Чтение 20–й страницы книги ~Ударь по больному месту~

Стрелки на часах, вмонтированных в панель кабины, ползли черепашьими
шагами. Наконец, прошло десять минут. Билл обеспокоенно заерзал.

- Может, он нас надул, - прошептал Билл, когда стрелки отсчитали уже
не десять, а пятнадцать минут.

- Успокойся и жди! - отрезал я.

Я даже не успел закончить свою короткую реплику, когда бомба
взорвалась. Удар и взрывная волна качнули нас и машину.

Передние рамы окон вылетели на набережную. Сила взрыва и ударная
волна сорвали крышу и бросили ее в океан. Передняя дверь, вся
покореженная, сорвалась с петель, и с прибитым к пег плакатом К. К. К,
валялась на земле. Послышался новый шум и грохот. Это коробка Хенка
развалилась на куски. Все было кончено. Я включил мотор и уехал, прежде
чем успели подъехать копы и пожарные. Начало было успешным. "Блэк Кэзет"
перестало существовать. С моей души как бы сорвали огромный камень.

- Ну и бомба! - сказал Билл. - А что дальше?

- Ты знаешь, где живет Хенк?

- Конечно.

- Поехали к нему и разобьем его машину. Мы поехали по Сидом Роуд в
направлении дома, где жил Хенк.

- Вон его дом, - сказал Билл, - направо.

Затем мы оба, вооружившись мощными тупорылыми молотками с короткими
ручками, предусмотрительно положенными Биллом в его рабочую сумку, вышли
из машины и направились к подземному гаражу.

Всего несколько минут потребовалось нам, чтобы превратить машину
Хенка в кучу ни на что не годного металлолома. В то время, как я громил
кузов и стекла, Билл крошил двигатель. Конечно, было шумно, но кто в
4.15 обращает внимание на шум. Люди спят без задних ног и видят третий
или четвертуй сон. Мы вспороли покрышки, потом я фломастером написал на
одной из дверц, которую мы пощадили для этой цели: К. К. К.

- Ну что, удовлетворен? - спросил Билл, когда мы вернулись в машину,
и я завел мотор.

- Да, теперь я, наверное, впервые за эти дни усну спокойно. Спасибо,
Билл, - и я направил машину к дому.

***

Я не ошибся. Сон действительно был глубоким и без сновидений. Утром,
когда я встал, побрился, принял душ и оделся, было 11.15. Билл уже
приготовил завтрак, и когда мы ели, он все время кидал на меня тревожные
взгляды.

- Ну, Дирк, теперь, я думаю, ты избавился от своего подавленного
состояния, - проговорил он, разбивая третье яйцо.

- В какой-то мере, - ответил я. - Хенк вел машину, но был и второй
человек, который плеснул в лицо Сюзи кислоту. Его-то я и должен найти.

- Хорошо. Мы до него доберемся, он никуда не денется. Нужно только
хорошенько поспрашивать и пошевелить мозгами.

После завтрака мы с Биллом отправились на побережье. С трудом найдя
место для стоянки, вылезли из машины и двинулись мимо торговых ларьков и
рыболовных траулеров в направлении к "Блэк Кэзет". Вокруг стояли группы
туристов, глазея на то, что вчера еще было вполне добротной коробкой.
Все лежало в развалинах. Желающих подойти ближе сдерживали копы. Я
заметил детектива Тома Лепски, разговаривавшего с пожарным.

- Подожди здесь, - сказал я Биллу, а сам двинулся к Лепски,
расталкивая по дороге толпу туристов. - Хэлло, Том, - окликнул я его,
подходя к нему.

- Ты только взгляни, Дирк, - проговорил он, махнув рукой в сторону
останков ночного клуба. - Ничего подобного я никогда не видел. Кто-то
хотел, похоже, установить рекорд разрушения.

Мне с трудом удалось скрыть свое удовлетворение, в то время как я
осматривал все это. Да, бомбочка оказалась на славу. И опять я
почувствовал гордость.

- Похоже на бомбу, - сказал я.

- Конечно, черт возьми, и какая мощная! - Лепски усмехнулся. - Кто-то
все-таки добрался до них.

- Да, кому-то они здорово насолили, - сказал я, заметив при этом, что
Лепски очень внимательно смотрит на меня.

- Тут, правда, есть куклуксклановский плакат, но это, конечно, для
отвода глаз. Кто-то пытается запутать след. Смелди кто-то очень крепко
ненавидит, без этого такого не сотворили бы.

Я понимающе кивнул головой.

- Вполне согласен с тобой. Том. А ты видел Смелди?

- Конечно, он уже был у нас. Но это еще не все. Кто-то расколошматил
его машину. Мы считаем, что это сделал тот же человек, который подложил
бомбу. Смелди совсем сошел с ума от горя. Умоляет нас найти того парня.
Мы, конечно, будем искать, но Смелди сам виноват. Он настроил многих
людей против себя. - И опять подозрительный взгляд полицейского в мою
сторону.

- Я слышал, Дирк, что ты ушел из агентства?

- Верно. Смерть Сюзи подкосила меня. Но позже, я, может быть, вернусь
в агентство. Кстати, Том, как проходит расследование по делу Сюзи?

- Копаем понемногу. Мы нашли еще одну свидетельницу, которая описала
малого, облившего Сюзи кислотой, не такое уж описание подробное, но
все-таки, может быть, это поможет. Парень был широкоплеч, в белом
пиджаке, на голове шляпа с широкими полями. Ищем отвечающих этому
описанию.

Я вспомнил, что Хенк выходил из клуба с человеком, одетым в белый
пиджак и носившим широкополую шляпу.

Лепски продолжал пристально смотреть на меня.

- Послушай, Дирк. Хенк уже достаточно поплатился. Нам больше не
хотелось бы, чтобы здесь происходили такие неприятности. Беспорядки и
особенно бомбы отпугивают богатых туристов, а новость о взорвавшейся
бомбе уже распространилась по всему побережью. Город живет туристами, и
это может очень подпортить его репутацию и нашу в том числе. Итак,
никаких беспорядков в дальнейшем. Ты понял меня, Дирк. Я все сказал - А
почему ты мне это говоришь, Том? Ты скажи это тому, кто бросил бомбу.

Лепски пожал плечами.

- Понимай, как хочешь, - сказал он. - Но еще раз повторяю тебе, что
если еще взорвется хоть одна бомба, мы займемся этим любителем
основательно, а это пятнадцать лет тюрьмы.

- Ну и скажи ему об этом. Ладно, Том, до свидания, - и я отошел от
него.

Подав Биллу сигнал оставаться на месте, я зашагал по набережной к
"Нептуну". Эл Барни был на своем месте и разговаривал с двумя туристами,
носившими огромные солнцезащитные очки. Затем они сфотографировали его
как достопримечательность, и один из них протянул Элу десятку, которая
тут же исчезла в его необъятном кармане.

- Я смотрю, Эл, твой бизнес процветает?

- А, мистер Уоллес. Как приходит, так и уходит. Кто-то посчитался со
Смелди.

Я пропустил его слова мимо ушей.

- Эл, тебе знаком широкоплечий человек, который носит белый пиджак и
широкополую шляпу? Барни состроил гримасу.

- Это Хула Мински. Держитесь от него подальше, мистер Уоллес.

- А кто это? Барни посмотрел по сторонам и, понизив голос, сказал:

- Один из молодчиков Валински. Парень - яд.

- А где его можно найти?

- - Выбросьте это из головы, мистер Уоллес. Я вам говорю - яд.

- Но где же, все-таки, его можно разыскать? Барни застонал.

- Когда он приходит сюда, то обычно с Хенком Смелди. Он появляется
здесь накануне первого числа каждого месяца и выколачивает деньги с тех,
кто по списку платит дань мафии.

- Спасибо, Эл, - сказал я, похлопывая его по жирному плечу, и
направился к тому месту, где меня ожидал Билл.

- Копы догадываются, что бомба моих рук дело, - заключил я подробный
пересказ моего разговора с Лепски.

- Том мне определенно намекнул на это, но доказательств у них нет, да
пока они их и не ищут. Они считают, что Хенк получил по заслугам. Но в
следующий раз они копнут поглубже.

- У копов никогда не поймешь, как они будут себя вести. Ну их к бесу
с их теориями. Итак, Хула Мински! Что ты собираешься с ним делать?

- Я его так придавлю, что он всю жизнь будет ездить на инвалидной
коляске.

- Когда?

- Сегодня вечером, часов в семь, мы наведаемся к нему.

- Может получится горяченькое дельце.

- Хорошо, пусть будет горяченькое.

- Ты возьмешься за Мински, а я займусь Хенком, - сказал Билл. - У
меня давно на него руки чешутся.

- Решено, Билл.

Вернувшись домой, Билл возбужденно начал колесить по гостиной, в то
время как я курил, обдумывая мельчайшие детали предстоящей операции.

Зазвонил телефон, и я поднял трубку:

- Мистер Уоллес? - послышался женский голос.

- Да, это я. Кто говорит?

- Я секретарь мистера Валински. Он хотел бы побеседовать с вами. Не
смогли бы вы прийти в отель "Спэниш Бэй" в пять часов. Я встречу вас в
холле и провожу в его номер. - Щелчок и частые гудки сообщили мне, что
на том конце повесили трубку. Мое согласие или отказ не пожелали даже
выслушать. Голос был с металлическими нотками и звучал жестко, не давая
ни малейшего представления о возрасте говорившей. Я повесил трубку и обо