Чтение 20–й страницы книги ~Вечный шах~

положительном ответе:

- Как в прошлый раз?

- Нет. Просто водички попить, - разочаровал его Виктор. - И Валерия
позови.

Официант вернулся вскоре с двумя бутылочками "пепси". От только что
проявленной панибратской расположенности не осталось и следа. Холодно
информировал:

- Валерий сейчас занят. Минут через пятнадцать освободится и
подойдет.

Виктор бездумно пил "пепси", выпуская носом ее целительно
опохмеляющий газ, и терпеливо ждал. Через пятнадцать минут из-за кулис на
сцену вышел элегантный Валерий и, подойдя к столику (но не садясь) с ходу
заговорил:

- Здравствуйте, Виктор. Я вас слушаю.

- А вы присядьте, Валерий, - пригласил Виктор. Чтобы не казаться
дураком, Валерий сел и повторил:

- Я вас слушаю, Виктор.

- Мне нужен ствол, - сказал Виктор.

- А где же чешская машинка, если не секрет? - поинтересовался
Валерий.

- Секрет, - объявил Виктор. Теперь он повторил: - Мне нужен ствол.

- Зачем вам два пистолета, Виктор?

- А, собственно говоря, какое вам до этого дело? - не сдержался
Виктор. - Я плачу хорошие деньги, вы предоставляете товар. Вот и все наши
отношения.

- Сегодня товара нет.

- А завтра?

- И завтра вряд ли будет.

Набивает цену или не хочет продавать вообще? Виктор вздохнул
удрученно, налил в стакан "пепси", выпил. Валерий нетерпеливо, но вежливо
ждал.

- Тогда такая просьба, - сказал Виктор и, шлепнув губами, откровенно
рыгнул пепсиным газом. - На два дня мне нужен телохранитель. Хорошо бы
круглосуточно.

- Мы этими делами не занимаемся, - сообщил Валерий.

Занимаетесь, еще как занимаетесь. Значит, не хочет.

- А кто занимается?

- Обратитесь в частное детективное бюро "Алекс". Если у вас, конечно,
имеется свободно конвертируемая валюта.

- Не имеется, - признался Виктор.

- Больше ко мне вопросов нет? - спросил Валерий и встал. Но вспомнил
что-то без особого удовольствия и снова сел. - Да, приехал Алексей.

- А где мне его найти? - быстро спросил Виктор.

- Он оставил телефон, по которому вы можете звонить ему каждый день
от семи до десяти часов вечера. - Валерий достал из нагрудного кармана
роскошного кашемирового пиджака аккуратную картонную карточку и протянул
Виктору. На карточке каллиграфическим почерком был записан номер телефона
и инициалы А.Б. Валерий встал окончательно. - Всего вам наилучшего.

И ушел. Виктор разглядывал карточку. Надо было ехать, но домой
нельзя. Он не знал, почему нельзя, но знал, что нельзя.

По Дмитровскому шоссе он выбрался к каналу. Долго ехал вдоль
неестественно прямого берега, пока не выбрал подходящего местечка.
Остановился наконец, вытащил из багажника брезентовую подстилку, разложил
ее на влажной после дождя земле и улегся для того, чтобы сверху
понаблюдать, как шлюзуются ржавые самоходки и чистенькие пассажирские
теплоходы. Наблюдая, изредка задремывал, просыпаясь, снова наблюдал. Так и
убил время до половины шестого.

В Козицком купил три бутылки грузинского марочного коньяка, в
Центральном знакомый мэтр устроил икорки и хорошей рыбки, в "Арагви"
приятели-официанты вынесли хорошо упакованную пачку цыплят-табака. Гостя,
дорогого гостя ждал сегодня Виктор. Гостя, на которого вся надежда.

С Алексеем Борзовым он случайно познакомился на бегах года два тому
назад. С разных концов попав в дружную компанию футболистов-ветеранов,
игравших хладнокровно, экономно и со знанием дела, они с Алексеем обратили
друг на друга внимание тем, что играли совсем наоборот: по наитию, рисково
и с размахом. Оба сильно проиграли, и в ресторации отметили слегка это
событие. А, отмечая, разговорились. Алексей был своеобразно откровенен:
если о чем начинал рассказывать, то рассказывал до конца и без украшающих
его добавлений или умолчаний, если не считал возможным о чем-то говорить,
то просто ни о чем не говорил. Он называл себя комбинатором. Виктор
старался переименовать его в предпринимателя. Предприниматель, говорил он,
- человек одного направленного в одну сторону действия, а комбинатор -
создатель цепи из разнонаправленных действий не только своих, но и чужих,
цепи, которая вела к наиболее эффективному результату. В те дни, когда они
познакомились, Алексей занимался организацией сети закупочных
кооперативов, которые по высоким, но терпимым ценам должны были обеспечить
Москву высококачественными продуктами питания. Дело пошло: деревенские
хозяева молились на его людей, освободивших их от проблем сбыта,
московские покупатели, ворча по привычке, охотно покупали его чистый,
свежий и привлекательный товар. Но Министерство торговли обиделось, а
народные избранники посчитали, что кооперативы эти слишком много
зарабатывают, и прихлопнули их указом. Стало плохо и деревенским хозяевам,
и московским покупателям, и кооператорам, и даже депутатам. Только
Министерству торговли спокойнее стало.

Алексей привычно плюнул на это дело и образовал куст комиссионных
магазинов, совершенно спекулятивное предприятие, которое никого не
беспокоило потому, что в борьбе с ним не приобретешь ореола страдальца за
народные интересы.

Алексей Борзов был своим человеком в подпольи, в тени и на солнышке.
Он ходил по канату и не страшился по нему ходить, так как был отличным
канатоходцем.

Виктор понимал, что, если Алексей захочет ему помочь, то поможет.

Дома он был к семи. Стараясь не вспоминать, что было здесь, Виктор
быстро прибрал квартиру, раскинул по-холостяцки небрежный, но достойный
стол и ровно в семь пятнадцать набрал телефонный номер, обозначенный на
картонке.

- Я слушаю, - объявил в трубке барский, и в то же время слегка
приблатненный баритон.

- Здорово, Леха, - с бойким облегчением поздоровался Виктор.

- Витек, что ли? - узнал Алексей.

- Он самый. У меня дела к тебе, Леша. Много дел.

- Про одно твое дело догадываюсь. Серега, да? - Алексей знал
покойника, именно от него Виктор получил сведения о беспокойном
рэкетирском прошлом Сереги.

- Серега только начало, Леша. Дальше такое произошло, что ни в сказке
сказать, ни пером описать.

- А ты, дурачок, хотел описать?

- Да не хотел я описать, хотел разобраться?

- Не с нашими мозгами в этом разбираться, Витя. Я сегодня одного
старого, очень старого знакомого посетил, благо, он сейчас в Москве, и
кое-что ему рассказал про нынешние московские чудеса. Вот он, если очень
надо, разберется.

- Ты лучше пока о моих делах никому не говори.

- Да я еще ничего не знаю о твоих делах-то, Витя.

- Скоро узнаешь, через полчаса узнаешь. Насколько я разбираюсь в
московских телефонах, ты сейчас где-то у Арбата, да?

- Отгадал. В переулочках мой тайный офис.

- Так вот, ноги в руки - и ко мне. Как раз через полчаса ты за
столом, на котором ждет не дождется тебя твой любимый грузин "Греми".

- Не выйдет, Витя, - с сожалением ответил Леша. - У меня здесь
срочная встреча через полтора часа.

- Но пойми ты, Леха! Мне необходимо поговорить с тобой сегодня,
сейчас!

Алексей помолчал недолго, обдумывал, видимо, ситуацию, потом весело
предложил:

- Тогда вот что. Не я, а ты - руки в ноги - и ко мне. Часа для
излияний тебе хватит?

- Хватит. Адрес диктуй. - Виктор был лихорадочно деловит. Алексей
продиктовал адрес, подробно объяснил, как добраться и добавил милостиво:

- Можешь грузина с собой прихватить. Только одного.

На "букашке" Виктор доехал до Неопалимовского, перешел Садовое, и
мимо валютного заведения "У бельгийца" проследовал в арбатские переулки.
Зря объяснял ему Алексей про эти места, эти места он знал досконально.
Повернул налево, повернул направо, прошел еще метров сто и остановился,
твердо понимая, что он у цели.

Все раздираемо противоречиями и конфликтами ныне в Москве: общество,
люди, кварталы, дома. Дом, в котором располагался тайный офис Алексея, не
был исключением. Одни люди интенсивно осуществляли в нем капитальный
ремонт, другие решительно продолжали в нем жить.

Перешагивая через толстые, в жирной резине, кабели, которые
извивались на полу, как змеи, и висели на перилах, как лианы, Виктор,
преодолев сей тропический лес, поднялся на четвертый этаж (лифт,
естественно, не работал) и позвонил у обитой рваным дерматином двери в
квартиру номер тридцать два.

Ни ответа, ни привета. Виктор позвонил еще раз. С тем же результатом.
Тогда он злобно ударил в дверь кулаком. И дверь мягко отворилась.

В глубине коридора из-под двери последней комнаты пробивался свет.
Виктор пошел на этот свет. За бронзовую ручку в виде непонятного
модернистского лепестка открыл и эту дверь. В комнате на мягком
раскидистом финском диване под зажженным торшером лежал Алексей с