кими шагами - великан! - поднялся на самый гребень этой скалы, перекрес-
тясь, с робостью заглянул в бездну, под ним зиявшую.
ружьями. Офицерам при шпагах и орденах, шарфы надеть! Пусть все мурзы,
улемы и бей сюда сползаются. У скалы сей Тарпейской, где они, поганцы,
наших предков казнили, теперь склонят рыла свои немытые перед воинством
нашим...
трепал шатры русской ставки, теребил черные войлоки кибиток татарских.
Григорий Александрович, опираясь на трость, остался стоять на вершине
скалы, видимый всем издалека, как лучезарный языческий идол.
ких, остроконечные шапки мурз касались земли, над холмами протекали теп-
лые ливни, где-то над морем бушевали летние грозы. На ярком малахите гор
виднелись черные кагалы караимов, поодаль гарцевали нарядные всадники.
глазом вес краски сразу и раскинул руки так широко, словно желая обнять
этот мир, еще вчера чуждый ему, но уже становившийся нужным и родствен-
ным для матери-России:
Ахтиаре стоянка удобная: грунт - мягкий ил, якоря такой грунт держат хо-
рошо:
кать. Погани там никакой, одни дельфины в лиманах играют, а червя, доски
источающего, не заметил.
веков быть там теперь Севастополю.
означает "достойный всеобщего поклонения"...
панной Библии лежала "Илиада" Гомера, от руки им переписанная. На кора-
бельном сундуке, заменявшем постель, сладко почивала жена-турчанка с
длинными черными косами, три раза обернутыми вокруг красивой головы. Зи-
ма в Мариуполе была голодной, снежной. Пирату, уроженцу греческой Лива-
дии, не привыкалось в этих неуютных краях, где все открыто, где ветер
сыпучим снегом заметал плоские ногайские шляхи.
засунул два заряженных пистолета:
с женами и оружием следовать морем до Балаклавы, где Ламбро Каччиони
станет командиром Греческого легиона; лично ему, по чинам и заслугам,
императрицею отводится 240 десятин земли, офицерам - по 60, матросам же
- по 20 десятин. Легиону греков указано нести охрану берегов Таврических
от лазутчиков султана, особо оберегая подступы к Севастополю...
все увидели кипение воды за бортом - от небывалого обилия рыбы. Каччиони
встал и произнес речь:
нами, пел Гомер в десятой песне своей "Одиссеи": "В славную пристань
вошли мы, ее образуют утесы, круто с обеих сторон вход и исход из нее
ограждая..."
ленную балаклавскими греками. Воспетая еще Марциалом, султанка была от-
радою падишахов - в древности ее ценили на вес золота даже пресыщенные
патриции Рима.
еще любовались, бывало, загадочной игрой красок на чешуе, когда султанка
помирала...
кроме рыбки получим мы от обретения Тавриды?
рабстве самых здоровых мужчин и самых красивых женщин, а теперь все по-
литики хором закричали о насилии над бедными татарами. Особенно возму-
щался граф Вержсн в Версале, и Екатерина устроила за это головомойку
послу Франции.
на столе в моей канцелярии. Я делаю, что хочу, и делаю это не у берегов
вашего Ньюфаундленда, а там, где у меня города строятся. Договариваться
о делах Крыма я не с Верженом намерена: в Константинополе мой посол име-
ется, и, слава Богу, турки его в Эди-Куль пока еще не сажают.
ханства явлением временным.
дорогой маркиз, считать оккупацию постоянной...
от зависти - на русском столе появится жирная кефаль и каперсы для супа,
а ему от благ Крыма вряд ли что перепадет, Франция вдруг ослабила дипло-
матическое давление на Петербург: все гири, которые потяжелее, гибкий
политик Вержен удачно переставил на чашу весов в Константинополе, дабы
вред России исходил уже не от Версаля, а со стороны султанских визи-
рей... Как видите, человек был умный!
нервной беседе с визирем он даже кричал:
уже раз нарушали артикулы Кучук-Кайнарджийского мира? Не вы ли в Тамани
ногаев возмущаете? Не вы ли крепость Анапскую возрождаете? А между тем,
- развел он руками, - среди татар крымских воцарилось спокойствие и бла-
годушие.
что к войне мы еще не готовы. Но зачем, отвечайте, ваша кралица, даже
уже в летах, наводит на себя красоту, собираясь на встречу с молодым ко-
ролем Швеции?
III, шведский король Адольф-Фридрих, приходился родным братом матери
Екатерины II... Булгаков думал, что на выходе от визиря его сразу же
скрутят янычары и потащут в темницы ЭдиКуля, но, миновав стражей, стояв-
ших с ятаганами наголо, посол спокойно вышел на яркий свет полуденного
солнца.
еще в древности Биргер Ярл заложил здесь цитадель, из которой его рыцари
выступали с мечами против воинственных финнов; теперь здесь шведская
провинция, в окнах лавок выставлены манекены мужчин с трубками в зубах и
кружками в руках; здоровенные матросы в красных юбках, подкрепясь пивом,
играли на улицах в карты.
да огласили призывы сторожей:
Тролле и любимец двора Мориц Армфельд, сказавший, что в этих краях, нес-
мотря на пьянство, преступления крайне редки, зато совершаются с чудо-
вищной жестокостью.
Америку президент Джордж Вашингтон, но Спренгпортен предпочел положить
шпагу к ногам России.
крепостей наших. Даст бог, мы еще встретимся, тогда я его повешу... Нет,
- сказал король, - я не стану вешать эту собаку. Лучше я велю мясникам
Стокгольма расчленить его топорами на куски, как это сделал Карл Двенад-
цатый с таким же предателем Иоганном Рейнгольдом Паткулем, бежавшим к
Петру Первому.
Лифляндию, а Спренгпортен жаждет отлучения от моей короны Финляндии...
Разве не так, мой адмирал?
Сертаков Виталий
Сертаков Виталий
Круз Андрей
Никитин Юрий
Суворов Виктор
Никитин Юрий