веселились, а не грустили.
Отчего это мне грустить, если я знаю, что вы с Руфью так счастливы вместе?
Кажется, ко мне опять вернулся дар речи, Джон, - прибавил он после короткой
паузы, - но я никогда не сумею высказать вам, какую невыразимую радость
принес мне этот день. Было бы несправедливостью по отношению к вам говорить,
что ваш выбор пал на бесприданницу, ведь я чувствую, что вы знаете ей цену,
уверен, что вы знаете ей цену. И эта цена не упадет в вашем мнении, Джон,
что могло бы случиться с деньгами.
ей цену! Но кто бы мог увидеть ее и не полюбить? Кто мог бы, обладая таким
сокровищем, как ее сердце, охладеть к этому сокровищу? Кто мог бы
чувствовать такое блаженство, какое я чувствую сегодня, и любить ее так, как
я люблю, Том, не зная хоть в какой-то мере цены ей? Вашу радость нельзя
выразить? Нет, Том, мою, мою!
дверь. И каким же чудесным взглядом, и гордым и застенчивым вместе,
посмотрела она на Тома, когда возлюбленный привлек ее к себе! Словно
говорила: "Да, Том, ты видишь, какой он. Но ведь он имеет на это право, ты
сам знаешь, потому что я его люблю".
сидеть вот так и радоваться на них.
ему убегать от нас, - ни за что не позволим! Как мы можем лишиться одного
человека, а главное, такого человека, как Том, в нашем маленьком семействе,
когда нас всего трое? Я ему так и сказал. Деликатность это в нем или только
эгоизм, уж не знаю. Но деликатничать ему не нужно, он нас нисколько не
стесняет. Правда ведь, дорогая Руфь?
тому, что последовало за этими словами.
в такое время? Была ли неразумной их трогательная любовь, их милые ласки?
Или их затянувшееся прощание? Разве со стороны Джона было так неразумно
любоваться с улицы на ее окно, радуясь слабому лучу света больше, чем
бриллиантам, а с ее стороны - повторять его имя, стоя на коленях, и изливать
свое чистое сердце тому существу, которое дает нам такие сердца и такие
чувства?
а если нет, тогда ступай прочь, Огненное лицо! Ступай себе и заманивай своим
измятым чепцом какого-нибудь другого холостяка, потому что этот потерян для
тебя навсегда!
ГЛАВА LIV
приготовления к позднему завтраку происходили под его коммерческой сенью.
Настало то счастливое утро, когда священные узы брака должны были соединить
мисс Пексниф с Огастесом.
событию. Она была преисполнена снисходительности и всепрощения. Она
приготовилась отплатить добром за зло своим врагам. Она не питала ни злобы,
ни зависти в сердце своем - ни малейших.
в силах простить своему дорогому папе, она готова принять остальных своих
родственников. Они слишком долго чуждались друг друга, говорила она.
Довольно уже этого одного, чтобы навлечь на семью какую-нибудь кару свыше.
По ее мнению, смерть Джонаса и была такой карой, ниспосланной всему
семейству за постоянные нелады между собой, и в этом мнении ее утверждало
то, что сама она переносила испытание довольно легко.
смирившись духом, - эта любезная молодая девица написала своей родственнице,
особе с решительным характером, и сообщила, что ее свадьба состоится в
такой-то день; что она долго огорчалась бессердечным поведением ее самой и
ее дочерей и теперь надеется, что совесть не слишком их мучит; что, желая
простить своим врагам и примириться со всеми перед вступлением в самый
священный из союзов с самым нежным из возлюбленных, она теперь протягивает
им руку в знак дружбы; и если решительная особа примет эту руку в том же
духе, в каком она протянута ей, то она, мисс Пексниф, приглашает ее
присутствовать на свадебной церемонии, а кроме того, приглашает трех
красноносых старых дев, ее дочек (впрочем, насчет носов мисс Пексниф не
распространялась), быть своими подружками.
совести пользуются завидным спокойствием и здоровьем, о чем, как она знает,
будет приятно услышать мисс Пексниф; что она прочитала записку мисс Пексниф
с непритворным удовольствием, потому что никогда не придавала никакого
значения мелкой зависти и злобным нападкам, которым подверглась она сама и
ее близкие, ибо, подумав хорошенько, она нашла в них не что иное, как
источник невинного развлечения; что она с радостью приедет на свадьбу к мисс
Пексниф и что ее три дочери будут счастливы присутствовать при таком
интересном и совершенно неожиданном событии, причем слова ("совершенно
неожиданном" были подчеркнуты решительной особой.
и гостеприимство на мистера и миссис Спотлтоу, на мистера Джорджа Чезлвита -
кузена холостяка, на одинокую родственницу, страдавшую зубной болью, и на
волосатого молодого джентльмена с неопределенной физиономией - на всех
оставшихся в живых из той компании, которая собралась когда-то в гостиной
мистера Пекснифа. После чего мисс Пексниф заметила, что в выполнении долга
есть какая-то сладость, которая смягчает горечь жизненной чаши.
сама мисс Пексниф одевалась не спеша, когда поблизости от Монумента
остановилась коляска и Марк, соскочив с заднего сиденья, помог выйти мистеру
Чезлвиту. Коляска осталась дожидаться, а также и мистер Тэпли. Мистер
Чезлвит отправился в пансион миссис Тоджерс.
немедленно явилась миссис Тоджерс, так как этого визита ожидали.
совсем захлопоталась с приготовлениями, ответила утвердительно.
миссис Тоджерс, - но мисс Пексниф уже решилась, да и действительно - мисс
Пексниф пора выйти замуж. Этого нельзя отрицать, сэр.
участия в торжестве?
покачав головой. - С тех пор как она узнала самое страшное, она не выходит
из моей комнаты - здесь рядом.
водяной бак, и там, печально изменившаяся с тех пор, как эта комнатка
впервые стала ее жилищем, сидела бедная Мерри в черном вдовьем платье;
Комнатка выглядела очень мрачно, и она сама тоже; но один друг был при ней,
верный до конца, - старик Чаффи.
губам. Она была в большом горе. Старик тоже был взволнован, - он не видел ее
с тех пор, как они простились на кладбище.
я судил о вас несправедливо. Позвольте мне надеяться, что вы простили меня.
голосом поблагодарила старика за его доброту.
в ту минуту он сам считал маловероятным, что ему представится случай
передать ваше поручение. Поверьте, если мне еще когда-нибудь встретится
неразумная, не знающая себя натура, скрывающая силу, которую она считает
слабостью, я буду к ней внимательнее и милосерднее.
это вижу. Слова, о которых вы говорите, вырвались у меня, когда мое горе
было очень сильным, почти невыносимым, и я повторяю их теперь, прося за
других; но о себе я не вправе говорить. Вы беседовали со мной, после того
как видели меня и наблюдали за мной каждый день. Вы проявили много внимания
ко мне. Вы могли бы говорить, быть может, ласковее; вам легче было бы
добиться моего доверия, если б вы говорили мягче; но от этого ничто не
изменилось бы.
вмешательство окажет на меня влияние, когда я помню, какая я была упрямая? Я
никогда ни о чем не думала; у меня не было ни ума, ни сердца, и мне
казалось, что это и не нужно. Все это пришло потом, вместе с несчастьем. Это
дало мне силы пережить мое несчастье. Я не хотела бы забывать о нем, каково
бы оно ни было. Я знаю, оно ничтожно в сравнении с теми испытаниями, которые
приходится терпеть каждый день сотням добрых людей, - но я не хотела бы
забыть о нем завтра, даже если б могла. Оно было моим другом, и без него
никто и ничто не изменило бы меня. Не смотрите на эти слезы, я не могу
удержать их. Но в душе я благословляю свое несчастье, правда, благословляю!
Перумов Ник
Володихин Дмитрий
Доценко Виктор
Никитин Юрий
Орлов Алекс
Флинт Эрик