Добро Пожаловать. Горящая рука почти погасла, и человек смотрел на уми-
рающее пламя глазами, которые на человеческом лице назвали бы безумными.
Он не так силен, как раньше, понял Джош.
И Джош потянулся за коляской, схватил ее и запустил в лицо этого гада.
Раздался страшный вопль. Последние языки пламени погасли, когда он от-
шатнулся. Джош увидел серый свет и пополз к дыре.
Он был примерно в трех футах от нее, когда сломанную красную коляску
швырнули обратно ему в голову. У Джоша была секунда, в течение которой
он вспомнил как однажды его выкинули с ринга в Гэинсвилле, и что он по-
чувствовал, когда ударился о бетонный пол и как он тихо лежал.
Он очнулся - он не знал, сколько времени спустя - от звука пронзительно-
го хихиканья. Двигаться он не мог и подумал, что все косточки у него пе-
реломаны.
Хихиканье исходило с расстояния в десять-пятнадцать футов. Оно стало ти-
ше, переходя в фыркающий звук, который стал похожим на какой-то язык.
Джош подумал, что это, должно быть, немецкий. Потом были фрагменты дру-
гих языков - китайского, французского, датского, испанского и какие-то
другие диалекты, которые выскакивали один за другим. Потом ужасный гру-
бый голос заговорил по-английски, с глубоким южным акцентом: - Всегда
ходил один... всегда ходил один... всегда... всегда...
Джош мысленно обследовал свое тело, пытаясь обнаружить, что работает, а
что нет. Правая рука у него омертвела, вероятно, сломана. Полосы боли
пульсировали у него в ребрах и в плечах. Но он знал, что ему повезло;
удар который ему достался, мог бы и проломить ему череп, если бы маска
Иова не была такой толстой.
Голос изменился, перейдя в монотонный говор, который Джош не мог понять,
затем вернулся к английскому с мягким акцентом жителя Среднего Запада: -
Ведьма... ведьма... она умрет... но не от моей руки... О, нет... не от
моей руки...
Джош медленно попытался повернуть голову. Боль прострелила ему спину, но
шея все-таки работала. Он постепенно повернул голову к бредящему сущест-
ву, которое было распростерто в грязи в другой стороне берлоги.
Человек с алым глазом смотрел на свою правую руку, где по пальцам бегали
бледно-голубые язычки пламени. Лицо человека было диким сочетанием раз-
личных масок. Чудесные светлые волосы смешивались с грубыми черными,
один глаз был голубой, а другой карий, одна челюсть острая, а другая -
впалая.- Не от моей руки,- сказал он.- Я заставлю их сделать это.- Под-
бородок у него удлинился, пророс щетиной, которая за несколько секунд
превратилась в рыжую бороду, и также быстро исчезла в корчах его лица.-
Я найду способ заставить их сделать это.
Рука человека дрожала, сворачиваясь в крепкий кулак, и маленькие голубые
язычки исчезли.
Джош заскрежетал зубами и пополз к серому свету наверху, у отверстия -
медленно, болезненно, по дюйму. Он застыл, когда услышал снова голос
этого человека, шепотом поющий: Мы пляшем перед кактусом в пять часов
утра... - затем все перешло в невнятное бормотание.
Джош пробирался вперед. Ближе к дыре. Ближе.
- Беги,- сказал человек с алым глазом слабым и усталым голосом. Сердце у
Джоша застучало, потому что он знал, что это чудовище в темноте разгова-
ривает с ним.- Давай. Беги. Скажи ей, что я все же сделаю это... Я сде-
лаю эту работу руками самих же людей. Скажи ей... Скажи ей...
Джош пополз вверх к свету.
- Скажи ей... Я всегда ходил один.
Тогда Джош выбрался из дыры, быстро вытащив ноги. Ребра у него жутко бо-
лели, он еле сдержался, чтобы не потерять сознание, но он знал, что ему
нужно отсюда удирать, иначе от него останется тухлое мясо.
Он продолжал ползти, а крысы суетились вокруг. Пронизывающий холод про-
никал в него до самых костей. Он ожидал и опасался, что человек с алым
глазом схватит его, но этого не произошло. Джош понял, что жизнь его
спасена - или потому, что человек с алым глазом ослаб, или потому, что
он выдохся, или потому, что он хотел, чтобы это сообщение было передано
Свон.
Скажи ей, что я сделаю эту работу руками самих же людей.
Джош постарался встать, но снова упал лицом вниз. Прошла еще минута или
две, прежде чем он смог собрать силы и подняться на колени, а затем
все-таки смог встать как дряхлый трясущийся старик.
Часть тринадцатая. Пятизвездный генерал
Глава 75. Бесплодная земля
Роланд Кронингер поднес бинокль к глазам в очках. В морозном воздухе
крутились снежинки, уже почти совсем засыпав трупы и разбитые машины. У
въезда на площадку горели костры, он знал, что солдаты Верности тоже не-
сут сторожевую службу.
Он услышал среди туч медленный раскат грома, и сквозь него пробилось
острие голубой молнии. Он окинул взглядом площадку, и его бинокль обна-
ружил замерзшую руку, высунувшуюся из сугроба, груду тел, смерзшихся в
ледяной смерти, серое лицо молодого юноши, всматривающегося в темноту.
Пустынная земля, подумал Роланд. Да. Пустынная земля.
Он опустил бинокль и прислонился к бронированной машине, которая прикры-
вала его от огня снайпера. Ветер до него донес звук работающих молотков.
Пустынная земля. Вот о чем была последняя Божья молитва. Он старался
припомнить, где он это раньше слышал, только тогда это была не молитва,
и ее слышал не сэр Роланд. Это было воспоминание ребенка Роланда, но это
была не молитва. Нет, не молитва. Это были стихи.
В то утро он проснулся на голом матрасе в своем черном трейлере и вспом-
нил о мисс Эдне Меррит. Она была учительницей английского, одной из тех
старых дев, которые, казалось, выглядели на шестьдесят лет даже тогда,
когда только родились. Там, во Флэгстаффе, она преподавала начальный
курс английской литературы для продвинувшихся учащихся. Когда Роланд сел
на своем матрасе, то увидел, что она стоит рядом и держит открытый эк-
земпляр "Нового оксфордского сборника английской поэзии".
- Я собираюсь читать стихи,- объявила мисс Эдна Мерритт таким сухим го-
лосом, что по сравнению с ним пыль казалась бы сырой. И скосив глаза
сначала налево, а потом на направо, чтобы убедиться, что класс внима-
тельно слушает, она начала читать:
Вот Беладонна, Владычица Скал,
Владычица обстоятельств.
Вот человек с тремя опорами, вот Колесо,
А вот одноглазый купец, эта карта -
Пустая - то, что купец несет за спиной,
От меня это скрыто. Но я не вижу