меланхолическим видом пленника, влекомого в чужие страны, смиренно
подчинялся ее воле. За ними шли толпой ликующие юные Мак-Стинджеры. За ними
следовали две леди, имевшие вид грозный и неумолимый, сопровождавшие
низкорослого джентльмена в цилиндре и также ликовавшие. В кильватере
находился юнга Бансби, нагруженный зонтиками. Компания двигалась стройными
рядами, и, не говоря уже о неустрашимых физиономиях дам, удивительный
порядок, отличавший эту процессию, в достаточной степени свидетельствовал о
том, что готовилось жертвоприношение и что жертвой был Бансби.
первое побуждение Бансби, сколь ни безнадежной казалась эта попытка. Но
поскольку компания встретила капитана приветственными возгласами, а
Александр Мак-Стинджер бросился к нему с распростертыми объятиями, капитан
не мог двинуться с места.
Теперь я не питаю к вам злобы. Капитан Катль, не бойтесь, я не стану осыпать
вас упреками. Надеюсь, я пойду к алтарю совсем в другом расположении духа. -
Миссис Мак-Стинджер приумолкла, выпрямилась и глубоко вздохнула, выпятив
грудь, после чего сказала, указывая на свою жертву: - Это мой жених, капитан
Катль!
невесту, ни на своего друга, но устремил взор вперед, в пространство. Когда
капитан протянул ему руку, Бансби также протянул свою, но на приветствие
капитана не ответил ни слова.
покончить с враждой и в последний раз увидеть своего друга - моего жениха -
холостяком, мы рады пригласить вас в часовню. Вот эта леди, - сказала миссис
Мак-Стинджер, поворачиваясь к более неустрашимой из двух особ, - моя
подружка, будет счастлива, если вы возьмете ее под свое покровительство,
капитан Катль.
другой леди и явно радовался тому, что ближний низведен до его уровня,
отступил и передал леди на попечение капитана Катля. Та немедленно уцепилась
за него и, заявив, что времени терять нельзя, громким голосом приказала
шествовать дальше.
примешивалась и тревога за самого себя, ибо им овладел безотчетный страх,
как бы его не женили насильно; но на помощь ему пришло знание церковной
службы, и, памятуя о том, какие обязательства налагает слово "да", он
почитал себя в безопасности, приняв решение, в случае если ему зададут
какой-нибудь вопрос, громко ответить "нет". Под влиянием этой тревоги он в
течение некоторого времени не замечал продвижения процессии, в которой и сам
принимал теперь участие, и не внимал речам своей прекрасной спутницы. Но
когда его волнение немножко улеглось, он узнал от этой леди, что она вдова,
а ее покойный муж, некий мистер Бокем, служил в таможне; узнал он также, что
она ближайшая подруга миссис Мак-Стинджер, которую считает образцовой
женщиной; она часто слышала о капитане и полагает, что он теперь раскаялся в
своей прошлой жизни; она надеялась, что мистеру Бансби известно, какое
счастье выпало ему на долю, но опасалась, что мужчины редко могут оценить
такое счастье, пока не утратят его, - и так далее, в том же духе.
с жениха, и всякий раз, когда они проходили мимо какого-нибудь двора или
переулка, казавшегося удобным для бегства, она настораживалась, чтобы
отрезать путь Бансби, если он попытается улизнуть. Другая леди, а также ее
супруг, низкорослый джентльмен в цилиндре, в свою очередь были наготове,
следуя заранее намеченному плану. И миссис Мак-Стинджер так охраняла
злополучного моряка, что любая попытка спастись бегством была обречена на
неудачу. Это бросалось в глаза даже прохожим, которые выражали свои чувства
криками и насмешками, к чему страшная Мак-Стинджер относилась с
непоколебимым равнодушием, тогда как Бансби, казалось, находился в
бессознательном состоянии.
помощью односложного восклицания или сигнала, но терпел неудачу вследствие
бдительности стража и присущего Бансби свойства не обращать внимания ни на
какие знаки. Так дошли они до часовни, чистенького белого здания, недавно
арендованного преподобным Мельхиседеком Хаулером, который после
настоятельных просьб согласился отсрочить светопреставление на два года, но
уведомил своих приверженцев, что тогда-то уж оно непременно настанет.
капитан, улучив минутку, проворчал на ухо жениху:
можно было извинить только отчаянным его положением:
Мистер Бансби ответил:
естественный вопрос.
даль, не дал никакого ответа.
удобный. Отчаливайте, Джек Бансби!
прошептал:
ее тогда вечером в порт?
одолели, а не она - вас. Вас, человека такого ума!
Отчаливайте! Я прикрою ваше отступление. Сейчас самое время бежать, Бансби.
Вы подумайте - свобода! Решайтесь! Раз!
решился.
Теперь или никогда!
немедленно вслед за этим миссис Мак-Стинджер вышла за него замуж.
к совершающемуся обряду со стороны Джулианы Мак-Стинджер и зловещая
сосредоточенность, с какою это многообещающее дитя, уже теперь являющееся
копией матери, наблюдало за происходившим. Капитан усмотрел в этом
беспрерывную цепь ловушек для мужчин, простирающуюся в бесконечность, и
целые века угнетения и насилия, на которые обречены моряки. Это производило
более глубокое впечатление, чем непоколебимая стойкость миссис Бокем и
второй леди, чем ликование низкорослого джентльмена в цилиндре и даже
суровая непреклонность миссис Мак-Стинджер. Юные Мак-Стинджеры мужского пола
мало что понимали в происходящем и еще меньше им интересовались; во время
церемонии они были заняты преимущественно тем, что старались наступить друг
другу на ноги, но поведение этих злополучных младенцев служило лишь фоном,
на котором во всей своей красе выступала скороспелая женщина, обнаружившаяся
в Джулиане. "Еще годик-другой, - подумал капитан, - и поселиться в одном
доме с этим ребенком было бы гибелью".
приветствуя его нежным именем отца и выпрашивая полупенсовики. Когда волна
горячих чувств схлынула и процессия готова была снова тронуться в путь, ее
ненадолго задержал неожиданный припадок, случившийся с Александром
Мак-Стинджером. По-видимому, это милое дитя твердо связывало свое
представление о часовне с надгробными плитами, если в храм божий входили с
иными намерениями, кроме обычной молитвы, и потому оно было совершенно
уверено, что его мать похоронена и потеряна для него навеки. Потрясенный
этой мыслью, Александр Мак-Стинджер завизжал с удивительной силой и весь
почернел. Но как ни было трогательно такое доказательство нежной его
привязанности к матери, эта замечательная женщина не могла допустить, чтобы
ее любовь к сыну выродилась в слабость. Поэтому после тщетных попыток
образумить его встряской, тычками, окриками и другими средствами, она вывела
его на свежий воздух и испробовала другой метод: участники свадебной
процессии услышали быстро следовавшие один за другим резкие звуки,
напоминавшие аплодисменты, а вслед за этим увидели Александра, сидевшего на
самой холодной каменной плите во дворе, очень разгоряченного и громко
плакавшего.
Бриг-Плейс, где было приготовлено свадебное пиршество, двинулось обратно в
прежнем порядке, причем на долю Бансби выпало немало насмешливых
поздравлений от прохожих со счастливым браком, только что заключенным.
Капитан следовал до дверей дома. Но его обеспокоило более ласковое обращение
миссис Бокем, которая, освободившись от обязанностей, поглощавших все ее
внимание (бдительность и настороженность этих леди значительно ослабели,
после того как Бансби благополучно женился), воспользовалась досугом, чтобы
проявить интерес к его особе; посему он покинул и процессию и пленника,
слабым голосом сославшись на деловое свидание и обещая в скором времени
вернуться.
раскаянием размышлял о том, что весьма способствовал пленению Бансби,
разумеется, нимало об этом не помышляя, а просто вследствие беспредельной
Пехов Алексей
Бажанов Олег
Пехов Алексей
Глуховский Дмитрий
Херберт Фрэнк
Сертаков Виталий