было огромным, да и ее - не меньше. "Сейчас! - сказала она тогда, садясь на
траву и привлекая его к себе. - Да, сейчас!"
сводом, да и потом еще бессчетное число раз - под этой самой крышей. Но все
равно тот, первый раз был самым прекрасным из всех - когда они вместе лежали
на солнце, делая найденное место своим Домом.
выносила и всех четверых воспитала, и не многие женщины могут этим
похвастаться. Здесь умер Кииз - легко, без страданий. Теперь здесь
предстояло умереть ей. Лес мог забирать принадлежащее ему по праву, что ж,
спасибо, ей это место уже не понадобится.
быть, ей удалось вздремнуть. Да, стены напоминали сеть - дыры, чудом еще
державшиеся вместе. Время уходить.
улыбнуться, чтобы успокоить девочку. Тяжело ей сейчас. Хотя, конечно, Стража
Смерти никогда не была легкой.
новость. Но чтобы настолько!
каждый завязанный узел. Они вместе строили собственный Дом, над своим особым
местом. Но она, хоть убейте, не могла вспомнить, какого же несчастного
ребенка люди прислали стоять для нее Вахту Смерти. Она даже не помнила,
приходила ли семья попрощаться, хотя они, конечно же, приходили. Что же она
медлит, заставляя ждать это бедное дитя? Фейн провела языком по сухим губам.
злобного, грязного старика по имени... Не вспомнить, ну и ладно. Он умер
через неделю, так ни разу и не поблагодарив ее, только ругал без умолку. Он
съедал все, что она приносила, всякий раз браня ее стряпню... И пахло от
него просто отвратительно. Без сомнения, сама Фейн точно так же пахнет для
этой девочки, которая старается теперь приподнять ей голову, чтобы напоить.
Вода холодна, должно быть, она только что зачерпнула ее из ручья.
к постели Фейн, чуть ли не прижав свое ухо к губам женщины.
перепутать саму смерть с ее жуткими слугами...
только подумала... Извини меня.
воздуха, чтобы кашлянуть и выдавить несколько слов:
девчушка, похоже, ее правнучка. Можете себе представить! Немногие доживают
до возможности перемолвиться словом с собственной правнучкой. Гаиб был
здоровенным тихоней с острыми ушами. Ну, они были острее, чем у остальных.
поесть, бабушка?
надеялась, что не задержится надолго. Осталось произнести лишь одно слово, а
уж на него-то, она знала, силенок хватит.
которым она стояла Вахту Смерти. Мэйгу понадобилась неделя, чтобы отойти.
Сама она надеялась управиться пораньше... Или неделя уже прошла? Это много
для ребенка. Мэйг в последний день вообще не мог говорить, но в конце концов
и у него достало воздуха передать ей свое слово.
потому, что за всю жизнь так и не сумела найти в себе никакого "особенного"
таланта, или само слово оказалось слишком уж слабым, или же вообще не бывало
у нее Дара.
тяжелой работы.
немного, а потом, наверное, съест что-нибудь. Попозже...
3
выдержали бы его веса. Но штандарт также означал жизнь: пока он держится за
этот шест, вся армия Империи будет биться насмерть, защищая его. А потому
Ило держался.
предсмертных хрипов. Все его внимание было обращено только на то, чтобы не
позволять штандарту крениться и не оказаться сбитым с ног такими же
легионерами, ничего не видевшими в пылу сражения.
волею судеб оказался в XII. XII легион! Прославленный XII!
жизнь, до самой смерти. Если, конечно, смерть не накладывает на него длань
до заката. Никакого больше рытья траншей... никакой отупляющей муштры с
оружием.
волчьей головы. Варварство? Романтика! Можно себе представить, какими
глазами на такую голову будут смотреть девицы. Что, опять женщины
бесплатно?..
тяготы армейской жизни. И даже эти двадцать три года могут оказаться не так
уж и плохи - опасностей поменьше, а уж сколько уважения... Не служба, а
удовольствие!
какой-то обычный штандарт, эмблему манипулы или когорты. Ничего подобного.
На вершине шеста сияла звезда Империи, а под ней расположился лев - символ
XII. С перекрестья свисало алое полотнище, а весь остаток древка был сплошь
закрыт боевыми наградами из серебра и бронзы. Это штандарт легиона, и ничто
иное.
уже где-то вдалеке.
штандартом, появились офицеры и поманили его за собой. Поднявшись вместе с
ними на невысокий пригорок - единственное возвышение во всей округе, - Ило
снова застыл, сжимая древко. Сзади рявкнули "Разбить лагерь!", и измученные
мозги Ило еле справились с вопросом, к кому же обращена эта команда. К нему,
к кому же еще. Он качнул штандартом, изображая надлежащий сигнал, и
постарался не обращать внимания на протесты натруженных мышц. Далекие рога
среагировали, протрубив соответствующий призыв.
на шлеме и в позолоченном нагруднике. Разумеется. Где еще искать легата,
если не рядом со знаменем? Легаты могли вообще не вступать в схватку, им
было не обязательно обагрять меч вражеской кровью. Но этот-то обагрил...
Весь грязный и потный, он не сводил с Ило пристального взгляда темных глаз,
сверкавших из-под кромки шлема. И ь руке он держал флягу.
подсказали Ило, что невидимые под шлемом брови легата сошлись на переносице.
кровь - по счастью, чужая. Сейчас он был безымянным солдатом.
протянул Ило свою флягу.
***
сдавались или же, если не хотели сдаваться, умирали на месте - уговаривать
их здесь никто не собирался. Подтягивались другие знаменосцы со своими
штандартами, собирались командиры.
персоной. То, как он ответил на салют легата, о многом сказало Ило.
И как он только мог не заметить сразу? Над знаками боевых отличий и над
перекрестьем сиял отлитый в золоте венок из дубовых листьев.
Ильин Андрей
Лукин Евгений
Посняков Андрей
Березин Федор
Суворов Виктор
Каменистый Артем