научная, но и "Российская", которая бы заботилась о чистоте русского
языка, упорядочила бы правила речи и составила словари толковые... Вводя
в обиход двора русский национальный костюм, Екатерина желала изгнать не
только чуждые моды, но и слова пришлые заменить русскими. Двор переполо-
шился, сразу явилось немало охотников угодить императрице, ей теперь
отовсюду подсказывали:
томия - трупоразодрание, актер - представщик, архивариус - письмоблюд,
аллея - просад...
учные, у нее копеечка даром не пропадала. Однажды, просматривая табель
расходов Академии, княгиня обратила внимание, что две бочки спирту ухо-
дят куда-то... уж не в сторожей ли? Она позвала хранителя кунсткамеры:
ники да полотеры иногда похмеляются.
кая и женская, тоже ставшие голубыми.
Гамильтон, другая - Виллима Монса...
чтобы гости императрицы полюбовались.
за измену, а потом отсек голову и камергеру Виллиму Монсу, который был
любовником его жены, императрицы Екатерины I, - история, конечно, ста-
рая. И довольно-таки страшная.
да-либо за город и на пустыре закопать.
ритов было профессией опасной. Не так, как в веке нынешнем, когда монар-
хи сделались просвещенными...
возвращению из Англии-столь раннему.
них там свои дела, у нас свои. Да и пьют милорды так, что редко с трез-
вым поговоришь...
себя лаврами меценатства и над вторым самородком. Шувалов сказал, что
Свешников вполне может занять кафедру в университете - хоть сейчас:
государственной. Что манит тебя?
бы свой век почитал наисчастливейшим.
танишко, сидел на нем и читал. Ради отдыха душевного иногда составлял
мозаичные пейзажи из зерен злаков, из соломы и разноцветных лишайников.
Получалось на диво живописно, и Шувалов развешивал эти картины среди по-
лотен своей галереи. Вельможа хотел бы обрести на Свешникова личную мо-
нополию, но Петербург, ученый и светский, просил его не таить самородка
в своих палатах - ради диспута открытого, публичного. В назначенный день
собрались почтенные люди, среди них была и княгиня Дашкова, горевшая же-
ланием учинить экзамен сыну крестьянскому... Екатерина Романовна сняла с
полки томик Руссо.
русским, попутно подвергая Руссо здравой критике, говоря, что "много на-
городил он несбыточного".
иметь постоянную да жить на дармовых хлебах в замках у меценатов, но
воспитание людей в духе Руссо пагубно, ибо любая утопия далека от жизни
и ее повседневных тягостей.
ратуры и математики. Ответы его были скорые, верные. Судил не поверх-
ностно, было видно, что все сказанное давно им обдумано. Иван Пер-
фильевич Елагин допытывался:
умудрился все это постигнуть?
не мешали науками заниматься. Я, бывало, на рожке им сыграю, потом снова
за книгу берусь...
исполнил просьбу. - Благодарю вас, - ответил Свешников, - я вашего языка
не знаю, однако на слух мне кажется, что в изучении он не так уж труден.
что на скрижалях науки российской ваше имя сохранится вровень с именем
ломоносовским.
ищу! Не звание, а знание для меня крашс любых академических титулов. Вы
уж извините, что я так сказал.
той, когда ощутил сильное головокружение. Эйлер никогда не умирал для
России - он лишь перестал вычислять. Среди провожавших его в последний
путь были и Потемкин с Безбородко.
возникла нужда особая учинить перед миром волшебную картину наших успе-
хов на юге. А для сего необходимо, Александр Андреич, матушку из дворцов
ее в Тавриду вытащить.
завод, не только кующий оружие для войны, но и мастерящий из отходов же-
лезные решетки, лестничные перила и кровати. Директорствовал здесь Хрис-
тофор Леонардович Эйлер, сын покойного математика, давний приятель свет-
лейшего по жизни в разгульной Запорожской Сечи. Потемкин всем на заводе
остался доволен, но кровати ему не понравились:
вотным страхом, в зловонии падали и уксуса. Несторы прошлого затупили
перья в описании лютых гладов, пожаров и небесных знамений. Но средь
прочих бедствий всенародных всегда с ужасом поминали: "бысть мор на лю-
дех", и перед этой фразой меркли все остальные бедствия. И никто не
знал, откуда являлась смерть неминучая, а потому летописцы находили мору
одну причину: "грех ради наших..." История борьбы с чумою не раз являла
миру образцы жалкой трусости и примеры высокой доблести. Всегда будем
помнить: когда великий врач Гален бежал из чумного Рима, объятый стра-
хом, другой великий врач, Парацсльс, въезжал в чумной Рим, страха не ве-
дая!
склады, велел жечь тряпье, убирать трупы.
кто скажет, где спасение и в чем? То ли нам водку пить, то ли не пить?
То ли унывать, то ли веселиться? Многие врачи были убеждены, что воздух
насыщен мельчайшими живыми существами, которые при входе попадают внутрь
человека, отчего и гибнет он от чумы, берущей начало в краях эфиопских.
капитан Ушаков своих матросов и артели работные за город вывел, поселил
отдельно, у него дышат во всю ивановскую, а смертей избегают... Чем вы
объясните мне этот казус? Или матросы приучены не той дыркой дышать?
бриллиантами, в яму выгребную: - Вижу, что и здесь чисто. А мертвяки у
Нортон Андрэ
Лондон Джек
Березин Федор
Майер Стефани
Каргалов Вадим
Контровский Владимир