Чтение 197–й страницы книги ~Проза и ессе, переводы~

А неизбежности колючий ноготь,

Переводящий стрелки их, источник

Их стрекота и дребезга, должно быть.

Что большая для Вечности потеря:

Минута, год ли? Вскидывая руки,

Самим себе и времени не веря,

Не колокол свиданья, но разлуки.

Они друг другу внемлют, настигая,

Иронии глухой не изменивши:

За каждою минутою -- другая.

Хоть век звони, не по себе звонишь ты.

И вечный этот двигатель бесцельный

Трагедия без текста и актера,

Отчаянья и скуки беспредельной

Мелодия, взыскующая хора.

Он сотрясает судорогой чрево,

Как океан, когда в нем первый раз мы.

Но это спазмы ярости и гнева,

Непониманья их причины спазмы.

Вот [испытанье] подлинное. То есть,

Собой владея иль трясясь от дрожи,

Ты здесь осознаешь, чего ты стоишь,

И [что ты есть] в действительности -- тоже.

Пристали ль имена тебе и клички,

Что выдумало время -- или предок,

И что в тебе от моды, от привычки,

И что -- твое, ты видишь напоследок.

Как древо, просмоленное, пыланьем

Ты там охвачен весь, но не уверен

В [свободе], порождаемой сгораньем:

Не будешь ли ты по ветру развеян?

Останется ли хаос лишь и масса

Пустой золы? Иль результат конечный:

Под грудой пепла -- твердого алмаза

Звезда, залог победы вековечной!..

А впрочем -- хватит. Разрешенье споров,

Что был там, нахожу невыносимым.

Качу [на воды]! Обалдел от сборов,

И описанья Ада не по силам.

Да, право же, довольно! В седла вскочим.

Попутчик мой -- верзила конопатый,

Не смыслит ни в истории, ни в прочем,

Как [статуя] молчит, и сам -- как [статуй].

С двумя концами выберем дорогу:

На север -- [страны], а [эпохи] -- с юга.

[Граница] им -- [пространство]... ей-же Богу!

А небосвод -- лишь пыльная округа.

___

Песнь Тиртея

Что же так робок звук их [напева]?

Текст у них, право, не новый.

Лютни зачем их из хрупкого древа,

А не из кости слоновой?

Что ж это сердце над хрупкостью плачет,

Болью пронзенное острой,

Будто царица-изгнанница прячет

Гордость под пошлостью пестрой?..

С правдой небесной в пере поднадзорном,

Сокол, разбуженный ранним

Солнцем,-- Поэт почему не разорван

Львами... но к быдлу приравнен?

Адские тени со струн отрясая,

Как же Орфеева лира,

Слов не терзая, но души пронзая,

Звуки прекрасные лила?

Не распинал он прекрасную [Оду],

Армии фурий несметной,

Деву его охранявшей, в угоду --

Смертный, пошедший за смертной...

---

Ставя на пепел Эреба столь гордо

Ногу в злаченом котурне,

Форму стопой придавая нетвердой,

Свежей податливой урне,

Смело в Аида глядящий угодья,

В платье пурпурной окраски

Торс обернувши (в гнилые лохмотья!),

Царь! Что лепечешь по-рабски?

Кедры в бесплодном рождаются чресле,

В люльке гигантов -- в пустыне.

[Ждите поэта великого, если]

[Нету великих в помине.]

Слово из [звука] и слово из [духа]

Жаждет к скрижалям привиться.

Лишь песнопевец доводит до слуха

Общего -- шепот провидца.

___

Из Чеслава Милоша

Элегия Н. Н.

Неужели тебе это кажется столь далеким?

Стоит лишь пробежать по мелким Балтийским волнам

и за Датской равниной, за буковыми лесами

повернуть к океану, а там уже, в двух шагах,

Лабрадор -- белый об эту пору года.

И уж если тебе, о безлюдном мечтавшей мысе,

так страшны города и скрежет на автострадах,

то нашлась бы тропа -- через лесную глушь,

по-над синью талых озер со следами дичи,--

прямо к брошенным золотым рудникам у подножья Сьерры.

Дальше -- вниз по течению Сакраменто,

меж холмов, поросших колючим дубом,

после -- бор эвкалиптовый, за которым

ты и встретишь меня.