бы на эту роль.
полезным.
и пробормотал:
твои желания.
взяла свое.
некой небольшой награде за службу, если вы не возражаете. Когда мы
прибудем ко мне на ферму, делайте что хотите. - Он развел руками. - Все,
что мое, - ваше, господин, - сказал он. - Кроме... э... одного белого
верблюда. Это так немного. Толку вам от него никакого, господин. Но я к
нему так привязан. И если вам только...
поманил его к себе, и во рту у Бадави пересохло, как в пустыне, когда он
разглядел зазубренные острые когти. Покорно сделав шаг, он вдруг
закачался, когда на него обрушилась невидимая сила и, как рыбу сетью,
потащила к вождю демонов. Горло перехватило от страха, так что он не мог и
пикнуть. Его тащило вперед заклинанием демона.
торчащий подобно изогнутому лезвию. Но остановиться Бадави не мог.
Заклинание влекло его, пока коготь не проткнул сначала одежду, а затем не
вонзился в тело. Потекла кровь, пачкая халат. Боль была невыносимой, но,
даже собрав всю свою волю, он не мог пошевельнуть пальцем. Он лишь ощущал,
как все глубже погружается коготь. Затем раздался смех Сарна, колдовское
наваждение, и Бадави оказался на свободе.
лишь слабо стонать.
прикажу. Без всяких вопросов. И ничего не проси взамен.
повиновения. - Я был дураком! Прошу тебя, прости бестолкового.
что же будет дальше.
ведешь нас к себе домой. И когда мы придем...
банды демонов, услужливо показывая дорогу и на ходу размышляя, чем же он
так прогневал богов.
молодого верблюда. Затем устроили резню среди домочадцев. Часть мяса они
тут же поджарили для еды, а часть повесили вялиться про запас. Покончив с
этим, демоны оседлали скакунов и двинулись на запад, вдоль гряды гор, как
и приказал король Манасия.
пасли скот в относительном мире. Они жили высоко над смутой мира и с
мыслью, что до них никому нет дела.
Да и те ревностно хранились главами торговых домов, перевозивших свои
товары через Божественный Раздел, разделявший древние королевства людей -
Залария и Каспан. Долина называлась Кирания, что на языке народа Сафара
означало "Долина Туч".
собой цветущий оазис посреди высоких зазубренных скал, прозванных Невестой
и Шестью Девами. Имя это получили семь высоких изящных скал, похожих на
грациозных женщин. С юга они казались процессией, шествующей вечно. Самая
высокая и изящная вершина шла впереди, и для киранийцев она была Невестой,
поскольку вершину ее всегда покрывали снега и белые облака. Хотя долина
располагалась настолько высоко, что иным забредшим сюда чужестранцам даже
дышалось трудно, все же, прикрытая высокими вершинами, она сохраняла
вполне приятный климат.
сюда с караванами забредали пилигримы, чтобы отдать дань почтения этой
богине чистоты и здоровья. Они собирались для благословения в древнем
храме, стоящем на восточном берегу, храме настолько маленьком, что там
служил лишь один старый жрец. Пилигримов было немного, поскольку богиню
эту мало кто знал, а долина находилась слишком далеко. Но все, кто здесь
побывали, могли клятвенно засвидетельствовать целительные качества воды.
Жрец собирал с пилигримов малую мзду, позволяющую ему вести сносное
существование, тем более что пользовался он едой и питьем односельчан,
расплачивающихся с ним так за обучение детей.
отдых стаи птиц. Никто не знал, откуда они летят и куда, но все ждали их с
нетерпением - наслушаться их песен да и наполнить горшки тушеной птицей.
Жители Кирании выращивали ячмень, кукурузу и бобы, орошая поля водой из
озера. Разведя многочисленные сорта дынь, крестьяне сохраняли их в
пещерах, обкладывая льдом, вырезанным зимой с поверхности воды. Процветали
у них и оранжереи, где росли яблони, персики и груши. По склонам долины
росли ряды вишневых деревьев, они зацветали, когда в горах еще лежал снег,
и Сафари не раз любовался красотой розового цветения на фоне белого.
надежды возлагали на стада коз. Весной и летом Сафар и другие ребята
отводили их высоко в горы, пастись в альпийских лугах. С наступлением зимы
козы загонялись в хлев под домами, питались запасенным сеном и сохраняли
тепло дома теплом своих тел. Помимо молока и мяса, козы снабжали людей
прекрасной шелковистой шерстью. Женщины пряли из нее ткань и создавали
наряды столь искусные, что их работы были известны и в отдаленных краях.
Когда приезжали торговцы, - останавливаясь на отдых в большом каменном
караван-сарае, что находился за деревней, - наряды быстро расходились в
обмен на заболевших или поранившихся животных, верблюдов и лам каравана.
города, была важной для Сафара и его народа. Им было о чем поговорить,
помечтать о другой, где-то существующей жизни.
был сыном гончара, и в Кирании его отец считался вторым по значимости
человеком после деревенского жреца.
передавалось это мастерство в клане Тимура, а киранийские женщины уходили
к озеру и возвращались, держа на голове кувшины, сделанные гончарами
Тимура. И вся пища в деревне готовилась в горшках Тимура или хранилась в
кувшинах, закрытых плотно и зарытых в землю на зиму. В кувшинах Тимура
бродили спиртные напитки, затем разливались в бутыли Тимура, и уж вкус у
них получался отменный, когда разливались напитки в чашки и чары Тимура.
что, идя по стопам отца, овладевал этим самым священным ремеслом. И
постичь таинства ремесла было верхом мечтаний Сафара. Но как некогда
сказал мудрец: "Если хочешь, чтобы боги посмеялись над тобой... расскажи
им о своих планах".
рассвета, как начинались все дни в Кирании. Стояла ранняя весна, и по
утрам было холодно, так что одной из его сестер пришлось постучать по
нарам, где он уютно спал на пуховой перине, древком метлы.
теплых водах с обнаженными девственницами. Ему ведь было всего семнадцать
лет - возраст, в котором подобные сновидения почти реальны и столь же
часты, как и упреки незадачливой судьбе.
их семьи. Она была прекрасным животным, и Сафару казалась ненавистной сама
мысль о том, что она страдает. Сафар соскочил с нар на надраенные доски
пола. Подтащив к себе сундучок, в котором хранились его пожитки, он
торопливо натянул на себя одежды - потрепанные кожаные штаны, свитер и
тяжелые рабочие башмаки. Матушка уже суетилась возле очага, засыпая
сушеные яблоки в овсянку - их завтрак.
ломоть хлеба, намазанного грушевым джемом, чтобы поддержать его силы, пока
дойка не кончится. Сафар был средним ребенком, но единственным мальчиком
из шести детей, поэтому сестры и мать любили его и баловали.
проверяя результаты ночного обжига. Старший Тимур, которого звали Каджи,
предпочитал, чтобы семья собиралась вместе за столом, особенно после того,
как предыдущей весной вышла замуж его старшая дочь. Он скучал без нее,
хотя она проживала всего в какой-то миле от их дома.
я смеюсь, радость передается и глине. А что еще нужно для хорошего
покрытия глазурью?