тишина. Новая тоска сжала ей сердце: она знала, что Андерсен встретился с
Роковым.
маленькой деревушки. К ней навстречу высыпала целая толпа: мужчины, женщины,
дети. Любопытные туземцы засыпали ее вопросами, кто она, что ей надо, что с
ней случилось? Но Джэн не знала их языка.
и повторяла: "Лихорадка, лихорадка!".
догадалась, что ребенок болен. Она схватила Джэн за руку и потащила к себе в
хижину. Женщины окружили Джэн и старались успокоить ее и помочь ребенку.
небольшой горшок и начал варить в нем какое-то странное зелье, делая
магические жесты и бормоча монотонные заклинания. Затем он опустил в горшок
хвост зебры и с заклинаниями и бормотаниями обрызгал им лицо ребенка.
Джэн думала, что она сойдет с ума, но зная, что все это проделывалось
женщинами из добрых побуждений, она молча и терпеливо переносила этот ночной
кошмар.
голоса спорящих туземцев, но она не могла понять их слов и не догадывалась,
в чем дело. Вскоре послышались приближающиеся к хижине шаги. Джэн сидела,
скорчившись на полу около огня, держа ребенка на коленях. Ребенок лежал тихо
с полуоткрытыми закатившимися глазами. Дыхания почти не было слышно.
ее ребенок, это не была ее плоть и кровь, и все же как дорог и близок ей
этот бедный безвестный мальчик!
считала эту смерть благодетельной, потому что она прекращала мучения
маленького страдальца.
спустя, вошел М'ганвазам, предводитель племени. Джэн мельком видела его
накануне вечером, перед тем как женщины увели ее в хижину.
не было ничего человеческого; Джэн Клейтон показалось даже, что он больше
походит на гориллу, чем на человека.
попыток, обернулся к двери и позвал кого-то. В хижину немедленно вошел
другой негр, сильно отличавшийся по внешности от М'ганвазама и, по-видимому,
принадлежавший к другому племени. Он понимал по-английски и мог служить
переводчиком.
почувствовала, что дикарь допрашивает ее с какой-то определенной, пока еще
непонятной ей целью. Он проявлял особый интерес к ее намерениям,
расспрашивал, с какой целью и куда она путешествовала и почему ее
путешествие было прервано здесь в его деревне? Не видя причин скрывать
правду, она рассказала все, как было. На его вопрос, не было ли у ней с
мужем условлено встретиться здесь в деревне, она покачала отрицательно
головой. Тогда он изложил ей при помощи переводчика главную цель своего
визита:
Угамби, что ваш муж шел вдогонку за вами вверх по реке. Он прошел уже далеко
по стране, но негры недавно напали на него и убили. Я говорю вам это затем,
чтобы вы не теряли времени на розыски мужа; лучше возвращайтесь назад к
реке. Вам больше нечего делать в этой стране!
хватило голоса. Ее сердце окаменело от нового удара. С опущенной головой
сидела она, глядя отсутствующим взглядом на ребенка. М'ганвазам беззвучно,
как кошка, вышел из хижины. Немного погодя послышался шум у входа: кто-то
еще вошел в хижину.
сухих веток на догорающие уголья. Внезапно вспыхнуло пламя и осветило, как
по волшебству, хижину изнутри.
даже не заметила. Беззвучные рыдания подступили к ее горлу, ее голова упала
на маленький сверток у ее груди. С минуту в хижине царила полная тишина.
Затем туземные женщины разразились ужасным воплем.
произнес:
Николая Рокова.
небольшой сверток на коленях молодой женщины. Джэн прикрыла углом одеяла
лицо ребенка; было похоже, что он просто спит.
промолвил Роков. -- К чему вам было лично везти сына к людоедам? Я сам бы
охотно доставил его сюда. Вы могли бы этим избавить себя от опасностей и
трудностей путешествия. В общем я, впрочем, очень благодарен вам за это. По
крайней мере, мне не пришлось возиться с вашим ребенком во время трудных и
подчас опасных переходов.
деревни. М'ганвазам тщательно будет следить за его воспитанием и сделает из
него бравого людоеда. Если вам удастся вернуться в Англию, то, без сомнения,
вам будет приятно вспомнить, что ваш сын в полной сохранности живет здесь в
избранном людоедском обществе. Еще раз от всей души благодарю вас, леди
Грейсток, за то, что вы так любезно доставили сами вашего сына сюда. А
теперь я должен просить Вас вручить его мне, чтобы я мог передать его
приемным родителям.
Джэн Клейтон встала и без единого слова протеста положила маленький сверток
к нему на руки.
вашей власти!
ребенка; он хотел удостовериться, правда ли это.
что ребенок чужой. Теперь ее сомнение рассеялось при виде злобы,
перекосившей лицо Рокова. Негодяй не мог скрыть своей досады на то, что
судьба помешала ему осуществить затеянное мщение.
расхаживать взад и вперед по хижине. Не желая и не умея сдерживаться, он
ругался и размахивал кулаками. Наконец, он остановился перед молодой
женщиной и близко склонился над ней:
победили? Вздор! Я покажу вам, что значит иметь дело с Николаем Роковым. Я
лишился ребенка, которого я предназначал в сыновья к каннибалу, но, -- он
сделал паузу для того, чтобы придать больше веса своим дальнейшим словам, --
но я могу вместо этого сделать мать этого ребенка женой каннибала и, клянусь
мощами св. Петра, я это сделаю! Но только сделаю это после того, как получу
от вас то, что мне хочется!
этого: ее рассудок и нервы до того притупились, что уже не воспринимали
больше страданий и горя. К крайнему его удивлению он заметил у нее довольную
улыбку. Она в душе торжествовала: этот бедный маленький мертвец был
совершенно чужим ей, и Роков этого и не подозревал!
так! -- так лучше, так безопаснее Джеку, где бы он сейчас ни был.
была слабая надежда, что он жив. Разве не могло случиться, что без ведома
Рокова, кто-нибудь из его соучастников подменил ребенка с целью передать его
друзьям Грейстоков в Лондоне за большой выкуп? Джэн все время нынче
разукрашивала эту мечту разными подробностями, и это была ее единственная
отрада!
не только плохо, но безнадежно. Роков угрожал ей не попусту! Она была
уверена, что он постарается во что бы то ни стало исполнить свою угрозу. Ей
оставалось одно -- найти способ покончить с собой раньше, чем Роков приведет
в исполнение свой постыдный план.
приготовиться к смерти. Она чувствовала, что не сможет сделать этого
последнего и решительного шага, не испробовав всех способов и возможностей к
побегу. Она не дорожила жизнью, но в ней теплилась надежда, что каким-нибудь
образом она сможет вернуться к своему сыну, к своим материнским
обязанностям. Но она твердо знала, что не задумается при выборе двух решений
-- Николай Роков или самоубийство!
моим умершим ребенком. Разве вы еще не достаточно причинили мне страданий и
горя? Что я вам сделала? За что вы продолжаете преследовать меня?
любви джентльмена! -- ответил он. -- Но не будем об этом говорить. Мы
сначала похороним здесь вашего ребенка, и затем вы пойдете со мной в мой
лагерь, а завтра утром я вас приведу обратно и передам очаровательному
М'ганвазаму.