высокие светильники в форме каких-то невиданных бело-розовых цветов заливали
ее ярким светом. Напротив него сидел в кресле крупный светловолосый мужчина
лет сорока пяти. Он рассматривал Борю с неподдельным интересом.
мужчины и женщины, которые не только не умеют любить, но еще и г о р д я т с
я этим. Теперь понимаю, почему я не мог тебя увидеть. Значит, ты хотел найти
Диану?
же проболтался. Ну, скажи мне хоть ты, почему никому из вас, людей, ни в чем
нельзя доверять?
найти?
будто болен, понимаете?
будто ничего не случилось?
забыть ее. Стереть твою память.
ее. Но почему-то он почувствовал сожеление. Он понял вдруг, что потеряет
что-то очень важное.
Я никому не скажу про вас, обещаю. Если вы меня отпустите, конечно.
мои планы, но это место ты забудешь навсегда. Хорошо, если уж ты сумел найти
дорогу сюда, ты увидишь Диану. Прощай.
погасло и Боря остался в полной темноте.
со свечой в руке. Боря всмотрелся пристальнее и увидел лицо Дианы под
капюшоном. Сейчас она показалась ему еще прекраснее, чем в первый раз. Боря
попытался встать ей навстречу, что-то сказать, но Диана приложила палец к
губам. Тихо, неслышно ступая, она подошла к нему, провела по его лицу
нежной, прохладной рукой и поцеловала в лоб.
блаженство затопило все его существо. Боре казалось, что сейчас он умрет,
растворится в этой теплой, ласковой волне, и отчасти он был даже рад этому.
Он увидел волшебный, божественный свет, и всем своим существом потянулся к
нему. Ему казалось, что сейчас он поймет что-то самое важное, ради чего
только и живут люди.
его предыдущая жизнь. Он увидел теперь отражение Бога во всем, что окружало
его. Он почувствовал, ощутил всем сердцем самую важную истину - Бог есть
любовь.
проселочной дороги. Вокруг уже темнело. Он чувствовал себя усталым и
опустошенным, но в то же время было и облегчение. Его мучительная любовь,
наваждение, похожее на душевную болезнь, теперь исчезло куда-то. Почему-то
он вспомнил о Марине.
вглядывался в блестящий черный камень с ярко-алой щелью, похожей на глаз
посередине, и не мог разглядеть там ни-че-го. Такое случалось с ним крайне
редко. Человек, которого он не мог бы увидеть таким образом, должен быть
либо чист душой и почти что свят, либо...
Даже гаишников на трассе не видно. Его сто раз могли остановить, тело Марины
на заднем сиденье прикрыто кое-как, да и она сама могла бы придти в себя...
черт люльку качал? Говорил вроде бы шутя, но с тайной жадной надеждой - а
вдруг?
дощатые домишки на шести сотках, почему-то гордо называемые дачами казались
особенно убогими. Непохоже, что здесь кто-то живет постоянно. Неужели он
приехал зря?
аккуратную асфальтовую дорожку. Очень скоро Вадим увидел высокий бетонный
забор, мощные железные ворота, а за ним - большой коттедж из красного
кирпича с кокетливыми башенками. По всему было видно, что люди здесь живут
серьезные. Только вот как попасть внутрь?
стены, лишь бы войти туда. Но этого не потребовалось.
ждали. Вадим въехал в аккуратный ухоженный дворик. Он вышел из машины, чтобы
осмотреться. Вокруг никого не было. Вадиму почему-то очень не понравилось
здесь. Решимость оставила его. Только что он готов был прорываться любой
ценой, но сейчас начал прислушиваться к доводам разумной осторожности.
вопросик - что делать дальше? Ломиться в дверь, размахивая пистолетом? Рэмбо
из себя изображать? Глупо. Вежливо постучаться и сказать:-Извините,
пожалуйста, это не вы меня, случайно, заколдовали?- Еще глупее. Развернуться
и уехать ни с чем? А стоило ли тогда вообще огород городить? И что тогда
делать с этой кикиморой? Кстати, надо посмотреть, как она там, жива ли еще.
сознания. Выглядела она ужасно. Левый глаз заплыл, на щеке расплылся
огромный багрово-синий кровоподтек. Темно-русые волосы слиплись от крови.
Голова безвольно моталась на тонкой шее. Она еще дышала, но ее дыхание было
поверхностным, слабым, почти незаметным. Губы уже начали синеть.
теперь с ней делать?
на крыльце человека, встречи с которым ждал так долго. Вадим сразу понял,
что это именно он, иначе и быть не могло. Незнакомец смотрел на него
спокойно и чуть насмешливо. Это разозлило Вадима еще больше. Он быстро
достал пистолет, приставил его к виску девушки, там, где еле заметно билась
тоненькая голубая жилка, вытащил ее из машины и закричал:
называется! Сними, или я убью эту хромую суку прямо сейчас! Ты ведь
понимаешь, что терять мне уже нечего!
волосы, ставшие за последний месяц почти седыми, слиплись от пота и свисали
на лицо сальными космами. Глаза покраснели и налились кровью.
поступить. Даже у его могущества были свои пределы. Он не мог допустить
смерти этой девушки. Иначе он потеряет все.
опустил на землю бесчувственное тело Марины и неверными шагами, качаясь,
будто пьяный, подошел к крыльцу.
направились к Марине, подняли ее и унесли в дом. Один из них коснулся ее
лба, потом груди, и безнадежно покачал головой.
тепло, почти жарко. Марина лежала на высоком столе, покрытом черной
узорчатой тканью. Грандмастер жестом отпустил своих помощников и подошел к
ней.
каким-то чудом быстро доставить в хорошую клинику с самым современным
оборудованием, остаток жизни она пролежала бы в коме, опутанная трубочками и
проводками.
правой щеке, тихо тронул его за рукав.
глубине его почти сразу появилась маленькая светящаяся точка. Она
пульсировала, как живая, то уменьшаясь, то расширяяся и отбрасывала на
темные стены комнаты разноцветные блики тысяч граней. Грандмастер поднял шар
над головой Марины и провел вдоль всего ее тела. Волшебный свет в глубине
шара постепенно тускнел, пока совсем не погас. Хрустальный шар стал тусклым,
серым, мертвым и тяжелым, как придорожный булыжник. Грандмастер с трудом
удерживал его в руках. Дело обстояло хуже, чем он думал. Она слишком далеко
ушла вперед по дороге к смерти. Пытаясь вернуть ее, он сам может пострадать.
Но если дать ей умереть, будет еще хуже.
Сконцентрировав всю свою волю, он пристально посмотрел в центр и твердо,
медленно произнес слова древнего заклинания, которым даже он решался
пользоваться не часто. Ничего не произошло. Шар оставался таким же холодным
и мертвым, как раньше.
Афанасьев Роман
Акунин Борис
Орлов Алекс
Курылев Олег
Шилова Юлия
Корнев Павел