это не так уж страшно. К тому же ветер переменился и стал попутным. Гидролог
рассчитывал еще засветло достигнуть острова, а на следующий день обогнать
его и добраться до бухты.
превратились в кровавые. Однако нужно было грести.
встречный ветер. Боковой особенно неприятен. Волны били в низкий борт. Лодку
заливало, и Феде все время приходилось котелком вычерпывать воду. Против
волн идти было невозможно: сбились бы с курса. И лодку могло пронести мимо
острова, мимо цели.
мальчика.
гидролог, налегая на весла.
ритм гребле и подозрительно вглядываясь в горизонт.
проносились снежные заряды. Издали они казались огромными косыми столбами.
блуждающая льдина могла распороть лодчонку, а их становилось все больше и
больше. Покачиваясь, проплывали они мимо, грозя задеть лодку.
отталкивался от напиравших льдин. Лодочка медленно поднималась вместе со
всей громадой окружавших ее льдов, потом так же медленно опускалась.
суденышко. О выборе направления нечего было и думать. Но вот показался
остров: лодку проносило мимо него. Гидролог стал отчаянно прорываться к
берегу. Он не смел взглянуть на мальчика. А Федя стоял в лодке и так же
упорно, как и его старший товарищ, отталкивался от льдин вторым веслом.
распороли в одном месте обшивку. Лодка дала течь. Счастье, что водой
заполнялся только один отсек, в котором не повредили переборку, не
израсходовали ее на заплаты.
ближайшую льдину. Навсегда запомнился ему омерзительный скрип резины, словно
по мячу проводили ладонью, - льдины терлись о борта.
цвета... за нею бухта с рудниками на берегу. Но скала удалялась...
изучая движение льдов, часто смотрят в бинокли.
им над головой. Ему стало жарко, лоб покрылся потом, обледеневшую же бороду
запорошило снегом.
слышали!
между льдинами. Остров удалялся, но теперь это уже не казалось страшным.
Федя видел распахнутые полушубки... тельняшки... Они расплывались, словно он
смотрел через мокрое стекло.
расспрашивали... Гидролог не мог говорить от усталости: две последние ночи
он не спал.
моряки поняли все без слов.
метеоплощадку, но предупредил, что Александру Григорьевичу с мальчиком,
очевидно, придется отправиться для личного доклада на Большую землю.
Ледокольный корабль "Лейтенант Седов" в эту навигацию непременно должен
зайти в бухту Рубиновую, - он и заберет с собой перебравшихся через пролив
полярников.
едва поднималось над горизонтом. Утренняя заря сливалась с вечерней, и
дневной свет был совсем как в сумерки, зато краски моря и неба - особенно
тонкими и нежными.
ледовой обстановки не мог принять пассажиров и начать выгрузку.
наполняли бухту. Скоро все забьет плотным льдом. И тогда льдины, толкаясь
друг о друга и шумя шугой, начнут выходить из бухты, почти совсем освобождая
ее. Но только решится капитан спустить на воду кунгас и катер, льдины, будто
спохватившись, ринутся обратно. И тогда успевай, моряки, поднять свои
"плавсредства", чтобы не смяло, не раздавило их это тупое и неистовое
ледяное стадо.
вот уже третьи сутки корабль не может начать выгрузку оборудования для
рудников, хотя дорог каждый день, каждый час. Ведь солнце едва выглядывает
из-за горизонта, - скоро спустится на море полярная ночь и холод скует
морские просторы: не выбраться тогда из сплошного льда, не расколоть ледяных
полей, не пробить дороги даже такому ледокольному кораблю, как "Лейтенант
Седов".
далеких островов, геологи и географы поработавших экспедиций и вместе с ними
инженеры и рабочие, которым еще предстояло высадиться на рудники в бухте
Рубиновой. В соседних каютах оказались люди, едущие прямо в противоположных
направлениях, - на Большею землю и с Большой земли. Но наибольшим вниманием
седого капитана корабля, огромного сутулого моряка Григория Ивановича,
пользовалась маленькая группка необычных пассажиров - юных туристов,
мальчиков и девочек, премированных на туристской олимпиаде путешествием в
Арктику.
которое, как горячо доказывал капитан, было нисколько не опаснее восхождения
на какую-нибудь вершину, узаконенную в туристских маршрутах. Решающим в этом
споре оказалось то, что руководителем юных туристов вызвался быть сам
капитан.
плавучем доме отдыха будут. От одной только "заразной" арктической болезни
не гарантирую. Всяк, кто побывает в Арктике, всю жизнь будет туда стремиться
и никогда от того не излечится, - и старый моряк хитро щурился.
капитаном меховых курточках, были на палубе, около пароходной трубы. Две
девочки лет по тринадцати стояли, прижавшись к ней спиной, ощущая ее
приятное тепло. Три мальчика, на год постарше, сидели на ларях. Все они
смотрели на недоступный берег, отрезанный подвижными льдами.
лицо было сосредоточенным и немного печальным. Обычно топорщившиеся седые
усы сникли. Говорил он хрипловатым басом:
Терехова. - Дружба ему ваша нужна, вот что, - закончил он. - Товарищей,
вроде вас, у него никогда в жизни не было. Один он рос на острове...
наполнив бухту, тотчас двинулись в обратный путь, увлекаемые отливным
течением. Пробираться между ними в лодке нечего было и думать.
маленьким полярником.
мальчик с карими, удивительно яркими глазами. Среди ребят он был признанным
вожаком, потому что умел видеть во всем интересное и постоянно что-нибудь
изобретал. Сейчас ему хотелось изобрести какой-нибудь способ, который
позволил бы выгрузиться кораблю. И он представлял себе надо льдами канатную
дорогу, вроде той, которую он видел на стройке одной из волжских
гидростанций во время прошлогоднего путешествия.
лежал недвижно на дне, а на свободно отпущенной якорной цепи приливное или
отливное течение относило ледокол то в одну, то в другую часть бухты. Теперь
корма его была повернута к крутому снежному склону, на котором виднелись две
мачты радиоантенны, большой ветряк на ажурной решетчатой башне, хлопотливо
вертевший крыльями, и расположенные амфитеатром двухэтажные дома работников
рудника. В пространстве между кораблем и берегом под воображаемым канатом
Алеша увидел лодочку. Она лавировала между льдинами, стараясь пробиться к
кораблю. Отважный гребец то стоял в ней, отталкиваясь от льдин веслом, то
садился, принимаясь исступленно грести, чтобы перегнать льдину. На корме
сидел мальчик.