человеком.
горами, которыми могла гордиться.
привыкая к незнакомому миру. Его ошеломили расстояния и
пространства: это кольцо туманных гор могло заключить в себя
дюжину городов, подобных Диаспару. Но нигде не было видно и
следа пребывания людей. Впрочем, дорога, ведшая вниз с холма,
выглядела хорошо ухоженной; оставалось лишь довериться ей.
почти закрывших солнце. Незнакомая мешанина звуков и запахов
приветствовала вступившего под их сень Элвина. Шорох ветра в
листве он слышал и раньше, но здесь его сопровождали тысячи
других неясных шумов, ничего не говоривших уму. Его атаковали
неизвестные ароматы, исчезнувшие даже из памяти его рода.
Тепло, изобилие расцветок и благоуханий, невидимое присутствие
миллионов живых существ обрушились на него с почти
сокрушительной силой.
внезапно расступились, и перед ним оказался водный простор с
точками крошечных островков. Никогда в своей жизни Элвин не
видел такого количества воды: самые большие пруды в Диаспаре
были в сравнении с этим почти лужами. Он медленно подошел к
краю озера и, набрав пригоршню теплой воды, дал ей стечь между
пальцами.
подводных зарослей, была первым отличным от человека живым
существом, когда-либо виденным Элвином. Она могла бы показаться
ему необычной, но ее форма мучительно напоминала что-то
знакомое. Повиснув в бледно-зеленой пустоте, с едва
шевелившимися плавниками, она казалась живым воплощением мощи и
быстроты, обретшим изящные очертания огромных кораблей, некогда
столь многочисленных в небесах Земли. Эволюция и наука пришли к
одинаковым результатам; но работа природы просуществовала
дольше.
двинулся дальше по извилистой дороге. Лес ненадолго вновь
сомкнулся вокруг него. Вскоре дорога привела к обширной
продолговатой поляне длиной по меньшей мере в километр, и тут
Элвин понял, почему до этого он не видел и следа людей.
окрашенными в приятные цвета, и ласкавшими глаз даже на ярком
солнце. Большинство их имело простой, незатейливый облик, но
некоторые были выполнены в сложном архитектурном стиле,
включавшем колонны с желобками и резьбу по камню. В этих
старинных на вид зданиях использовалось безмерно древнее
решение - стрельчатые арки.
совладать с новыми ощущениями. Все было необычно - даже воздух,
насыщенный трепетом незнакомой жизни. И высокие, грациозные
золотоволосые люди, прогуливавшиеся среди домиков, явно
отличались от населения Диаспара.
ведь его по сравнению с ними он был одет совершенно по-другому.
Поскольку в Диаспаре температура никогда не менялась, платье
там служило не более чем украшением и часто отличалось богатой
отделкой. Здесь же одежда выглядела в основном функциональной,
изготовленной скорее для работы, чем для красоты, и часто
состояла просто из одного куска ткани, обернутого вокруг тела.
Лиса отреагировало на его присутствие, причем в несколько
неожиданной форме. Из одного дома вышла группа из пяти мужчин и
направилась прямо к нему - словно они и в самом деле поджидали
его прихода. Элвин ощутил внезапное бурное возбуждение, и кровь
застучала в его висках. Он подумал о тех роковых контактах,
которые люди имели с другими расами на далеких планетах. Здесь
он встречался с представителями собственного рода - но
насколько разошлись они в течение долгих эпох, пока их страны
были изолированы друг от друга?
предводитель улыбнулся, протянув руку в старинном жесте
дружелюбия.
сказал он. - Наше обиталище слишком отлично от Диаспара, и
прогулка от станции дает гостям шанс акклиматизироваться.
чтобы ответить сразу. Теперь он понимал, почему прочие жители
совершенно игнорировали его.
движение. Расскажи нам, однако, - как ты нашел дорогу? С
момента последнего посещения прошло очень много времени, и мы
опасались, что секрет утерян.
Серанис ждет.
и он решил, что это своего рода титул. Он понимал их без
затруднения, и это не казалось удивительным. Диаспару и Лису
досталось одно и то же лингвистическое наследство, а благодаря
древнему изобретению звукозаписи речь давно была заморожена в
виде неразрушимых структур.
привилегиями - и я не буду покушаться на эту.
окружавшим его людям. Они выглядели добрыми и неглупыми. Но эти
качества он всю жизнь считал самоочевидными, а ему хотелось
уразуметь, в чем они отличались от диаспарцев. Различия были,
но трудно определимые. Так, ростом все они были чуть выше
Элвина, а у двоих замечались безошибочные приметы физического
старения. Кожа их была очень смуглой, во всех движениях
проявлялись сила и грация, которые и нравились Элвину, и слегка
пугали его. Он усмехнулся, вспомнив пророчество Хедрона о
неминуемом сходстве Лиса и Диаспара.
рассматривали Элвина и его сопровождающих: они больше не делали
вида, что его появление им безразлично. Вдруг сбоку, из-за
деревьев послышались пронзительные возгласы, и несколько
небольших, возбужденных существ высыпало из зарослей и
сгрудилось вокруг Элвина. Тот остановился в полном изумлении,
отказываясь верить своим глазам. Это было нечто утерянное его
миром столь давно, что перешло в сферу мифологии. Так некогда
начиналась жизнь: эти шумные, привлекательные существа были
человеческими детьми.
каким-то другим малопонятным чувством, щемившим сердце. Не
существовало более яркого свидетельства его удаленности от
знакомого ему мира. Диаспар оплатил цену бессмертия - и оплатил
ее полной мерой.
располагалось посреди села; ветер развевал зеленый вымпел на
флагштоке его круглой башенки.
прохладно; солнечный свет, просачиваясь сквозь прозрачные
стены, озарял все мягким, спокойным сиянием. Гладкий и
эластичный пол был выложен тонкой мозаикой. На стенах некий
художник немалого таланта и умения запечатлел лесные сцены.
Кроме них, были и другие фрески, ничего не говорившие уму
Элвина, но привлекательные для взгляда. В одну из стен был
вделан прямоугольный экран, заполненный сменяющимися цветами.
Это мог быть приемник визифона, хотя и довольно малого размера.
крышу здания. Отсюда можно было видеть все селение, и Элвин
прикинул, что число домов в нем близко к сотне. На некотором
расстоянии деревья уступали место обширным лугам, где паслись
животные нескольких видов. Для Элвина они были загадкой:
большинство было четвероногими, но некоторые имели по шесть или
даже по восемь ног.
возраст: ее длинные золотые волосы были тронуты серым оттенком,
что, как он решил, являлось признаком старости. Наличие детей,
со всеми подразумевавшимися последствиями, его очень смутило.
Где есть рождение, там, без сомнения, должна присутствовать и
смерть, и продолжительность жизни в Лисе и Диаспаре не могла не
различаться, и притом очень сильно. Он не мог сказать, сколько
лет Серанис
- пятьдесят, пятьсот или тысяча, - но в ее глазах он
чувствовал мудрость и глубину жизненного опыта, знакомую по
встречам с Джезераком.