глазами на хер капитана милиции, патриархию, всю нашу власть. Вот ежкин
дрын!
героически показали. Те в петровские времена самосжигались семьями, целыми
старообрядческими общинами, чтобы продемонстрировать презрение к церковным
нововведениям, то есть к антихристовым деяниям.
золотой свидетель по нашему розыску. Вот дрын-то: хоть не плюнул на меня,
как он с попом из патриархии на Сретенке отличился, но обозвал нас всех
безбожниками.
иногда стою. С женщиной одной на рыбалку под Боровск на Протву ездили, так
там на всенощную в Пафнутьев монастырь зашли. Это тот самый, в котором
протопоп Аввакум и боярыня Морозова томились.
и Русской православной церкви за границей прихожанин? В этой идеал - белый
воин, она с белогвардейцев началась и ее иерархи считают: истинно
продолжилась от князя Владимира, крестившего Русь. Это в противовес
продавшейся большевикам сергианской, патриархийной. В Зарубежной церкви
монархическая, императорская крутизна необыкновенная, ревнительство
православного благочестия самое ортодоксальное, консервативнейшее.
подниматься?
кончилась. А в духовном отношении Зарубежная церковь не прощает патриархии
ее нераскаянный сергианский грех, который теперь, сам видишь, разросся уже в
дьявольщину с мафией, криминалом. К тому же патриархия не признает святым
расстрелянного большевиками Николая Второго и других новомучеников, погибших
от руки чекистов. В минус ко всему этому ввязалась патриархия во Всемирный
совет церквей, желая объединиться экуменистически с католиками,
протестантами, даже с представителями каких-то африканских верований,
которые там шаманы представляют. Русским зарубежным ревнителям такое
невыносимо.
России, а современное поколение по-русски с большим акцентом разговаривает.
своих приходов в России. У нас и по всему СНГ их десятки, туда хлынули такие
прокаленные катакомб-ники, как Никифор, все православные, видевшие
отступление, криминальный шабаш в верхушке Московской патриархии.
безбожного государства, рассчитывают, а только на разборку Господа Бога.
объявился?
Вован у востряковских всегда на острие атаки, командует группой способных на
любое бандитов.
от кассы, - сказал Кость и набрал номер телефона арбатской квартиры.
ОВД и взял оттуда несколько пакетиков с порошком героина для инъекций, сунул
их в карман.
***
прихожей:
выбирать. Да и не нарваться бы на твоих корешков, как в прошлый раз. Они
тебя, как я понял, больше любят днем навещать.
визит Вована. Мариша внимательно посмотрела на него.
Вованом, подставлять которого ни за что не хотела.
Феоген, будут и новости.
попыталась устоять перед дотошным ментом и в этом:
виднелись точки от уколов.
ломает? - спросил участливо.
решением. Мариша не была готова к воздержанию, которое начинается страшной
похмельной ломкой. Поэтому после ухода Вована, чувствуя, как подступают к
ней эти ужасы, она приняла снотворное, чтобы поскорее заснуть. Сейчас, с
приходом Кострецова, Мариша чуяла начало внутренней ломочной дрожи и
изнывала.
пакетики с "герой".
ласках, несгибаемого и в том, что завязал пить отраву. И она дала ему слово
стать такой же!
Христе..."
Тебя даже пот прошиб.
ее жаль. Но как всегда в таких случаях с рассопливившимися уголовниками, он
думал об их жертвах, которых эти блатари или блатарки гноили, давили,
мучали, обирали, унижали, отправляли на тот свет без пересадки. Капитан как
хирург, испачканный кровью во время операции, привык думать лишь о раке, что
грызет его "пациентов". Как его иссечь, чтобы не перекинулась смертная
болезнь на здоровых?
сожитель этой рыдающей, Феоген, распорядился человека убить. А потом,
представлял Кость, твердея сердцем, Маришка наводила головореза Сверч-ка на
Ячменева. И тот был далеко не лучшим субъектом на этом свете, но капитан
хорошо помнил, как лежал он с навсегда погасшими глазами на асфальте
церковного двора.
выбежала.
спросила с усмешкой:
встречи с Вованом ее жизнь с архимандритом стала Марише безразличной.
Чувствовала, что и она запала в сердце бригадиру со стрелами усов. Вован был
совсем другое дело, нежели какой-то Сверчок. В будущих любовных
взаимоотношениях с бригадиром востряковских Мариша получала долгожданное
счастье и неплохое обеспечение. Феоген перестал быть ей нужен, и, понимая,
что надо оперу за "подогрев наркотой" чем-то платить, легко сказала:
долгогривого прижмете.
архимандрит с Ячменевым разговоры вел?
достала стопку отличной мелованной бумаги, присела и начала писать.
еще и скидывает под откос Феогена. Неужели Вован на нее так повлиял? Но как?
Расколол в стукачестве? Нет, только не это. Если она ведет двойную игру, то