дураком.
Одна Джин раскраснелась и явно взвинчена, но, может быть, это от выпитых
коктейлей.
помедлил, потом, ни к кому не обращаясь, окликнул: - Есть тут
кто-нибудь?
удивительного, ведь на него давят руки шестерых за столом. Кружок
скользнул в сторону маленькой цифры восемь и опять вернулся на середину.
обычным тоном: - Часто до начала проходит минут десять-пятнадцать, но
иногда...
"нет". Джордж с трудом подавил смешок. Допустим, ответ будет "нет" - что
это докажет? Вспомнился старый анекдот про негра, залезшего в курятник:
"Тут никого нет, хозяин, одни мы, куры"...
Теперь он будто ожил и ждет нового вопроса. Джордж невольно стал
внимательнее.
запинки. Диск носился по столу от буквы к букве, как разумное существо,
да так быстро, что порой едва не ускользал у Джорджа из-под пальцев. И
Джордж готов был поклясться, что никак не помогает этим движениям. Он
быстро оглядел друзей - ни в одном лице ничего подозрительного. Похоже,
все так же напряженно, жадно чего-то ждут, как и он сам.
но поощряет к дальнейшему. Вероятно, это значит, что здесь только и
присутствует совокупность наших сознании.
снова обратился в пространство:
надо задавать какие-то прямые вопросы. Кто хочет начать?
пройдут дожди, а в других местах будет ясная погода. Не задавайте
вопросов, которые требуют двусмысленных ответов.
другой.
троим из нас это известно.
Но может быть, кто-нибудь задаст вопрос поумнее, а? Началось так хорошо,
не хотел бы я, чтобы вечер прошел впустую.
серьезный научный опыт, Джордж призадумался. Конечно же, объясняется это
никакими не сверхъестественными причинами; как сказал Руперт, диск
просто отзывается на бессознательные движения их же мышц. Но уже и это
удивительно и заставляет задуматься: никогда бы не поверил, что можно
получить такие мгновенные и точные ответы! И он попытался сам повлиять
на диск - пусть напишет его имя. Он добился заглавного "Д", - но и
только, дальше пошла бессмыслица. Нет, совершенно ясно, что один человек
не может управлять диском - остальные в кругу это сразу поймут.
довольно длинными. Попадались грамматические ошибки и причудливые
обороты, но очень редко. Чем бы все это ни объяснялось, Джордж убедился:
сознательно он в ответах диска никак не участвует. Несколько раз, увидев
начало слова, он, казалось, угадывал следующую букву и тем самым смысл
ответа. И всякий раз диск переносился в совершенно неожиданном
направлении и писал что-то совсем другое. Порой даже весь ответ выглядел
невнятицей - ведь слова не разделялись промежутками, конец одного
сливался с началом другого, и только когда Рут перечитывала все заново,
прояснялся смысл.
столкнулся с неким чужим, властным разумом. И все же он не видел
решающего, окончательного доказательства ни за, ни против. Ответы так
обыденны, так двусмысленны. Как, например, прикажете понимать следующее:
подразумеваются не только Сверхправители?
сонно подумал он. Все это очень любопытно, но ничего определенного не
достигли, и вообще хорошенького понемножку. Он быстро оглядел всех за
столом. Бенни, видно, тоже сыт по горло и хочет спать. Майя и Руперт
сидят как в тумане, а Джин... да, Джин с самого начала отнеслась к этой
истории чересчур серьезно. Даже не по себе становится, такое у нее лицо:
будто ей и покончить с этим страшно - и страшно, что будет дальше.
подумалось Джорджу. Молодой инженер еще не задал ни одного вопроса,
ничем не показал, что удивлен хоть одним ответом. Похоже, он изучает
движения диска так, словно наблюдает заурядный научный опыт.
Ян? Ты еще ничего не спрашивал.
вопрос и только ждал удобного случая. Мельком глянул на бесстрастного,
неподвижного Рашаверака и спросил звонко, отчетливо:
безучастны. Джин сидит с закрытыми глазами, похоже, уснула. Рашаверак
наклонился, поверх Рупертова плеча заглядывает в круг.
спросила озадаченно:
мысли, им высказанные, были гораздо тоньше. Человеческое ухо уловило бы
короткий взрыв вибрирующих звуков, что-то вроде стремительной морзянки.
У людей накопилось уже немало записей такой речи, по расшифровать язык
Сверхправителей никто еще не сумел, он был безмерно сложен, да еще эта
невероятная быстрота, при которой ни один переводчик, даже овладей он
основами языка, не в силах был бы уследить за обычным разговором
Сверхправителей.
многоцветную пропасть Большого каньона. В десяти километрах отсюда, но
почти не затуманенные далью, уступчатые склоны сейчас так и горели в
солнечных лучах. Далеко-далеко внизу под тем местом, где над краем
затененного откоса стоял Кареллен, тащился по извилистой дороге караван
мулов. Странно, думал Кареллен, очень многие люди при каждом удобном
случае все еще ведут себя как дикари. Стоит только пожелать, и они могли
бы спуститься на дно ущелья несравненно быстрей и с куда большим
удобством. Но нет, они предпочитают трястись по ухабистой дороге,
наверняка ненадежной не только с виду.
еще мгновенье взгляду Кареллена чудилась бесконечная глубь. И снова его
теснит действительность, привычный кабинет, обязанности Попечителя.
профессии он смотритель значительной части Африканского заповедника,
заботится о здоровье зверей. Дело свое знает и любит. Поскольку ему надо
держать под наблюдением несколько тысяч квадратных километров, он
получил один из тех пятнадцати панорамных обзорников, что мы пока
передали людям, - разумеется, как всегда, с ограничителями. Его