все еще не могла успокоиться, снял седло и поволок его на весы.
одобрение. На табло, напротив номера 10, появилась белая табличка с
надписью "Протест". Из громкоговорителей раздалось: "Прошу внимания! В
этом заезде жокей номера 3, Т._Лакки заявил протест по поводу поведения
жокея номера 10 "Застенчивая улыбка", Т._Белла. Не выбрасывайте свои
билеты. Повторяю, не выбрасывайте свои билеты.
происходит сейчас в просмотровом зале, за судейской ложей. Должно быть они
просматривают фильм. Белл наверняка стоит с обиженным видом, а рядом с ним
- жокей третьего номера, еще более обиженный. Присутствуют ли при
разбирательстве владельцы лошадей? Если да, то, наверное, по жирной морде
Писсаро ручьями течет пот за воротник? Может там и хозяева остальных
лошадей, бледные и злые?
"Застенчивая улыбка", дисквалифицирована. Победителем заезда стал номер 3.
Решение обжалованию не подлежит.
затекшие ноги и руки и отправился в бар. Теперь за "бурбоном" с родниковой
водой надо поразмыслить о том, как передать Беллу обещанные деньги.
Процедура эта Бонду не нравилась, но грязевые ванны были местом людным, а
в Саратоге его никто не знал. Но после передачи денег он не сможет больше
помогать агентству Пинкертонов. Надо будет еще позвонить "Тенистому" и
пожаловаться, что получить свои кровные пять тысяч ему не удалось: пусть у
того голова поболит и по этому вопросу. Забавно было помогать Лейтеру
обвести этих людишек вокруг пальца, но теперь - его очередь поработать.
однако, как следует потолкаться.
шофером негритянка с высохшей от болезни рукой, да девушка, старавшаяся не
держать на виду руки. Голова ее была укрыта густой черной вуалью,
ниспадающей на плечи подобно маске пчеловода и не касающейся кожи на лице.
на лобовом стекле было написано: "Ходит каждый час". За весь путь через
город новых пассажиров не объявилось, и автобус свернул с главной дороги
на плохую, засыпанную гравием и обсаженную пихтами дорожку. Проехав
пол-километра, автобус опять повернул и покатил вниз в сторону нескольких
облезлых серых строений. В центре между ними поднималась в небо сложенная
из желтого кирпича труба, из которой вилась вертикально, ибо ветра не
было, тоненькая струйка черного дыма.
остановился на заросшей сорняками гаревой дорожке перед тем местом, где,
видимо, находился вход, на верхней площадке лестницы, перед зарешеченной
дверью появились два старичка и хромая негритянка. Они ждали, пока
пассажиры не поднимутся к ним.
запах серы. Запах этот был настолько ужасающим, что казалось, доходил сюда
прямо из ада. Бонд отошел в сторонку и сел на грубо сколоченную скамью под
казавшимися неживыми пихтами. Там он просидел несколько минут, готовя себя
к тому, что должно было произойти с ним после того, как он войдет в двери
ада, и ему надо было преодолеть чувство отвращения и брезгливости. Бонд
подумал, что частично такая реакция была нормальной реакцией здорового
человеческого тела при соприкосновении с миром болезней, а частично была
вызвана видом огромной мрачной трубы, извергавшей черный дым. Но, пожалуй,
больше всего на него воздействовала сама перспектива прохода через эти
двери, покупки билета, раздевания и дачи своего чистого тела в чужие руки,
которые неизвестно что будут делать с ним в этом богом забытом заведении.
что дверь и два окна по бокам похожи на глаза и рот. Дом, казалось,
смотрел на него, следил за ним и ждал... Рискнет ли он войти? Попадется ли
он на крючок?
гаревую дорожку, поднялся по ступеням, и дверь захлопнулась за ним.
резче. За железной решеткой стояла конторка, на стенах, в застекленных
рамочках, висели рекомендательные письма, аттестаты и хвалебные
рекомендации, в углу стоял шкаф с выложенными на полочках пакетиками. Над
ними была прикреплена табличка с неряшливо, от руки сделанной надписью:
"Возьмите с собой наш целебный набор. Лечите себя самостоятельно". На
стоявшей рядом подставке с рекламой дешевого дезодоранта красовался
перечень цен. Реклама гласила: "Чтобы из ваших подмышек дух шел как от
свежих пышек!"
рыхлым как взбитые сливки, медленно подняла голову и посмотрела на него
сквозь решетку, ограждавшую конторку, оторвавшись от книжки с подобающим
названием: "История о настоящей любви".
тех, кто не знал, за какие ниточки надо дергать.
в ответ:
раскрытую книгу) женщина потянулась за пачкой билетов.
придерживала его пальцем до тех пор, пока Бонд не положил на конторку
деньги.
здесь. - Она протянула Бонду большой белый конверт. - И не забудьте
написать свою фамилию.
Надолго ли? Он вернул конверт женщине.
были прикреплены две картонные руки с надписями "грязь" и "сера". Их
указательные пальцы были направлены, соответственно, вправо и влево.
с цементным, плавно уходящим вниз полом. Спустившись по нему и пройдя
сквозь крутящуюся дверь, он оказался в длинной зале со стеклянным высоким
потолком и кабинами вдоль стен.
умных, парней, единственной одеждой которых были серые полотенца вокруг
талии, играли в карты за стоящим у входа столиком. На столике были две
наполненные до отказа окурками пепельницы и тарелка с грудой ключей. Один
из них, увидев Бонда, выбрал на тарелке ключ и протянул ему. Бонд подошел
и взял ключ.
находившихся у него за спиной кабин, а головой кивнул на другой выход из
зала.
котором от частой стирки не осталось ни единой ворсинки. Бонд разделся и
обвязался полотенцем. Банкноты он свернул в тугой рулончик и засунул их в
карман пиджака, прикрыв носовым платком. Надеялся он на то, что сюда любой
мелкий воришка вряд ли залезет, если времени в обрез. Кобуру с пистолетом
он повесил под пиджак, вышел из кабины и запер за собой дверь.
процедурном помещении. Сначала ему показалось, что он в морге. Но не успел
он прийти в себя, как рядом с ним очутился толстый лысый негр с длинными,
обвисшими усами. Он оглядел Бонда с головы до ног.
ванна, - ответил Бонд.
деревянной скамье, стоявшей рядом со старенькими душевыми, в одной из
которых стоял облепленный грязью голый человек, а второй, с характерным
для боксеров приплюснутым ухом, поливал его из шланга.
своим делам, шлепая большими ступнями по мокрому полу. Бонд посмотрел в
спину этому огромному дяде, и у него мурашки пошли по коже при мысли, что
ему придется доверить свое тело его лапам с розовыми шершавыми ладонями.
подумал, что Англии повезло больше Америки, где людям приходится
сталкиваться с расовой проблемой с младых ногтей. С улыбкой он вспомнил