Даллесу, я не стану упрекать вас. Вам все ясно?
поручение, я должен хотя бы в самых общих чертах ознакомиться с
содержанием письма.
или государственных секретов. Нечто вроде дневниковых записей, в которых я
высказываюсь против уничтожения заключенных в концлагерях, так как считаю
это бесчеловечным.
предусмотрительность!
чтобы подчиненные мне группы не совершали подобных актов в концлагерях,
размещенных на западной территории Германии.
перед лицом западных держав считаю целесообразным спасти.
уничтожены?
лагерная администрация, конечно при содействии частей вермахта или с
помощью специально для того выделенных подраздалений СС. Кстати, поскольку
у нас сейчас общее руководство, вам и майору Дитриху поручается небольшая,
всего на два дня, но весьма кропотливая канцелярская работа. Нужно
проверить, как оформлены документы тех, кого, по понятным вам мотивам, мы
направляем сейчас в концлагеря. Делается это под видом перемещения из
одного лагеря в другой, чтобы сохранить, так сказать, длительный стаж
заключения. Вы имеете опыт работы в абвере, знаете все тонкости этого
дела. Приступить можете сейчас же.
взваливать всю работу на других, а себе приписывал чужие заслуги. К тому
же он не располагал даже самыми элементарными познаниями лагерного
делопроизводства, хотя и выдавал себя за специалиста в этой области.
Поэтому его очень обрадовал приход Вайса.
Ограничились только тем, что в "делах" убитых сменили фотографии: вместо
прежних приклеили новые, предварительно подвергнув их искусственной
химической обработке, чтобы придать им давнишний вид. На всех этих "делах"
имелся гриф, означающий, что заключенные подлежат "особому режиму". то
есть должны быть умерщвлены.
в которой было отмечено, за какого рода "преступление" заключенный
приговорен к казни.
наносился на карточки гриф, означавший, что данный заключенный не может
быть казнен без особого на то распоряжения гестапо.
тонкая стрелка с развернутым оперением острием вверх подтверждала, что
этот гриф действителен.
датой рождения, в перед датой смерти стрелку поворачивали острием вниз.
Если стрелка была без даты, она обозначала только одно - заключенный
должен умереть. Именно этот знак и ставил Иоганн, когда просматривал
документы, следя, чтобы все в них было строго по форме.
прикрепить треугольничек из красной бумаги. Дитрих считал это чисто
канцелярской изощренностью. Но Иоганн знал, что каждая деталь оформления
"дела" имеет особое значение. Поэтому он нарезал треугольнички из черной
бумаги и подсунул коробку Дитриху. И тот машинально продолжал прикреплять
их к карточкам, так как предпочитал работу со скрепками кропотливой возне
с проверкой деталей оформления. Черные бумажки под скрепками обычно
обозначали, что на данного заключенного довольствие не выписывается, -
иначе говоря, лагерная администрация может "списать" его в день прибытия в
лагерь.
интересного. Рассказал, например, что все сотрудники мастерских абвера,
которые раньше изготовляли фальшивые советские документы, теперь фабрикуют
фальшивые немецкие документы. И в ожидании лучших времен многие сотрудники
секретных служб превратятся отныне в крестьян, ремесленников, торговцев. А
некоторых даже снабжают документами, подтверждающими, что люди эти
побывали в плену и отпущены советским командованием специально для
пропагандистской работы среди населения. Такие документы владельцы должны
показывать немецкому населению и просить убежища. И если их укроют, то они
обязаны собственноручно расправиться со всей приютившей их семьей. Кроме
того, этим людям вменяется в обязанность выявлять тех германских
военнопленных, которые действительно отпущены советским командованием на
родину, с тем чтобы призывать к сопротивлению фашистам.
руководства зарубежной разведывательной службы.
Дитрихе с Густавом.
забыть, какие услуги мы ему оказывали в подавлении революции. Я думаю, что
Испания станет для немцев самой гостеприимной страной.
Лансдорфа, Вайс счел необходимым пожаловаться на Дитриха: сказал, что, по
его мнению, тот недостаточно знаком с правилами оформления подобного рода
документов и мог допустить ошибки в этой спешной и вместе с тем требующей
исключительного внимания работе.
невелика беда.
молодежи, зачисленной в подразделения "вервольфа". И хотя у многих из этих
ребят на поясах висели кинжалы, вид у них был довольно жалкий. Почти все
"призывники" были пьяны, шнапс им выдавали без ограничения.
поинтересовался, для чего это нужно. Глаза у мальчишки были заплаканы,
губы дрожали от боли, но он объявил гордо:
дотронуться до багровой, опухшей щеки, только указал на нее пальцем. -
Можно было съесть крысу, как другие. Но я предпочел это. - Добавил
доверительно: - Мы сами решили подвергнуться испытаниям. А те, кто боится
пройти через испытание, становятся нашими слугами, и мы их порем, если они
не слушают нас.
армия выселяла из восточных районов страны множество людей, некогда
покинувших западные территории, чтобы спастись от воздушных бомбардировок.
военные заводы, а через несколько недель снова посылали на передову.
жилища которых были разрушены бомбардировкой, гнали под конвоем нацистских
функционеров в деревни и заставляли работать у фермеров только за одну
еду.
имел ценностей, чтобы кормиться с черного рынка. И на эти сотни тысяч
обездоленных, бездомных семейств устраивались облавы: тотальная
мобилизация, которую проводили нижние чины вермахта, сметала всех
уцелевших мужчин до шестидесяти лет. Хватали и подростков и зачисляли их в
подразделения "вервофльфа".
машины нацистской Германии. В каком бы состоянии ни был человек, где бы он
ни оказался, его мгновенно брали на учет, под наблюдение, подвергали
насилию его волю и мысли. Всепроникающая полицейская система, облеченная в
самые разнообразные формы, повсюду настигала людей.
она стояла в длинной очереди за водой. Он не сразу узнал ее. Фрау Дитмар
очень сильно изменилась за эти годы - исхудала, постарела, ссутулилась.
Она страшно обрадовалась, узнав его, и стала упрашивать зайти к ней в ее
более чем скромное жилище. Хозяйка квартиры, жаловалась она, относится к
ней и к ее сыну Фридриху как к оккупантам.
в берлинский госпиталь. Когда он выписался оттуда, ему, как инвалиду,
предоставили возможность вселиться в чужую квартиру. Правда, комната очень
скверная, даже не комната, почти чулан. Но хозяева ненавидят его за это
вторжение. Ненавидят и за то, что он хоть и инвалид, а остался жив. Их же
сыновья погибли на фронте.
низкий, с коротко обрезанными ножками стол, такие же стулья.
Володихин Дмитрий
Березин Федор
Афанасьев Роман
Прозоров Александр
Лукьяненко Сергей
Посняков Андрей