лицом. Его лучистые глаза и сочные губы улыбались.
огляделся кругом, словно попал не по адресу, улыбнулся, как ребенок,
узнавший знакомые лица, и, протянув обе руки, направился к леди Хинтон.
подъезда проревел гудок автомобиля. Леди Хинтон недовольно поморщилась -
"позже всех является!.." - а Эллен слегка покраснела. Она узнала гудок
блоттоновского авто.
смокинге, модном жилете и галстуке, сверкая моноклем. Он был надушен,
отлично выбрит.
приходился отдаленным родственником.
нравов, распущенности молодежи, современных книгах, "которые нельзя дать в
руки благовоспитанной девушке", об отсутствии должного уважения к
авторитетам и старшим.
приехали к нам выкачивать английское золото? Хотите обмелить наш золотой
бассейн?
таким же успехом я мог бы обмелить Атлантический океан.
любезна по настоянию своего юрисконсульта и управляющего делами Смиггерса,
который вел с банкиром крупные дела.
футбольном матче! Каково? Футбол! А? - Он снова погрузился в свое обычное
созерцательное состояние.
предпочитала мужское общество, притом в поведении Амели многое шокировало
ее.
уже ко всем и бросая косой взгляд на Текера, - о том, как наш знаменитый
писатель предсказывал гибель цивилизации. Неужели это возможно?
ежеминутно порывался встать, откланяться и уйти, но не решался сделать
этого.
созерцательного Будды в пламенного оратора.
повышая тон:
чудовище. Хозяин земли становится рабом машины. Она заставляет нас, всех без
исключения, знаем ли мы и хотим ли мы этого или нет, идти по ее пути. Бешено
несущаяся колесница волочит за собой поверженного победителя, пока он не
погибнет... Человеческие существа, столь заботливо вскормившие этих диких и
опасных зверей, проснулись и нашли себя в окружении новой расы железных
чудовищ, господствующей над ними...
зажать технику, удушить изобретательство, иначе гибель цивилизации и наша
гибель неизбежны... Еще чашку чаю, покрепче, если позволите, - неожиданно
закончил он.
интересовался ликерами, усиленно подливая епископу, лицо которого сияло
светом земных наслаждений.
держать в крепкой узде. Но цивилизации угрожают не только машшш.., машины.
Есть звери более опасные, коварные и беспощадные...
столом, всколыхнулось.
страхом. Слово было произнесено. Общая болезнь, которая подтачивала всех,
омрачала, отравляла радость жизни, напевала кошмарные сны, была названа...
сердце. Говорили по-разному, но об одном и том же: о проклятых коммунистах,
разрушителях культуры и цивилизации, фанатиках. Тут было все: и революции в
трех государствах, и "национализация женщин", и Коминтерн, и демпинг, и
разрушение храмов, и голод...
выражении чувств и мыслей. Никогда за столом не звучала так гармонично
симфония ненависти и животного страха перед близкой революцией.
власть, положение, богатство?
голодной смертью епископу Иову Уэллеру.
"к покровителям техники и энтузиастам индустриализации, заставившим служить
себе машины, которые своими зубьями рвут человеческие существа и угрожают
раздавить своими шестернями современную культуру"!.. Когда волнение
несколько улеглось, леди Хинтон овладела разговором.
конечно, мало. Каждый из нас должен понять, что лучше сейчас, пока не
поздно, добровольно отказаться от части своего имущества, чем потерять все.
ставит вопрос большой важности, - сказал Генри, наматывая на палец ленточку
с моноклем. - Когда в ряде стран побеждает революция, побежденные, правда
сопротивляясь, сходят со сцены и, как крайнее средство, ищут спасения в
бегстве. Но куда бежать? Есть ли вполне безопасные страны на земном шаре?
Пора подумать об этом.
капитулянтство, панику, неверие в победу. С восставшими мы будем бороться
всеми мерами не на жизнь, а на смерть. Но успех мне кажется проблематичным.
Уже сейчас мы озабочены тем, в какое дело помещать наши капиталы, где
большая гарантия их безопасности. Однако может наступить момент - и скорее,
чем многим это кажется, - когда придется думать уже не столько о капиталах,
сколько о самих себе.
пламенем, - вновь ожил в Шнирере пророк. - Из страны в страну будут бежать
они и всюду встретят всепожирающее пламя, губительное пламя, неукротимое и
неизбежное, как судьба. И не спасут от него ни стража, ни железные решетки
оград, ни толстые стены. Все погибнет. Все превратится в пепел. И мы
погибнем. - И, вновь перейдя на визгливый крик, Шнирер закончил- - А кто
виноват? Машины! Пролетарии! Они! Еще чашечку чаю, покрепче, если позволите.
лицо, перекрестился. - Тут действительно пора подумать о каком-то..,
ковчеге, в котором с божьей помощью могли бы укрыться праведники - цвет
нашей цивилизации и культуры. Не сам ли милосердный господь внушил эту
мысль, как во времена Ноевы?
оборудованный по последнему слову техники? - иронически спросил Генри. - Ну
а дальше? Куда вы на нем направитесь? К южным морям? К необитаемому острову,
затерянному в океане и не нанесенному даже на карту? Чепуха, нет больше
"белых пятен" на карте мира. Нет почти таких островов. А если и есть, их
скоро обнаружат. Постройка "ковчега" и его отплытие не смогут пройти
незамеченными. Нас разыщут, настигнут и раздавят, как червей, вместе с
"ковчегом". Где, наконец, гарантия, что его удастся достроить? Наступило
молчание.
ответил Генри. - Вот вы, господин профессор философии, бранили технику, и со
своей точки зрения вы, конечно, правы. Но эта же техника может дать нам и
выход, открыть путь к спасению. Мы заставим технику оказать нам эту
последнюю услугу, а затем я ничего не имею против, если она будет
уничтожена, к вашему удовольствию, профессор.
сделал паузу и не спеша продолжал:
лишь небольшую группу избранных... "Могий спастись да спасется" - так,
кажется, говорится в писании, милорд? Итак, "ковчег" может и должен быть
построен. Но "ковчег" совершенно особого сорта, который унес бы нас подальше
от этой мятежной планеты - ну, хотя бы на время, пока опасность не будет
устранена. Или же в противном случае.., навсегда...
воспринявший слова Генри как ловкий маневр отвлечь общее внимание от мрачных
мыслей, сбросил постную маску, засиял и добродушно расхохотался:
далеко не лестным для него тоном.
вы, господа, знаете, что в последнее время я отдаю дань увлечению
стратосферными полетами вместе с моим другом инженером, крупным теоретиком
Шломо Вульф
Буркатовский Сергей
Посняков Андрей
Гюго Виктор
Контровский Владимир
Куликов Роман