красная.
ненадежная территория. Туда бросили геологов. Можно было послать и зубных
врачей. Тоже понимают в дырках. Ни на одной планете нет блуждающих
гейзеров, а здесь есть. Вот это голубое на севере - Mare Hynicum. Мы и
Грааль - в глубине суши. Но это вовсе не суша. Это губка. Mare Hynicum не
заливает впадину между нами и Граалем, потому что весь его берег -
плоскогорье. Геологи пришли к выводу, что этот так называемый континент
похож на балтийский щит - в фенноскандии.
и, усевшись на стуле, как примерный ученик, сложил руки. Он не знал, то ли
Госсе хочет объяснить ему маршрут, то ли отговорить от похода, но ситуация
ему нравилась.
обнаруженная при глубинных пробах. Вечный лед, но не настоящий, из
углеводородных полимеров. Он не тает даже при нуле по Цельсию, а мы ни
разу не зарегистрировали температуры выше минус девяноста градусов. Внутри
впадины полно старых кальдер и сдохших гейзеров. Эксперты усмотрели в этом
остаточную вулканическую деятельность. Когда гейзеры ожили, прилетели
спецы повыше рангом. Ссйсмоакустика обнаружила глубоко под скалами сеть
пещер, таких разветвленных, каких свет не видывал. Произвели
спелеологическую экспертизу - люди гибли, страховка выплачивалась, даже
консорциум в конце концов раскошелился. Потом сказали свое слово
астрономы: когда луны Сатурна находятся между Титаном и Солнцем,
гравитационный прилив достигает максимума, шит суши выгибается и из очагов
под мантией выдавливается магма. У Титана ядро все еще расплавлено. Магма
застывает, прежде чем подняться из глубин по расщелинам, но, застывая,
подогревает всю Орландию. Если Mare Hynicum как вода, то основание
Орландии - как губка. Закупоренные подземные русла прорываются, и так
возникают гейзеры. Давление доходит до тысячи атмосфер. Никогда не знаешь,
где эта мерзость выскочит. И вы, сударь, жаждете очутиться там?
Он помнил, как приятель, попробовавший принять такую позу, перевернулся
вместе со стулом.
или мы можем поговорить серьезно?
зарядами пробить эту стену лавы - главный поток, извергнутый Горгоной.
Даже Mons Olympus Марса не идет в сравнение с Горгоной. Динамит оказался
слабоват. Был у нас некий Харенштайн - может, вы о нем слышали? - так он
предлагал, вместо того чтобы проходить сквозь этот вал, выбить в нем
ступени, сделать лестницу. Дешевле выйдет. В конвенции ООН должно быть
положение, запрещающее допускать в астронавтику идиотов. А вал Тифона
пробили специальными термоядерными бомбами, до того проложив в нем
туннели. Горгона, Тифон - просто удача, что у греков было столько богов и
теперь можно одалживать их у мифологии. Новую дорогу открыли год назад.
Она пересекает только котловину в южной оконечности впадины. Эксперты
ручались, что она безопасна. А что касается подземных пещер, то они
тянутся везде - под всей Орландией. Три четверти Африки! Титан, остывая,
вращался по сильно вытянутой орбите. Приближался к пределу Роща, куда
попало множество лун меньшего размера, которые Сатурн перемолол для своих
колец. Кипящий Титан остывал в перисатурнии, в нем образовывались пузыри,
которые замерзали в апосатурнии, а потом пошли осадочные явления,
оледенения, они покрыли эту пузырчатую, губчатую, аморфную скалу и
задвинули ее в глубину. Неправда, что Mare Hynicum приливает туда только
при определенном восхождении всех лун Сатурна. Его приливов и извержений
гейзеров предвидеть нельзя. В принципе об этом знают все, кто работает
здесь, и перевозчики, и пилоты, и вы. Хотя дорога стоила миллиард, тяжелым
машинам должно быть запрещено ей пользоваться. Все мы находимся на небесах
- в стародавнем смысле. Разве не об этом же говорит название шахты -
Грааль? Только небеса, оказалось, требуют чудовищных затрат. Можно было бы
организовать дело получше, да помешала бухгалтерия. Страховка за погибших
платится большая, но она меньше капиталовложений, которые снизили бы
уровень опасности. Я почти все сказал. Может быть, они еще выберутся, даже
если их затопило. Начинается отлив, а панцирь Диглатора выдерживает сто
атмосфер. Кислорода им хватит на триста часов. Мерлин выслал рабочие
подушечники и две сверхтяжелые машины для ремонта. Безотносительно к тому,
что вы умеете, не стоит. Не стоит ломать шею. Диглатор - один из самых
тяжелых...
вопрос, ладно? А как же Киллиан?
разве не так?
сигарету и проговорил над огоньком зажигалки:
могу запретить операторам заключать договоры с Граалем. Я могу только
подать в отставку и, наверное, так и сделаю. И могу дать от ворот поворот
любому герою.
переговорить с Граалем. Мерлин выслушивает, дает распоряжение, и все. А вы
схлопочете выговор. Мерлину безразлично, Киллиан или я. А инструкцию я
знаю наизусть. Не стоит терять времени, господин Госсе. Дайте мне поесть и
вымыться, а потом обсудим детали.
напрасно.
который летом был в Граале. Он точно такой же, как твой Пиркс. Тихий омут.
Вот трубку жаль. Идите мыться, коллега. Душевые внизу. И возвращайтесь
сразу, а то суп остынет.
свой белый шлем так стремительно, что концы шлангов ударились о скафандр.
Едва за ним закрылась дверь, Лондон принялся стучать кастрюлями около
плиты.
хорош!
тобой в воду, то сдержит его. А если даст слово, что будет только
смотреть, как ты тонешь, то все равно бросится. Разве я не прав?
уверенности. - Чем он сумеет им помочь?
стало темно из-за спустившихся туч. Лондон хлопотал у стола, а Госсе, куря
сигарету за сигаретой, вслушивался в безрезультатные переговоры базы
Грааля с водителями гусеничных машин, которые вышли на поиски после
возвращения вертолетов. В то же время он не переставал думать о пилоте. Не
слишком ли поспешно, не задавая вопросов, он сменил курс, чтобы сесть у
них? Двадцатидевятилетний командир корабля с дипломом капитана дальних
рейсов, должно быть, тверд, как кремень и увлечен делом. Иначе бы он так
быстро не продвинулся. Его юношеская отвага жаждет опасностей. Сам же он,
Госсе, если и был в чем виноват, то лишь в недосмотре. Если бы вовремя
спросил про Киллиана, то отправил бы корабль в Грааль. При этом главный
диспетчер Госсе после двадцати часов, проведенных без сна, не отдавал себе
отчета в том, что мысленно - сам не желая того - уже похоронил прибывшего.
Как же его зовут? Госсе знал, но забыл и счел это признаком надвигающейся
старости. Он прикоснулся к левому монитору. Зеленым вспыхнули буквы:
Синко, худой, кудрявый, поздоровался смущенно, так как в реакторе,
оказывается, все-таки была течь. Все принялись за консервированный суп.
Госсе никак не мог отделаться от мысли, что у храбреца, которому он завтра
доверит машину, искажена фамилия. Его должны звать не Парвис, а Парсифаль
- это перекликается с Граалем. Но было не до шуток, и игру в анаграммы
пришлось оставить при себе. После короткого спора: что же они едят, обед
или ужин - оставшегося нерешенным из-за разницы времени: корабельного,
земного и титановского, - Синко поехал вниз, чтобы поговорить с техником
насчет дефектоскопии, запланированной на конец недели, когда реактор
остынет и предполагаемые трещины в облицовке затянутся. Пилот, Госсе и
Лондон включили в пустой части зала диораму Титана. Изображение, созданное
голографическими проекторами, объемное, цветное, с обозначенными
маршрутами, охватывало площадь от северного полюса до тропиков. Его можно
было уменьшать или увеличивать, и Парвис рассмотрел все пространство,
отделявшее их от Грааля.
Афанасьев Роман
Корнев Павел
Трубников Александр
Маккарти Кормак
Орлов Алекс
Пехов Алексей