Чтение 194–й страницы книги ~Жюльетта~

повторялось несколько раз в довольно быстром темпе, потом девушки взяли
розги и несильно отстегали Екатерину, окружив ее со всех сторон.
Вслед за тем выступили вперед мужчины и тоже вооружились розгами пока
они работали, девицы целовали их в губы и массировали им члены. Когда тело
царицы стало сплошь розовым от порки, ее натерли водкой, и она уселась на
лицо одной из девушек вторая, опустившись на колени между ее пухлыми
бедрами, лизала ей клитор, третья впилась губами в ее рот, четвертая сосала
набухшие соски, а двух оставшихся Екатерина ласкала руками. В это время
шестеро молодцев щекотали девушкам ягодицы своими массивными фаллосами.
Признаться, я ни разу не видел ничего более сладострастного и возбуждающего,
чем эти восхитительные сцены, которые в конце концов довели царицу до
извержения. Она, по своему обыкновению, стонала и громко ругалась по-русски,
поэтому я не понял смысла ее богохульств.
Следующий акт разыгрался сразу же после первого. Теперь сама царица
ласкала служанок одну за другой и сосала им задние отверстия. Через
некоторое время она легла лицом вниз на одного из мужчин, вложила его орган
в свое влагалище и подставила зад другому, который принялся содомировать ее
две девушки били содомита кнутом, а все остальные принимали похотливые позы
перед ее глазами. Таким образом, все шестеро чистллыциков обработали царицу
и спереди и сзади, после чего она своей рукой вставляла члены в оба
отверстия каждой девушки и страстно облизывала каждый инструмент, выходивший
из пещерки наслаждения. Потом, раскинувшись на софе, принимала, одного за
другим, своих оруженосцев: они укладывали ее царственные ноги себе на плечи
и атаковали ее с фронта и тыла, а тем временем девушки опускались на
четвереньки и мочились ей в рот. Во время этой сцены блудница извергла еще
одну порцию спермы и подозвала меня. Я сдерживался из последних сил,
танталовы муки были пустяком в сравнении с моими, и царица, весьма довольная
моим видом, спросила с издевкой:
- Ну и как, ты уже готов?
- Посмотри сама, сука! - взорвался я.
Этот дерзкий ответ привел ее в неописуемый восторг.
- Ну что ж, - продолжала она, поворачиваясь ко мне задом, - моя жопка в
твоем распоряжении. Она уже полна, но там найдется место и для твоих соков.
Пока я ее содомировал, эта развратная женщина с упоением лобзала языком
и губами ягодицы своих рабынь. В какой-то момент мои ладони ухватили упругие
груди Екатерины, и я не смог сдержать бурное извержение. Тем не менее
императрица запретила мне покидать ее задний проход и приказала своим
копьеносцам прочистить мне седалище. Когда ее приказание было исполнено и
когда мое семя изверглось три раза подряд почти без перерыва, Екатерина
сказала:
- Я утомилась и должна сделать передышку.
Мужчины встали на четвереньки, их оседлали девушки, и таким образом, в
нашем распоряжении оказались шесть пар соблазнительно торчащих задниц.
Екатерина вооружилась кнутом - очень эффективным орудием флагелляции,
сплетенным из бычьей кожи, - и своей королевской рукой венценосная шлюха
выпорола присутствующих, да с такой яростью, что их кровь забрызгала всю
комнату. В продолжение этой экзекуции мне было поручено пороть царицу
гибкими березовыми прутьями, и после каждых двадцати ударов я должен был
опускаться на колени и облизывать ей ягодицы и анус.
- Довольно, - наконец произнесла она, - теперь будем истязать этих
тварей по-настоящему я получила от них удовольствие и хочу, чтобы они
хорошенько помучились.
Мужчины схватили девушек и положили их на пол, широко растянув им ноги
в стороны кнут Екатерины несколько раз со свистом опустился на зияющие
вагины, из которых тотчас брызнула густая темная кровь. Потом девушки таким
образом держали мужчин, и царица окровавила им члены и мошонки.
- Что теперь с ними делать? - сокрушенно, с притворным сожалением
спросила она, опуская кнут. - В таком состоянии это быдло ни на что не
годится, разве что на корм червям ты можешь позабавиться с ними, Боршан,
они - твои, а я погляжу, как ты будешь это делать.
Под моим руководством девицы снова привели мужские органы в надлежащее
состояние, и каждый из них еще по два раза совершил со мной содомию, я, в
свою очередь, также побывал во всех двадцати задницах, заставив их принимать
разнообразнейшие позы и композиции Екатерина непрестанно мастурбировала,
наблюдая за происходящим.
Когда я обошел всех челядинцев - и мужчин и женщин, - она поднялась и
предложила перейти к вещам более серьезным.
Она взмахнула рукой, и в комнату вошли обреченные жертвы. Но каково же
было мое удивление, когда я увидел, что один из вошедших, как две капли
воды, похож на сына императрицы.
- Надеюсь, - сказала она, заметив мое замешательство, - что ты понял
мое намерение.
- Насколько я могу судить, именно на нем вы собираетесь испытать яд,
потому что этот юноша вполне мог бы сойти за близнеца царевича.
- Совершенно верно, - кивнула Екатерина. - К великому сожалению, я не
смогу присутствовать при агонии моего сына, и этот мальчик даст мне
возможность как бы заранее увидеть ее. Такая иллюзия доставит мне большое
наслаждение, и будь уверен, что соки мои прольются потоком.
- О восхитительное создание, - не удержался я, - какая жалость, что вы
не королева всей земли, а я не ваш министр!
- Да, - подхватила императрица, - мы с тобой совершили бы великое
множество злодеяний и жили бы на планете, населенной нашими жертвами...
Прежде чем приступить к серьезным, как она выразилась, вещам, Екатерина
заставила всех четырех юношей содомировать себя, я по очереди содомировал
их, а двенадцать челядинцев пороли и ласкали нас или принимали бесстыдные
позы.
- Эти шестеро молодцев, с которых мы начали свои утехи, - объяснила мне
царица, - мои личные палачи, и ты увидишь, как они будут работать вот с этой
четверкой. Ну, а эти девки, - презрительно добавила она, - просто рабочий
скот. Может быть, ты желаешь принести кого-нибудь из них в жертву? Если так,
выбирай, а остальных я отпущу, чтобы мы могли в спокойной обстановке
позабавиться медленной смертью этих несчастных.
Я выбрал парочку самых очаровательных, и в комнате осталось только
четырнадцать душ: шестеро палачей, столько же жертв и мы с царицей.
Первым на арену вывели того, что являл собой живой образ сына
Екатерины. Я сам подал ему роковой напиток, действие которого мы увидели
только полчаса спустя, и все это время мы вдвоем жестоко истязали жертву
когда началась агония - а она была ужасающей, - мы остановились, и целых
десять минут перед нашими жадно блестевшими глазами происходили жуткие
конвульсии, а Екатерина неистово мастурбировала в продолжение всего
спектакля. Потом каждого из оставшихся юношей крепко привязывали к ее телу,
она щекотала и ласкала его в то время, как палачи, подставив мне свои
задницы, кромсали несчастного как котлету, а он судорожно дергался,
извивался и испускал душераздирающие вопли, покрывая своей кровью белое
царицыно тело. Обе девушки, которых я оставил себе на закуску, погибли в не
менее страшных мучениях, чем юноши, и я, не хвастаясь, скажу, что придумал
пытку, которая не пришла бы в голову и самой императрице. Я широко раскрыл
влагалище одной из них и воткнул в нежные стенки несколько десятков
крошечных булавок с гладкими плоскими головками, потом совокупился с нею.
Каждый толчок моего органа загонял булавки все глубже и исторгал из бедняжки
истошный крик Екатерина призналась, что она никогда не видела столь
возбуждающего зрелища.
Трупы вынесли, и мы с царицей сели за маленький стол, где был
сервирован приватный ужин на двоих. Оба мы были обнажены, и моя собеседница
в самых восторженных выражениях отозвалась о необыкновенной твердости моего
члена и моих принципов и предсказала мне блестящее будущее при ее дворе
после того, как я расправлюсь с ее отпрыском. Тут же за столом она вручила
мне яд и взяла с меня обещание применить его не далее, чем завтра. Я еще два
раза прочистил зад Екатерине Великой, на чем мы и расстались.
Еще прежде я успел познакомиться с юным принцем Екатерина намеренно
поощряла наши отношения, она даже пожелала, чтобы я развлекался в обществе
юноши и возбуждал ее мерзкую похоть, передавая ей подробности сладострастных
утех человека, которого ее порочность обрекла на смерть. Мы не раз
встречались с ним наедине, а однажды царица, спрятавшись, своими глазами
наблюдала, как мы предаемся содомии. Словом, эта связь облегчала наш план.
Однажды утром царевич, как было уговорено накануне, пришел ко мне на
завтрак. И мы решили воспользоваться благоприятным моментом и нанести удар.
Однако никто из нас не знал, что юноша давно подозревал свою мать в том, что
рано или поздно она совершит покушение на его жизнь, и взял себе за правило
принимать противоядие, когда обедал в чужом доме. Таким образом, наш
коварный замысел рухнул, и деспотичная Екатерина немедленно обвинила меня в
отсутствии должной решимости и приказала взять под арест, как только на
следующее утро я появился во дворце. Вам известно, что местом пребывания
всех политических противников этой жестокой женщины служила Сибирь, куда
меня и отправили под конвоем, предварительно конфисковав все мое состояние,
вплоть до личных вещей. В том жутком и морозном краю я ежемесячно должен был
добывать и сдавать властям по дюжине звериных шкур, а если мне это не
удавалось, меня секли до бесчувствия. Сибирь стала для меня суровой школой,
где такое наказание превратилось в нечто вроде телесной потребности, которая
постепенно сделалась настолько сильной, что ради своего здоровья мне
приходилось просить аборигенов, чтобы они пороли меня каждый день {Эта
привычка настолько въедлива, что ее приверженцы не могут обходиться без
порки, иначе это может самым пагубным образом отразиться на их здоровье и
даже жизни. Обычно в определенное время они испытывают сильнейший зуд,
единственное средство от которого - хорошая порка. Об этом пишет аббат Буало
в своей "Истории флагеллянтов", а также Мерсье де Компьень. (Прим. автора)}.
Приехав под конвоем в те удаленные места, я получил деревянную хижину,
принадлежавшую человеку, который незадолго до того умер после
пятнадцатилетней ссылки. Она была разделена на три комнатки, свет проникал
через окошки, затянутые промасленной бумагой. Она была построена из сосновых