вчера кто-то додумался распустить слух, вроде убили его в один день с
пасечником...
- К сожалению, это правда, - сухо сказал Антон.
Тропынин широко открытыми глазами уставился на него:
- Да вы чо, товарищ капитан! За что убивать Андрея? Он же никому зла не
делал. Неужели из-за денег, которые вез с собой?..
- Разбираемся.
- Ну, дела-а-а... Да лучше бы отказался Андрюха от той, проклятой,
Машины!.. Нет, ну дела... - Тропынин сокрушенно покачал головой. Почти
минуту он нахмуренно молчал. Затем, не отрывая взгляда от смотрового
стекла, задумчиво заговорил: - Хороший парень был Андрей. Хвастун, правда,
но безвредный. "Ладу" ведь из-за чего решил купить? Чтобы не беднее других
выглядеть и перед поклонницами своими шиковать. Ох, и липли к Андрею
бабенки!.. - Тропынин махнул рукой встречному грузовику, за рулем которого
ему в ответ улыбнулась белокурая молодка.
- Вот, Нюра Бояринцева покатила - тоже одна из любовей Барабанова. В
Транссельхозтехнике работает. Неразлучные подруги были с Верой, на которой
Андрей подженивался, а теперь враги...
- Из-за Барабанова? - спросил Антон.
- Из-за кого ж больше...
- Что это он так себя вел?
- Да ведь Андрей не столько делал, сколько о нем разговоров велось. Сами
же поклонницы и болтали, вроде гордились его вниманием. Недавно в райцантре
Андрею за какую-то бабенку даже влетело - неделю синяк под глазом носил.
- Кто его украсил?
- Андрей привычки не имел жаловаться.
- Почему ж говоришь, что избили из-за женщины?
- Нюра Бояринцева рассказывала, как возле ресторана "Сосновый бор"
жакой-то хмырь Андрею фингал преподнес. Ну, а из-за чего ему могло влететь,
как не из-за бабы? У Барабанова одна слабость была - тут и сомневаться
нечего.
- А кто мог позвонить насчет покупки машины?
- Почему "мог"? Сам же бригадир Гвоздарев с райпотребсоюзом
разговаривал... - Тропынин помолчал. - Вообще-то "Ладу" Андрею мы с Верой
накаркали. С его бывшей женой. Помните лаборантку, которая позавчера на
элеваторе нас познакомила?
- Помню.
- Ну так вот, значит, неделю назад сидим мы с ней в элеваторской
лаборатории, болтаем от скуки. Вера с ночной сменилась, а мне очередь под
разгрузку выстаивать. Чо делать? Там есть телефон. Говорю Вере: "Давай
Андрюху разыграем. Позвоним в Серебровку, как будто из райпотребсоюза, и
скажем, мол, очередь Барабанова на машину подошла, надо срочно выкупать.
Вот потеха будет! У Андрея несколько тысяч еще не хватает до "Лады" -
заегозит деньги занимать. Набегается, приедет в райцентр, а тут ему кукиш с
маслом", Вера смеется: "Кто поверят в такой звояок?" - "Поверят! Ты
секретаршей назовешься, а я на председателя райпо басом отговорю". Трубку
уже снял, но Вера отказалась. Слишком злая, мол, шутка получится. Да и сам
я потом одумался... Поболтали вот так, а через неделю Андрею по правде
пришлось деньги занимать.
Стараясь не пропустить ни малейшего оттенка тропынинского голоса, Антон
Бирюков с трудом верил своим ушам и не мог понять: серьезно рассказывает
это Тропынин или довольно нелепо пытается выставить себя в роли
своеобразного провидца. Могло быть и другое: Тропынин с Верой все-таки
разыграли Барабанова. Кто-то подслушал их и, зная, что Барабанов поедет в
райцентр с крупной суммой денег, воспользовался "розыгрышем", а сам
Тропынин теперь, предчувствуя недоброе, пытается чистосердечным признанием
реабилитировать себя. Мысли закружились одна мрачнее другой. А безупречен
ли сам Тропынин? Почему он, высадив Барабанова у пасеки и загрузившись
зерном, не дождался его на старом тракте? Или почему Барабанов не дождался
Тропынина?..
- Сергей Павлович, когда ты с Верой разговаривал, кто еще, кроме вас,
находился в лаборатории?
- Вдвоем болтали. А чо?..
- Разговор ваш могли подслушать?
- Кому такое надо? Там только дежурные лаборантки взад-вперед мотались.
Самосвал натужно одолевал длинный подъем от Крутихи. Вот-вот должны были
показаться окраинные домики райцентра, за ними вдали - махина элеватора, а
справа от шоссе - двухэтажные кирпичные дома так называемого поселка
"Целинстрой", который почти вплотную примкнул к райцентру. Тропынин скосил
глаза на Бирюкова:
- А чо, товарищ капитан, из того: слышал нас с Верой кто или не слышал?
- Дело в том, Сергей Павлович, что ложный был звонок Барабанову и в
точности такой, как ты сейчас рассказал.
Тропынин затормозил так резко, что самосвал метров шесть прополз по
дороге юзом.
- Товарищ капитан! Честное слово! Мы с Верой только поговорили о
розыгрыше! Зачем нам Андрея разыгрывать?!
- Кто вместо вас мог это сделать?
- Не знаю, честное слово, не знаю! - Тропынин задумался и вдруг хлопнул
себя ладонью по лбу: - Товарищ капитан! Левка тот раз со мной из райцентра
в Серебровку ехал. Гвоздарев, кажется, в Сельхозтехнику его за
терморегулятором посылал.
- И Левка слышал твой разговор с Верой?
- Не знаю. На улице он дожидался, пока разгружусь. Разок только заглянул
в лабораторию, спросил: "Успею в столовку сбегать?" Я говорю: "Беги,
подъеду к столовой".
- В день, когда Барабанову звонили насчет машины, Левка и Роза были в
райцентре?
- Я за ними не следил.
- Ладно, поехали.
- Ой! Да что это я остановился? - удивленно воскликнул
Тропынин. - Вас куда подвезти?
- К элеватору.
- С Верой хотите поговорить?
- Хочу.
- Она, может, сегодня не в смене.
- Домой заеду. Знаешь, где живет?
- Знаю.
Тропынин вздохнул и засигналил обгон вырвавшейся вперед "Колхиде".
В это утро перед элеватором машин почти не было. То ли установили
дополнительные весы, то ли какую-то рационализацию ввели хлебоприемщики, но
машины с зерном шли теперь через ворота, как говорится, зеленой улицей и не
задерживались на территории элеватора ни одной лишней минуты.
Вера оказалась "в смене". Бирюков и Тропынин отыскали ее в светлой
лаборатории, заставленной столами с микроскопами, колбами, пробирками и
прочими премудростями, о назначении которых несведущий человек мог только
гадать. Свободным от всей этой "техники" был один небольшой канцелярский
столик возле открытого настежь окна, сразу у входа. Как раз за ним сидела
Вера. Зажав между ухом и приподнятым левым плечом телефонную трубку, она
что-то записывала под диктовку в лежащую перед ней "амбарную книгу".
Закончив писать и положив трубку на аппарат, с напускной строгостью
спросила Тропынина:
- Разгрузился?
- Нет пока...
- Чего телишься, родненький? Из "Гранита" двадцать машин с зерном враз
вышли. Сейчас подкатят - опять начнешь искать блатные каналы, чтобы без
очереди прошмыгнуть.
- Разговор к тебе есть.
- Сначала разгрузись, потом языки чесать будем.
Заметив нерешительность Тропынина, Бирюков поддержал Веру:
- Иди, Сергей Павлович, иди...
Тропынин пожал плечами - мол, как вам угодно - и с неохотой вышел из
лаборатории. Бирюков представился Вере и попросил ее рассказать о
"розыгрыше" Барабанова с покупкой машины. Вера удивилась:
- Зачем вам эта чепуха?
- Не ради забавы, разумеется, - сказал Антон.
Вера пожала плечами и довольно бойко, порою имитируя интонации и манеру
Тропынина, заговорила. Судя по тому, как она почтя дословно повторила
рассказанное Тропыниным, память и наблюдательность у нее были
превосходными. Когда Бирюков стал задавать уточняющие вопросы, Вера без
труда вспомнила по именам и фамилиям всех трех лаборанток, которые в тот
день работали. А "молодой цыган, надумавший сбегать в столовку",
окачывается, заглядывал в лабораторию не через дверь, как почему-то
предполагал Антон, а через распахнутое настежь окно.
- Вот сюда он заглянул,- Вера показала на раскрытое у стола окно и
добавила: - Я сидела вот так же, а Торопуня напротив.
- Цыган мог слышать ваш разговор?
- Мы не таясь говорили.
- И лаборантки слышали?
Вера потерла вздернутый носик, задумалась и стала припоминать вслух:
- Зина Ласточкина пробу приносила, Надюха Чумасова журнал учета у меня
брала, пани Моника анализ на влажность делала...
- Пани Моника?..
- Это Майку Тузкову шоферы так прозвали.
- За что?
- За придурковатый апломб.
В голосе Веры просквозила откровенная неприязнь, и Антон вспомнил, как
Орлов Алекс
Каргалов Вадим
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Плотников Александр