же ново и странно, как и для него, а вероятнее, даже более. При всем том она
отважная девочка. Вал будет покрепче даже, чем Нили с ее грубой храбростью.
Она, так сказать, из хорошего волокна крепкой вязки.
уверенностью, надеясь, что Вал не поймет, какое это притворство. - Где
должны быть следующие Врата, про которые он рассказывал?
экскаватора. Группа путешественников по измерениям подалась назад. Редферн
проверил, надежно ли закрыты их тяжелые рюкзаки и удобно ли закреплено
оружие, включая длинный инфальгонский меч, который он сохранил, а потом
мрачно сказал Вал:
несмотря на весь предыдущий опыт, Редферн не смог не поразиться странности
перешагивания из одного мира в другой, этого проникновения сквозь барьеры и
стены, невидимые, однако более прочные, чем берилловая сталь, этого
сознания, что вокруг него одновременно находятся знакомые улицы Нью-Йорка,
копи Ируниума, город Волшебников Сенчурии, и кто знает, сколько еще из
бессчетного множества измерений? Они возникли в очередном новом мире посреди
буйства липнущих к рукам паутинок. Ветер колыхал вокруг них дрожащие ленты,
свитки и вымпелы из шелка и газа, швырял их в глаза и лица, обвивал вокруг
ног, заносил в рты. Четверо путешественников оступались на мягкой,
колышущейся почве. Запах жасмина наполнял воздух, а вокруг вились удушающие
потоки паутины. Редферн мог бы поклясться, что он слышит "Императорский
концерт" Бетховена, звучащий на заднем плане, и сладкозвучные ноты
фортепиано взвиваются в такт с колеблющейся и колышущейся массой окруживших
их паутинок и ленточек. Он обнажил инфальгонский меч и рассек перед собой
паутину. Остальные сделали то же самое ножами. Тотчас вокруг них сомкнулись
новые нити, принесенные этим непрекращавшимся ветерком. Путешественники
обнаружили, что вынуждены непрерывно разрезать и разматывать с себя эти
паутинные путы.
густота, давящая насыщенность воздуха парящими волокнами, текучие узоры тени
и света, испускаемого невидимым небом, гулкое биение музыки и коварный,
вселяющий апатию аромат, все вместе подталкивали его к определенной реакции
- и Скоби Редферн машинально отреагировал, как всегда реагировал на попытки
себя подталкивать.
разноцветного серпантина, отдирая липкие нити от волос и лиц. Казалось,
продвижение заняло целую вечность. Затем Вал остановилась, напрягая чутье.
немыслимое иное чувство, позволяющее Проводникам находить невидимые
координаты входов и выходов из миров по обе стороны от узловой точки, зато
он отлично понимал, как трудно решить, где ты, черт возьми, находишься в
таком безумном мире, как этот мир паутины и парящих лент. Он ласково
коснулся руки Вал и та ответила ему быстрой признательной улыбкой.
ножом, рассекая липкие шелковинки частыми широкими ударами. - Этот мир все
равно как... Оказалось, по мнению Нили этот мир имел известное сходство с
жабьими потрохами.
как вынужден был нехотя рассудить Скоби Редферн, оказаться в очередном мире
глубоко под землей и быть заживо погребенными, не успев вовсе ничего
предпринять. Каждый раз, когда они безопасно справлялись с переходом,
Редферна пронзало чувство облегчения. На этот раз они упали на восемнадцать
дюймов и приземлились на холодный кафельный пол.
смертельном испуге. Потертое платье висело на ней, как на вешалке, а завитые
волосы напоминали проволоку. Старуха воздевала костлявые руки, словно бы
отгоняя дьявола. Редферн не сомневался, что они выглядят странно - сплошь
опутанные паутинными шарфами, в новой белой одежде, порванной в змеиной
пещере и вымазанной в грязи на речном берегу, с оружием наготове и с
мрачными, беспощадными лицами. И все это не говоря уж о том, что они только
что появились перед этой женщиной прямо из воздуха. Путешественники
постарались успокоить старуху и она, по-прежнему считая, что они то ли
дьяволы, то ли вестники от Золотого Рангавицаха, рассказала им, где
находится торговый квартал города. Вал сладко улыбнулась ей на прощанье.
вернемся, мы принесем вам подарок. Чего бы вы больше всего хотели?
а в глазах появилось выражение, напоминающее о маленькой девочке, которой
она была когда-то. Старуха возбужденно пристукнула метелкой.
не пробовала сладких орехов! Редферну казалось, благодаря спрятанному в
волосах переводчику, будто старуха говорит с ним на совершенно понятном
языке. Вивасьян сообщил, что этот переводчик является последней моделью и
бесконечно превосходит старые образцы с ручной настройкой. Услышав последние
слова он разразился веселым смехом.
когда-либо с тех пор, как покинули Сенчурию.
отправившись по которому мы срезаем много измерений, - заметила Нили, шагая
вперед. Она обрезала подол своего платья намного выше колен и теперь ее
крепкие ноги свободно мелькали на солнце. - Он говорил, этот путь слишком
опасен...
измерений, - ответила Вал. - И очень длинные участки пути от одних Врат до
других. И вышли бы мы сюда очень далеко от города через какое-то измерение,
которое он, по-моему, назвал Шарнавой.
расцветала. Редферн догадывался, что на долю юноши выпали все треволнения,
связанные с ожиданием появления на свет новой личности.
крышами, белыми стенами и красными дверями, немногочисленные и сплошь
зарешеченные окна которых указывали на культуру, направленную внутрь жилища,
использующую внутренние дворы. Светило солнце, хоть и не столь горячее
здесь, как в Сенчурии. Люди проходили мимо них, не уделяя второго взгляда,
несмотря на всю экзотичность облика путешественников. Улицы заполняло
большое количество транспорта, запряженного лошадьми и диковинными
конопатыми животными, а также электрических автомобильчиков на толстых
надувных шинах, скиммеров и аппаратов на воздушной подушке. Множество
культур беспорядочно смешивалось здесь, так же, как и в Сенчурии. Широкие
улицы и площади наполняло живое трепетание деятельности, целенаправленное
движение.
адрес, который им дал Вивасьян. Найти улицу Ножевщиков оказалось легко, она
была всего в двух кварталов от того места, где они спросили дорогу, а дом
под вывеской с арбалетом располагался точно посередине улицы - большой белый
трехэтажный дом с желтой крышей, хмурый, с глухими стенами. Это и была цель
их пути.
человек с бросающимся в глаза брюшком и бородой, который впустил их в
прихожую. Там они должны были ждать, пока за ними пришлют. Редферн
чувствовал себя, как банковский клерк, ожидающий вызова к президенту, и это
чувство ему не понравилось.
предстали - главным среди них был некто с твердым лицом, в алом бархатном
облачении, поведение которого, вкупе с многочисленными золотыми цепочками,
не оставляло сомнений, что он считает себя на голову выше кого бы то ни было
- объяснили причину такого с ними обращения. Они проникли в Нарангон не
через аккредитованный Портал. Явившись неправильным путем, они напугали
старую женщину. Следовало заплатить определенные взносы, пошлины,
подорожные... Редферну показалось, что с ними шутят. Нарангонский посредник,
бюрократ по имени Нарумбль Четвертый, с кислым видом указал, что дела и
шутки несовместимы. Редферн тотчас же понял, что бюрократа можно будет
провести: ни один дурак никогда не делал более дурацкого высказывания.
оставались для них закрытыми, будучи собственностью других народов или
торговыми зонами прочих великих рас, таких, как порвоны, сликоттеры, замахи,
однако и нарангонцы тоже были великой расой.
уловила опасные признаки и поспешила снять напряжение, чреватое неминуемым
взрывом, объяснив причины их появления здесь. Когда Нарумбль Четвертый
узнал, что они хотят выменять оружие для сражения с инфальгонами, манеры его
сразу изменились. Он враз превратился в бизнесмена, которому предстоит
сделка, доставляющая к тому же личное удовольствие - словно карфагенянин,
продающий слона наемнику, которому предстоит военная экспедиция против Рима.
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Орлов Алекс
Каменистый Артем
Суворов Виктор
Каргалов Вадим