мнение о заключенном мною союзе.
мистер Тутс. - А подумайте, как я должен его одобрить! Ведь вам никогда не
узнать, какая это удивительная женщина.
и повторил, что этого он знать не может.
Фидер, у меня были. Ума... ума, в сущности, у меня не было.
мистер Тутс, указывая рукою в ту сторону, где сидела его жена, - ума хоть
отбавляй. Мои родственники не могли возражать или негодовать по поводу
неравенства положения, потому что никаких родственников у меня нет. У меня
никогда никого не было, кроме опекуна, а его, Фидер, я всегда считал пиратом
и корсаром. Стало быть, - сказал мистер Тутс, - к нему я бы не обратился за
советом.
день, когда я это сделал! Фидер! Никто, кроме меня, не знает, какой великий
ум у этой женщины. Если отнесутся когда-нибудь с должным вниманием к правам
женщины и тому подобным вещам, то исключительно благодаря ее могучему уму.
Сьюзен, дорогая моя, - мистер Тутс внезапно выглянул из-за портьеры, -
пожалуйста, не утомляйся!
же, ты должна поберечь себя. Не утомляйся, дорогая моя Сьюзен. Ей ничего не
стоит разволноваться, - обратился мистер Тутс к миссис Блимбер, - и тогда
она совершенно забывает советы врача.
мистер Фидер, бакалавр искусств, предложил ей руку и повел к карете, чтобы
ехать в церковь. Доктор Блимбер предложил руку миссис Тутс. Мистер Тутс
предложил руку прекрасной невесте, вокруг сверкающих очков которой порхали,
как мотыльки, две подружки в воздушных платьях. Брат мистера Фидера, мистер
Альфред Фидер, магистр искусств, отправился в церковь заблаговременно, чтобы
приступить к исполнению своих обязанностей.
"держалась", как сказал бы Петух, с величайшим хладнокровием, а доктор
Блимбер хранил вид человека, вполне примирившегося со своим положением
посаженого отца. Воздушные маленькие подружки, казалось, страдали больше
всех. Миссис Блимбер была растрогана, но спокойна и на обратном пути
поведала преподобному Альфреду Фидеру, магистру искусств, что, если бы
только посчастливилось ей увидеть Цицерона в его уединении в Тускуле, все ее
желания были бы ныне исполнены.
мистер Фидер, бакалавр искусств, пришел в превосходнейшее расположение духа,
передавшееся миссис Тутс, и мистер Тутс несколько раз говорил ей через стол:
"Дорогая моя Сьюзен, не утомляйся!" Но наиболее замечательным был тот
момент, когда мистер Тутс счел своим долгом произнести речь и, невзирая на
телеграфический код миссис Тутс, старавшейся отклонить его от этого
намерения, впервые в своей жизни встал для провозглашения застольного тоста.
для...для помрачения моего рассудка... все это не имеет никакого значения, и
я никому не ставлю это в вину, в этом доме со мною всегда обращались как с
членом семейства доктора Блимбера и у меня в течение долгого времени был мой
собственный пюпитр, и я... не могу... допустить, чтобы мой друг Фидер...
физиономией, - будет до известной степени уместно и небезынтересно отметить,
что моя жена - удивительнейшая женщина, и с этой речью она бы справилась
гораздо лучше, чем я... допустить, чтобы мой друг Фидер сочетался браком, в
особенности же сочетался браком с...
"Кого бог соединил, того", как вы знаете, "ни один человек"... знаете ли...
Я не могу допустить, чтобы мой друг Фидер сочетался браком... в особенности
с миссис Фидер... без того, чтобы не провозгласить за них... за них тост. И
пусть, - продолжал мистер Тутс, устремив взгляд на свою жену как бы с целью
вдохновиться и воспарить, - и пусть факел Гименея будет для них маяком
счастья, и пусть цветы, которыми мы усыпали сегодня их путь, будут...
будут... гнать... уныние!
заметил: "Очень хорошо, Тутс! Прекрасно сказано, Тутс!" - потом кивнул
головой и потер руки. Мистер Фидер произнес в ответ речь юмористическую,
однако проникнутую чувством. Затем мистер Альфред Фидер, магистр искусств,
пожелал самого большого счастья доктору и миссис Блимбер, а мистер Фидер,
бакалавр искусств, пожелал не меньшего счастья воздушным маленьким
подружкам. После этого доктор Блимбер звучным голосом высказал несколько
мыслей в пасторальном стиле, повествуя о камышах, в коих он намеревался
поселиться вместе с миссис Блимбер, и о пчеле, которая будет жужжать вокруг
их шалаша. Так как глаза доктора удивительно заблестели, а его зять сообщил,
что время создано для рабов, и пожелал узнать, поет ли миссис Тутс, то
вскоре после этого благоразумная миссис Блимбер распустила собрание и
усадила в почтовую карету Корнелию, очень хладнокровную и невозмутимую,
вместе с избранником ее сердца.
бывала там еще в те времена, когда носила девичью фамилию Нипер) и нашли там
письмо, которое мистер Тутс читал бесконечно долго, и миссис Тутс
испугалась.
утомление. Пожалуйста, успокойся!
В скором времени ждут возвращения домой Уолтерса и мисс Домби.
дивана, - не пытайся обмануть меня, потому что это все равно ни к чему не
приведет! Они приехали, я это вижу по твоему лицу!
восторга. - Ты совершенно права, милочка, они приехали. Мисс Домби видела
своего отца, и они помирились.
о советах врача! Капитан Джилс пишет - собственно говоря, он этого не пишет,
но, кажется, именно это он имеет в виду, - пишет, что мисс Домби перевезла
несчастного своего отца из его старого дома туда, где она живет сейчас с
Уолтерсом; что он очень болен, чуть ли не при смерти, а она день и ночь
ухаживает за ним.
помни, если только ты можешь, советы врача! А если не можешь, это не имеет
никакого значения, но ты все-таки постарайся!
умоляла она его отвезти ее к ненаглядной ее милочке, к маленькой ее хозяйке,
к ее любимице и прочее и прочее, что мистер Тутс, преисполненный глубоким
сочувствием и восхищением, от всей души согласился. И они решили ехать
немедленно и предстать перед капитаном в ответ на его письмо.
случайного совпадения капитан (к которому собирались ехать мистер и миссис
Тутс) и сам принял участие в блестящем супружеском празднестве - не в
качестве главного действующего лица, но как лицо второстепенное. Это
произошло совершенно неожиданно и следующим образом.
вдосталь потолковав с Уолтером, вышел прогуляться, полагая, что следует
поразмыслить в одиночестве о превратностях человеческой судьбы, и задумчиво
покачивал глянцевитой шляпой, сокрушаясь о мистере Домби, которому он в силу
своего великодушия и доброты глубоко сочувствовал. Да, капитан мог впасть в
самое глубокое уныние при мысли об этом несчастном джентльмене, если бы не
вспоминал о малютке. Но как только всплывало это воспоминание, он приходил в
такой восторг, что, идя по улице, начинал громко смеяться и, вне себя от
радости, подбрасывал вверх и ловил на лету свою глянцевитую шляпу к великому
изумлению прохожих. Быстрое чередование света и тени, вызванное этими
противоречивыми чувствами, оказалось столь мучительным для его душевного
состояния, что он счел необходимым предпринять ради успокоения длительную
прогулку. Так как приятные ассоциации оказывают благотворное воздействие, то
он решил прогуляться в окрестностях своего прежнего обиталища, где жили
мастера, изготовлявшие мачты, весла и блоки, пекари, поставлявшие
корабельные сухари, грузчики угля, матросы; там можно было увидеть смоляные
котлы, канавы, доки, разводные мосты и тому подобные успокоительно
действующие предметы.
повлияли на капитана, что он обрел спокойствие духа и даже услаждал себя,
напевая потихоньку балладу о "Красотке Пэг", как вдруг, завернув за угол,
остолбенел и лишился дара речи при виде торжественной процессии,
направлявшейся навстречу.
Мак-Стинджер! Сохраняя все тот же неумолимо-решительный вид и выставляя
напоказ красующиеся на непреклонной ее груди часы с брелоками, каковые
капитан сразу признал собственностью Бансби, сна шествовала рука об руку не
с кем иным, как с этим прозорливым моряком. Тот с растерянным и
Афанасьев Роман
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Никитин Юрий
Суворов Виктор