отправились в Шайнар, в Фал Дара, а не в Тар Валон. Фал Дара, а
Запустение от него - в двух шагах. Фал Дара, где чуть ли не каждый день
набеги троллоков и Мурддраалов. Почти двадцать лет планов и поисков, а
ты швыряешь все наши замыслы практически в лицо Темному. Ты сошла с ума?
спокойной. Спокойной, но и настойчиво твердой.
расчетами мы забыли, с чем связались. Та'верен. Элайда не права. Артур
Пейндраг Танриал никогда не был столь сильным та'верен. Колесо плетет
вокруг этого юноши Узор так, как оно того желает, невзирая на все наши
планы.
Теперь ты предлагаешь стоять в стороне и наблюдать, как полыхает мир?
Суан, так или иначе, что бы мы ни делали. Ты никогда этого не понимала.
- Но теперь мы должны осознать, что наши планы - вещь ненадежная. Мы
контролируем гораздо меньше, чем думаем. Возможно, лишь удерживаем
ноготком. Веют ветры судьбы, Суан, и мы должны оседлать их, куда бы они
ни влекли нас.
ветров. Ее руки коснулись сглаженного золотого куба, грубоватые ловкие
пальцы отыскали нужные завитки в сложных узорах. Крышка, изобретательно
сбалансированная, открылась вверх и назад, выставив на обозрение лежащий
в предназначенном ему гнезде Золотой Рог. Амерлин подняла золотую
спираль инструмента и провела по серебряной текучей надписи на Древнем
Наречии, выложенной вокруг конусообразного раструба.
слова так тихо, словно говоря самой себе. - Рог Валир, созданный для
того, чтобы призвать мертвых героев прошлого из могил. И пророчество
утверждает, что найден он будет лишь перед Последней Битвой. - Вдруг
Амерлин чуть ли не швырнула Рог обратно на место и захлопнула крышку,
словно больше не в силах видеть его. - А Агельмар сунул мне это в руки,
едва только кончилась церемония Приветствия. Заявив при этом, что боится
заходить в сокровищницу, пока ларец находится там. Искушение слишком
велико, сказал он. Самому протрубить в Рог и повести отозвавшееся на
этот зов войско на север, через Запустение, чтобы сровнять с землей
Шайол Гул и покончить с Темным. Агельмар просто-таки был охвачен огнем,
порывом славы, и именно это, заявил он, сказало ему, что такое бремя -
не для него, должно быть, не для него. Он едва дождался, когда смог
избавиться от него, и в то же время он все равно желает его.
большинству сражающихся с Темным.
единственно о спасении".
нельзя было понять, то ли он отказывается от спасения, то ли обрекает на
вечные муки собственную душу. Он знал лишь одно - он должен избавиться
от этого, прежде чем оно сожжет его. Агельмар старался хранить все в
тайне, но он сказал, что по цитадели уже ходят слухи. Я не чувствую его
искушения, но от Рога у меня по-прежнему по спине мурашки бегают. Нужно
будет вернуть Рог в сокровищницу и хранить там до моего отъезда. Я не
усну, пока Рог находится рядом, пусть даже в соседней комнате. - Она
потерла нахмуренный лоб и вздохнула. - И он не должен был быть найден,
пока не подошло время Последней Битвы. Неужели она настолько близка? Я
предполагала, я надеялась, что у нас в запасе больше времени.
хуже твоего. - Амерлин покачала головой. - Никогда за время жизни одного
поколения со времен Разлома не бывало больше одного Лжедракона, а теперь
одновременно в мир вырвалось сразу трое, и было еще трое за минувшие два
года. Узор требует Дракона, потому что Узор плетется к Тармон Гай'дон.
Меня порой одолевают сомнения, Морейн. - Она произнесла это задумчиво,
словно удивляясь такому, и продолжала тем же тоном: - А что, если им был
Логайн? Он был способен направлять, прежде чем Красные привели его в
Белую Башню и мы не укротили его. Как и Мазрим Таим, из Салдэйи. Что,
если это он? В Салдэйе уже есть сестры; может, он уже захвачен. Что,
если мы ошибаемся с самого начала? Что произойдет, если еще до начала
Последней Битвы Возрожденный Дракон окажется укрощен? Даже пророчество
не сбудется, если тот, кто предсказан, убит или укрощен. И тогда мы
предстанем перед Темным будто нагие перед бурей.
единственного, подлинного Дракона. До тех пор пока он не провозгласит
себя сам, Узор будет продолжать подбрасывать Лжедраконов, но после не
будет ни одного. Если Логайн или кто другой были бы им, других бы не
было.
разобьет мир и создаст его заново". Или мы идем нагими перед бурей, или
цепляемся за защиту, которая сметет нас. Да поможет нам всем Свет. -
Амерлин повела плечом, словно бы сбросив с себя собственные слова. Лицо
ее стало решительным, будто она собралась с духом для удара. - Тебе
никогда не удавалось скрыть от меня то, что думаешь, как это тебе
удается с другими, Морейн. У тебя есть что рассказать, больше, чем ты
уже сказала, и хороших новостей ты не принесла.
содержимое на стол. С виду это казалось всего лишь грудой битых
черепков, глянцевито блестящих, черных и белых.
перехватило дыхание.
был утрачен при Разломе Мира, но изготовленное из квейндияра до него
пережило катаклизм. Даже те предметы, что поглотила земля, или те, что
утонули в море, уцелели; должны были уцелеть. Раз созданный квейндияр не
могла разбить ни одна известная сила; даже направленная против камня
мужества Единая Сила лишь укрепляла его. Если не считать того, что
какая-то мощь разбила этот.
диск, в ладонь человека в поперечнике, половина - черна как деготь,
половина - белее снега, черный и белый цвета, не поблекшие от времени,
соединялись вдоль волнистой линии. Древний символ Айз Седай, еще до
разбитого мира, когда мужчины и женщины вместе владели Силой. Половина
этого символа ныне носила название Пламя Тар Валона; другая, наспех
намалеванная на дверях, называлась Клык Дракона и обвиняла отмеченных
этим знаком в злодеянии. Таких дисков было создано всего семь; обо всем,
изготовленном из камня мужества, хранились записи в Белой Башне, а об
этих семи дисках помнили едва ли не все. Суан Санчей глядела на него
так, будто увидела у себя на подушке гадюку.
силу. Одна из тех семи печатей, Блюстителем которых, как предполагалось,
являлась Престол Амерлин. Тайна, сокрытая от мира, если в мире вообще
задумывались об этом, заключалась в том, что со времен Троллоковых Войн
ни одна Престол Амерлин не знала, где находятся печати.
не останется вечно запечатанным. Работа человека никогда не сравнится с
трудами Создателя. Нам было известно, что Темный вновь воздействует на
мир, пусть даже - благодарение Свету! - и не впрямую. Друзья Темного
множатся, и то, что мы называли злом всего десять лет назад, выглядит
чуть ли не шалостью по сравнению с творящимся сейчас едва не каждый
день.
заставляла себя говорить:
из моих Талантов - видеть та'верен. Редкий Талант в эти дни, еще более
редко встречающийся, чем та'верен, и, несомненно, от него не так много
толку. Высокий юноша, весьма привлекательный молодой мужчина. Мало чем
отличающийся от любого молодого парня, которого встретишь в любом
городе. - Она перевела дыхание. - Морейн, он сиял будто солнце. В жизни
меня редко что пугало, но при виде его у меня сердце в пятки ушло - так
мне стало страшно. Мне захотелось спрятаться, сжаться, завыть. Я едва
могла говорить. Агельмар решил, что я сердита на него - раз сказала я
столь мало. Этот молодой парень... он тот, кого мы искали эти двадцать
лет.
ее вопрос:
натянутость, какой-то тугой клубок внутри, сжавший сердце холод. Но лицо
ее осталось спокойным.
без страха не могла ни одна Айз Седай. Именно этого боялся целый мир. И
я выпущу это в мир. - Ранд ал'Тор встанет перед миром как Дракон
Возрожденный.
мир. - Она опять вздрогнула и энергично потерла руки, но ее глаза вдруг
засверкали решительным огнем. - Если он - тот, тогда у нас и вправду
Шломо Вульф
Никитин Юрий
Лукьяненко Сергей
Андреев Николай
Орлов Алекс
Шидловский Дмитрий