
попытался съесть рогалик, но оставил его, едва надкусив. Собираясь выйти,
заметил двух мужчин, стоявших на краю тротуара. Пройдя сотню метров,
обернулся и увидел, что оба идут за ним.
было головокружительное, паническое бегство. Он нырнул в первый попавшийся
на пути спуск в метро, и оба преследователя вошли туда за ним.
пришла, она, должно быть, разносит бутылки молока, ставит их под дверями
квартир. По утрам она ходит в сабо, но оставляет их под лестницей, чтобы не
стучать, и поднимается по лестнице в носках из зеленой шерсти. Она еще не
умывалась. К восьми она вернется к себе, после того как подаст хозяевам
завтрак, и тогда уж приведет себя в порядок. Но днем ее и не разглядишь
через грязные стекла, ведь во дворе всегда полутемно.
станции он проезжает. Однако на Порт д'Итали он по привычке вышел.
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Маркеев Олег
Конан-Дойль Артур
Сапковский Анджей
Сертаков Виталий