Имущество вашего покойного мужа, если оно не уйдет на погашение большого
долга обанкротившемуся обществу (документ, как бесполезный беглецам, был
отослан ими в Англию, не столько ради кредиторов, сколько для того, чтобы
насолить вашему мужу, которого они считают живым), будет конфисковано
казной; ибо на него, как я узнал, могут предъявить права те, кто пострадал
от спекуляции, в которой он участвовал. Состояние вашего отца поглотила
целиком, или почти целиком, та же спекуляция. Если что-нибудь осталось, то и
остаток будет точно так же конфискован. Дома у вас больше нет.
то, что это отец принудил ее выйти замуж, - я не могла бы вернуться домой.
знаю. Поедемте со мной! Все окружающие меня встретят вас с радостью,
поверьте; у нас был об этом разговор. Но до тех пор пока ваше здоровье не
восстановится и вы не успокоитесь в достаточной мере, для того чтобы
выдержать такую встречу, вы поживете где-нибудь в тихом месте близ Лондона,
по вашему собственному выбору; настолько близко, чтобы эта добрая женщина
могла навещать вас, когда ей вздумается. Вы много страдали, но вы молоды, и
перед вами лежит более светлое, счастливое будущее. Поедемте со мной! Ваша
сестра к вам равнодушна, я знаю. Она торопится со свадьбой, трубит о ней в
таком тоне, который едва ли уместен (чтобы не сказать более), не подобает ей
как сестре, просто неприличен. Оставьте этот дом, прежде чем приедут ее
гости. Она хочет вас обидеть. Избавьте ее от труда, поедемте со мной!
присоединилась к его уговорам. Присоединился даже бедный старик Чаффи,
которого тоже, разумеется, посвятили в этот план. Мерри торопливо оделась и
была совсем готова к отъезду, когда мисс Пексниф влетела в комнату.
положении. Хотя она закончила свой свадебный туалет в отношении прически и
на голове у нее красовался вуаль с флердоранжем, во всех остальных
отношениях он не был закончен, и на ней было наброшено весьма неказистое
одеяние, нечто вроде канифасового шлафрока. Она влетела в комнату полуодетая
для того, в сущности, чтобы утешить сестру видом этого самого флердоранжа, и
так как она даже не подозревала о присутствии гостя, то была весьма
неприятно изумлена, очутившись лицом к лицу с мистером Чезлвитом.
неодобрением, - вы нынче выходите замуж!
туалет... ну право же, миссис Тоджерс!
удивляюсь. Вы неудачно выбрали время для вашей свадьбы.
от злости, - но если вы желаете что-нибудь сказать на этот счет, я попрошу
вас обратиться к Огастесу. Вряд ли вы сочтете приличным заводить ссору со
мной, когда Огастес во всякое время готов поговорить с вами. Мне нет
никакого дела до того, как там обманывали моего папашу, - колко продолжала
мисс Пексниф, - и поскольку я желаю быть в хороших отношениях со всеми в
такой день, то была бы очень рада, если б вы оказали нам честь позавтракать
с нами. Но я не стану вас приглашать - вижу, что другие уже завладели вами и
восстановили вас против меня. Надеюсь, что я, как полагается, привязана к
другим и, как полагается, жалею других; но я же не могу всегда подчиняться и
подслуживаться к ним. Это было бы уж слишком. Думаю, что я достаточно уважаю
для этого и себя и того человека, который сегодня назовет меня своей
супругой.
не говорила - видит очень мало внимания от вас, то она уезжает со мной, -
сказал мистер Чезлвит.
отвечала мисс Пексниф, вздернув нос. - Нисколько не удивляюсь, что такое
торжественное событие не радует ее - нисколько не радует, - но я тут ничего
не могу поделать, мистер Чезлвит: вина не моя.
чтобы вы при таких обстоятельствах простились с сестрой более ласково. Тогда
я стал бы вам другом. В один прекрасный день вам может понадобиться друг.
родные, - с достоинством возразила мисс Пексниф, - отныне заключаются в
Огастесе. Пока Огастес принадлежит мне, я в друзьях не нуждаюсь. Со всякими
разговорами о друзьях, сэр, я попрошу вас раз и навсегда обращаться к
Огастесу. Таково мое мнение о том обряде, который свершится перед алтарем и
соединит меня с Огастесом. Я ни к кому не питаю злобы, а тем более в минуту
своего торжества, а тем более к родной сестре. Напротив, я поздравляю ее.
Если вы не слышали, как я ее поздравляла, я не виновата. И так как ради
Огастеса я не должна опаздывать в такой день, когда он, натурально, имеет
право быть... быть нетерпеливым, - ах, в самом деле, миссис Тоджерс! - то я
должна попросить у вас позволения уйти, сэр.
насколько это было совместимо с канифасовым шлафроком.
ни слова. Миссис Тоджерс в парадном платье, развевавшемся по ветру,
проводила их до кареты, при расставании бросилась Мерри на шею и, заливаясь
слезами, побежала обратно в свой грязный дом. У нее, у миссис Тоджерс, было
тощее, изможденное тело, но в нем жила здоровая душа. Быть может, добрый
самаритянин тоже был худой и изможденный и жизнь давалась ему не легко.
Почем знать!
Тэпли только тогда, когда она закрыла за собой дверь.
голосом и с трудом выговаривая слова. - Такое совпадение, каких просто не
бывает! Провалиться мне, если это не наши старые соседи, сэр!
Где?
говорил Марк, - и вдруг оба они идут прямо на меня, словно собственные
призраки, да так я и подумал! Самый удивительный случай, сэр, прямо-таки
небывалый! Меня теперь одним щелчком с ног свалить можно!
глядя на Марка, и сам взволновался не меньше, чем этот чудак. - Соседи? Где?
этой самой мостовой! Вот они, сэр! Разве я их не знаю! Благослови господи их
милые лица! Разве я их не знаю!
мужчину и женщину, стоявших тут же, на площадке Монумента, но снова и снова
бросался обнимать их по очереди, то одного, то другого.
кареты.
болоте, соседи в дебрях, соседи во время лихорадки! Ведь она ходила за нами!
Ведь он помогал нам! Ведь мы оба умерли бы без них! Ведь они едва вырвались
оттуда, и ни одного ребенка не осталось им в утешение! А вы говорите, какие
соседи!
скакал вокруг них, и вертелся между ними, словно исполняя какую-то бешеную
пляску диких.
ухитрился отворить дверцу кареты и соскочил к ним; и словно сумасшествие
мистера Тэпли было заразительно, тоже немедленно принялся пожимать им руки и
всячески проявлять живейшую радость.
мной. А вы садитесь на козлы, Марк. Домой! Домой!
- Именно то, что я думаю! Домой, и уже навсегда! Извините за вольность, сэр,
никак не могу удержаться. Пожелаем успеха "Веселому Тэпли"! Все в доме к их
услугам, ни в чем отказа не будет, кроме счета. Домой, конечно! Ура!
погоняя вовсю; Марк по дороге нисколько не умерил своего пыла - напротив,
давал ему волю, совершенно не стесняясь, словно находился посреди
Солсберийской равнины.
Мистер Джинкинс, единственный приглашенный из постояльцев, явился первым. Он
был с белым бантом в петлице и в новом с иголочки синем фраке саксонского
сукна двойной ширины высшего качества (так он был описан в счете), с
какими-то замысловатыми украшениями на карманах, придуманными искусником
портным в честь такого события. Несчастный Огастес уже не восставал и против
Джинкинса. У него не хватало на это душевных сил.
настаивала на этом, - пускай приходит! Он всю жизнь был для меня камнем
преткновения. Может, так надо, чтоб он был тут. Ха-ха! Что ж! Пускай и
Джинкинс приходит!
первым. Несколько минут он оставался наедине с завтраком, который был
сервирован в гостиной с необычайным вкусом и пышностью. Но скоро к нему
присоединилась миссис Тоджерс, а потом кузен-холостяк, супруги Спотлтоу и
волосатый молодой человек, прибывшие один вслед за другим.
впечатлением, что Джинкинс и есть счастливец.
друга Модля, который не живет более в этом доме и еще не приехал.
Доставалов Александр
Посняков Андрей
Маркеев Олег
Шилова Юлия
Мацумото Сэйте
Верещагин Олег