звездного неба будет отвлекать тещу от земных дрязг, что величественные
картины вечной Вселенной отвратят ее от преходящего и суетного, но толку
из этого не вышло. Тещин дом был напротив, и она сразу же настроила
хитроумную оптику на окна зятя. В телескопе все-казалось перевернутым,
поэтому теща наловчилась привязывать себя в переворачивающемся кресле и
целые часы проводила вверх ногами у окна, ожидая, когда на фоне
зашторенных окон появятся силуэты родственников. Как ни странно, эта
неудобная поза совсем не влияла на ее вечно плохое самочувствие.
Договора болезни были простые и ясные: радикулит, стенокардия, мигрень и
прочее, вполне обычное для ее возраста, Оленев доставал лекарства,
устраивал консультации у хороших врачей, но болезни не проходили. После
вступления в силу Договора болезни резко переменились. Теща стала
предъявлять такие диагнозы, что Оленев лишь удивленно поднимал брови. Их
квартиры связывал телефон, но теща никогда не пользовалась им, сама тоже
не приходила за все годы женитьбы Юрия. Она предпочитала писать письма.
Написанные крупным детским почерком, они приходили почти ежедневно.
почтовом ящике, вынул письмо и без раздражения прочитал его еще в лифте.
года, я заболела благоприобретенным синдромом Лоренса - Муна - Бьедла,
известным среди вашего, брата коновала так же, как адипозогипогенитальный.
В последние три дня отмечаю у себя обильное ожирение на лице, груди;
животе, к чему быстро присоединилось психическое запаздывание, так,
коэффициент умственного развития у меня не превышает 60%, что проявляется
трудностью в разговоре и запаздыванием ответов. Среди других симптомов
отмечаю гипогонадизм, на чем останавливаться не буду, но подчеркну
появление полидактилии на всех конечностях, итого у меня двадцать шесть
пальцев вместо положенных мне по рангу двадцати двух. Также имею честь
сообщить о наличии у меня колобомы ириса, косоглазия, глухонемоты,
микроцефалии, кифосколиоза и незаращения артериального протока. Исходя из
вышеизложенного, требую у вас, как у родственника, две тысячи триста
шестьдесят три рубля на лечение и полное выздоровление от тяжкого недуга.
Деньги вышлите почтовым переводом, чтобы быстрее дошли, к сему не любящая
вас ваша теща К.К.".
не говорил об этом. Сфера влияния Договора распространилась и на тещу, она
тоже искала то, неизвестно что, должно быть, в области медицины, или в
эпистолярном жанре, или в неуемной любознательности к чужой семейной
жизни. Факт оставался фактом: она тоже включилась в число Искателей.
поцелуй, скрылась в ванной. Оленев прошел в комнату дочери. Она лежала в
одежде поверх одеяла и, дрыгая ногами, читала толстую книгу под названием
"Дихотомические таблицы для определения растений".
таллом в виде прямостоячих серовато-зеленоватых кустиков, лопасти на
концах притупленные и часто расширенные, покрытые по всей поверхности
крупными вогнутыми соралями. Апотеции всегда отсутствуют". Надо же,
всегда!.. Секешь, папочка?
под одеяло.
единственная дочка казалась чуть ли не уникальным, удивительным ребенком.
С первых же лет она удивляла родителей и воспитателей всевозможными
талантами, разбросанными в ней так щедро и неумело, что их нельзя было
собрать воедино. Она рано начала читать, еще раньше научилась сочинять
непонятные сказки, пела тоже хорошо и, не зная нот, могла подобрать на
пианино любую мелодию. Особенно хорошо она рисовала. Не так, как дети, а
сразу по-взрослому, с соблюдением всех этих премудростей перспективы,
светотени и композиции. В то же время она оставалась обыкновенным
ребенком, шаловливым, веселым, щедрым на выдумки и любознательным до
бесконечности. Устав от ее "почему", Оленев просто подсунул ей Детскую
энциклопедию еще в шестилетнем возрасте, она тщательно и серьезно изучила
все тома и перешла к Большой. Сначала Оленев думал, что она просто, играя,
перелистывает страницы, но как-то в шутку спросил ее об устройстве
синхрофазотрона, и она слово в слово пересказала содержание большой статьи
энциклопедии, добавив кое-что из курса физики для студентов физфака.
ненормальный ребенок. Я ее побаиваюсь.
стал обычным врачом. Школа живо вышибет из нее все эти ненормальности.
одну гребенку. И что ты беспокоишься? И так не пропадет. Красотой бог не
обидел, вся в тебя, а талант в землю не зароешь. Он всегда прорастет.
свою жизнь.
была склонна чувствовать себя обделенной и несчастной. Но с той самой
поры, как Договор вошел в силу, она наконец-то стала счастливой.
- субъективно. То есть никто не испытывал разочарований и печали. Никто,
кроме самого Оленева. Договор начал действовать полгода назад, когда
Оленеву исполнилось тридцать три года. Ничего мистического в этом не было,
просто за двадцать лет до этого, тринадцатилетним мальчиком, он сам,
собственной рукой, своей кровью, подписал клочок пергамента, услужливо
подсунутый ему тем, кто изменил всю последующую жизнь Оленева. Договор и
предусматривал те пункты, в которых говорилось, что все, кто будет
вовлечен в него, даже помимо воли, субъективно будут счастливы и довольны.
А объективное счастье - понятие слишком расплывчатое, точнее -
несуществующее.
детства, был избавлен от мук и болезней старости. Жена - тем, что могла
бесконечно путешествовать и покупать любые вещи в любой стране мира без
таможенных запретов. Дочь была тоже довольна, ибо, возвращаясь по времени
в исходную точку, могла начать жизнь сначала и перебирать бесконечное
множество вариантов своей судьбы, тем самым практически приобретая
бессмертие. Сам Оленев давно получил свою долю за те двадцать лет, когда
его жизнь была нормальной для окружающих, а сам он мог приобретать любые
знания без усилий и напряжения. За это приходилось платить сейчас, после
вступления Договора в силу, но изменить что-либо было нельзя.
ради чего и был заключен Договор. Но что именно, никто не знал, даже сам
виновник, вернее - проситель и исполнитель, хозяин всей этой сумасшедшей
жизни, когда сюрпризы ожидают на каждом шагу и не знаешь, что произойдет
через минуту.
2
хотелось жить.
собеседник. Этот собеседник мог быть кем угодно или чем угодно, он
принимал форму чайника или чая, который Юра высыпал в чайник, горлышком
колбы, коричневым газом, выходящим из нее, или абстрактной Мыслью. Звался
собеседник Ванюшей, но это было лишь прозвище, сокращенное от полного
имени - Ван Чхидра Асим, что в приблизительном переводе с хинди означало
Безграничная Лесная Дыра. Это было далеко не единственное его имя, полный
перечень которых занял бы несколько страниц: Философский камень, Тинктура,
Бел горюч камень и так далее...
желанием узнать и постичь все. В школьной библиотеке, старой, еще
дореволюционных времен, он был желанным гостем. Его пускали в заповедные
уголки, где он мог часами копаться в толстых пыльных томах явно не по
школьной программе. Толстые веленевые страницы пахли временем, пыль
десятилетий бережно сдувалась Юриным дыханием, и странные, давно позабытые
мысли и идеи открывались перед ним.
и лишь потом Юра понял, куда клонил Ванюшка.
станет для тебя главным делом.
минералогом. Но уж никак не врачом!
один. Так надо мне. А химиком в одном из Запусков у тебя будет дочь. Это
сгодится.
сын?
она любого пацана заткнет за пояс. Ладно, хватит болтать о пустяках. Все
уже обговорено, осталось подписать Договор. Впрочем, если ты раздумал, то