потому малопонятном для гостьи.
спросила:
голос отца Арсения - пусть из непостижимой дали - все же был ей ближе
и понятнее, чем межзвездные сигналы разума.
на Шилова. - Теперь растянем запись, как резину, в миллион раз.
Замедлим сигнал "до мычания".
этот раз брали с собой новую машину, записывавшую на "молекулярном
уровне". Если на обычной магнитной ленте запись - намагничивание
крупинок, то на новой машине - смещение молекул. Как это происходит,
Вилена не очень поняла и постеснялась расспросить. Оказывается,
симфонию Бетховена можно уложить в доли секунды и записать на этой
машине. Профессор Шилов даже вспомнил слова крупного ученого и
музыканта конца двадцатого века о том, что если бы на Земле появились
представители других планет и их в течение часа надо было бы
познакомить с человечеством, то лучше всего было бы исполнить им
девятую симфонию Бетховена.
спросила:
Бетховена?
Игнатий Семенович, а не взять ли нам в обсерваторию для прослушивания
музыкального консультанта?
Вилену пригласил не он, а Ратов. Вежливо улыбаясь, он сказал:
то милости просим. Я всячески стараюсь приобщить ее к нашим тайнам.
Лишь бы ей не стало скучно. Придется без счету раз, до полного
изнеможения прослушивать записанный импульс сигнала, чтобы найти
подходящую скорость воспроизведения.
слушали и нащупали.
с этими сигналами. Он согласился ехать с радиоастрономами-космонавтами
и Виленой прямо в обсерваторию.
управления. Биотоки его мозга воспринимались послушной машиной, и она
набирала скорость и поворачивала в нужную сторону, тормозила,
останавливалась и вновь пускалась в путь без участия каких-либо
рычагов.
фантастических романах прошлого представляли инопланетян: и вроде
людей, и похожих на осьминогов, в виде жидкости и даже плесени на
скалах...
колоннами, как в старинных помещичьих усадьбах на полотнах художников,
и с чудесным парком, очень понравившимся Вилене.
вниз, войдя через боковой вход в "лабораторию тишины". Она была
отгорожена звуконепроницаемыми перегородками от всего мира.
Чувствительные приборы могли улавливать здесь звуки, недоступные им
снаружи.
чего-то стыдился, бросал ревнивые взгляды на Вилену с Арсением. Держа
свою седую голову даже выше обычного, он подошел к шкафу, смотревшему
на него глазами-циферблатами, как звездный житель из рассказов Кости,
осторожно поместил внутрь катушку. Пригласил всех сесть.
коснулась его спинки. Поэтому она выглядела настороженной, что совсем
не вязалось с ее полузакрытыми глазами.
понимании не будет.
всего лишь условный прием изучения радиосигналов, замедленных до
звуковых частот.
тишины" наполнилась именно звуками! Она не могла их иначе
воспринимать.
обычным, как бы собирались отовсюду и обрывались в источнике звучания.
Вилена не могла избавиться от ощущения потусторонности того, что
слышит. Она покосилась на Арсения. Тот слышал эти звуки не в первый
раз, но сидел, как и она, напряженно, не касаясь мягкой спинки, чуть
наклонив массивную голову и уставившись взглядом в звуконепроницаемую
панель бетонной стены.
чувствовала чье-то настроение, угадывала непонятную печаль, старалась
проникнуть в причудливую вязь чуждой гармонии.
нечто чужое и далекое...
даже вздрогнула, открыла глаза: те же стены, тот же напряженный
Арсений, рядом Костя, развалившийся в мягком кресле, Шилов со
взглядом, устремленным в потолок из пористого материала, чем-то
похожего на клубящиеся кучевые облака.
несуществующих пичуг залился на разные голоса. Они то собирались
вместе в могучем звучании, то рассыпались бисерными трелями. А орган,
вбирающий в себя звуки, продолжал греметь.
как не для этого! - патетически возвестил профессор Шилов.
сказал Игнатий Семенович, выключая аппаратуру. - Не следует обольщать
себя надеждой на разумность того, что мы услышали. Как известно,
солнце тоже "поет". От него к Земле летят мириады частиц. В этой самой
комнате наши приборы "щелканьем соловьев" не раз воспроизводили полет
солнечных корпускул. Звуки в этих случаях вполне условны, как я и
предупреждал нашу гостью. Все-таки я надеюсь, ей было интересно
познакомиться с нашей будничной работой. - И он поклонился Вилене.
остался с учениками, увлеченный их "добычей".
приветливо встретила бабушка Вилены, Софья Николаевна, бывшая актриса,
очень гордившаяся, что в ее роду была знаменитая артистка Иловина. Как
и она, Софья Николаевна не осталась на сцене играть старух, следила за
собой; была подтянута и стройна, всякий раз радуясь, когда ее со спины
принимали за молодую.
вводя к ней гостя.
своего замысла. Она вышла из комнаты.
давности? - продолжала шутить Софья Николаевна. - Или для полета ваш
вес слишком велик?
радиоастронома теперь терпят. Похудеть есть отчего.
надо знать.
Кибернетического центра, брил голову, ростом был ниже Вилены, мелкими
чертами лица удивительно походил на дочь.
головка у нее была словно от другой, прелестной женщины. Младшая дочь,
Авеноль, голова у которой была, как у матери, казалась по сравнению с
ней тростинкой.
музыкальному конкурсу.
трудов и вдохновения стоила Вилене ее фантазия на "музыку небесных
Громыко Ольга
Лондон Джек
Каменистый Артем
Пехов Алексей
Посняков Андрей
Орловский Гай Юлий