Чтение 3–й страницы книги ~Небесный полководец~

представиться как-нибудь иначе. Например, так: я - Освальд Бастейбл,
воздухоплаватель.

- Вы летали на воздушных шарах?

- Я летал на воздушных кораблях, сэр! На кораблях, достигавших тысячи
двухсот футов в длину и передвигавшихся со скоростью более ста миль в час.
Видите, я и в самом деле безумен.

- Ну, я бы сказал, что вы изобретательны... или что-нибудь в этом роде.
И где вам доводилось летать?

- О, почти везде.

- Должно быть, я совершенно не в курсе событий. Беда в том, что новости
приходят сюда с большим опозданием. Боюсь, я ничего не слышал об этих
кораблях. Когда состоялся ваш первый полет?

Стеклянные от наркотика глаза Бастейбла вдруг впились в меня. Я
вздрогнул от неожиданности.

- Неужели это вас интересует? - тихо, холодно произнес он.

У меня пересохло во рту при мысли, что у него начинается приступ
бешенства, и я невольно шагнул к шнурку звонка. Но Бастейбл, точно
прочитав мои мысли, со смехом покачал головой.

- Не беспокойтесь, сэр, я вас и пальцем не трону. Но теперь вы знаете,
что я курю опиум, и что я безумен. Кто, как не сумасшедший, станет
утверждать, что путешествовал на летательном аппарате, который обгонит
самый быстроходный океанский лайнер? Кто, как не сумасшедший, станет
утверждать, что это происходило в тысяча девятьсот семьдесят третьем году
от Рождества Христова, то есть почти через три четверти века от нынешнего
дня?

- Вы действительно в это верите? Но вас, должно быть, никто не хочет
слушать. Не в этом ли причина вашего душевного упадка?

- Что? Нет. Да и с чего бы? Нет, самую тяжелую муку причиняют мне мысли
о собственной глупости. Лучше бы я умер - это было бы справедливо. Но
вместо этого я влачу жалкое существование, будучи не в силах отличить явь
ото сна...

Я взял из его руки и снова наполнил стакан.

- Послушайте, если вы окажете мне одну услугу, я соглашусь выслушать
вашу историю. А хочу я от вас сущего пустяка.

- А именно?

- Чтобы вы все-таки попытались съесть ленч и какое-то время
воздержались от опиума. Хотя бы до тех пор, пока вас не осмотрит врач. Еще
я хочу, чтобы вы позволили мне взять над вами опеку и даже, быть может,
возвратились со мной в Англию. Согласны?

Он пожал плечами.

- Возможно. Это будет зависеть от моего настроения. Признаться, у меня
еще ни разу не возникало желания рассказать кому бы то ни было о воздушных
кораблях и обо всем прочем. Все же не исключено, что ход истории можно
изменить... Если я вам расскажу все, что знаю... Обо всем увиденном, о
том, что случилось со мной... это многое изменит. А вы бы согласились
записать мой рассказ и, если удастся, опубликовать, когда вернетесь?

- Когда мы вернемся, - мягко поправил я.

- Как вам угодно. - Он помрачнел. По-видимому, его слова имели скрытый
смысл, которого я не уловил.

В эту минуту принесли ленч, и мы закусили холодным цыпленком с салатом.
От еды настроение гостя заметно улучшилось, речь стала более связной.

- Попытаюсь рассказать все по порядку, - пообещал он. - С самого начала
и до конца.

С собой у меня был большой блокнот и несколько карандашей. В молодости
я зарабатывал на жизнь нелегким трудом парламентского корреспондента, и
теперь знакомство со стенографией сослужило мне добрую службу.

Рассказ Бастейбла длился более трех дней, в течение которых мы редко
покидали номер и мало спали. Иногда Бастейбл взбадривал себя какими-то
таблетками, клятвенно уверяя меня, что это не опиум. Мне же не нужно было
никаких возбуждающих средств, настолько захватила меня история гостя. По
мере развития сюжета обстановка гостиничного номера становилась все менее
реальной. Поначалу рассказ Бастейбла казался мне фантасмагорическим
бредом, но к концу я твердо уверовал в его правдивость.

С глубоким почтением - Майкл Муркок,

Англия, гр.Суррей, г.Митчем, ул.Трех Труб, октябрь 1904 г.

2. ХРАМ В ТЕКУ БЕНГА

- Не знаю, доведется ли вам посетить северо-восточную Индию, - начал
Бастейбл, - но если доведется, вы поймете, почему я называю ее местом
слияния древних цивилизаций. Там, где Индия граничит с Непалом, Тибетом и
Бутаном, милях в двухстах севернее Дарджилинга и в ста западнее горы
Кинчунмаджи, лежит страна Кумбалари, которая, по мнению ее обитателей,
древнее, чем само Время. Форма правления в этой стране - так называемая
теократия, крайняя разновидность жреческой власти, опирающаяся на мрачные
суеверия и еще более мрачные мифы и легенды. Кумбаларийцы почитают всех
богов и демонов, отдавая предпочтение тем, кто им наиболее выгоден. Это
жестокий, коварный, нечистоплотный и спесивый народ, глядящий свысока на
все остальные народы. Кумбаларийцев крайне раздражает присутствие англичан
поблизости от их земель, и за последние две сотни лет они не раз
доставляли нам хлопоты - правда, серьезными те заварушки не назовешь. К
счастью, их отряды не решаются уходить далеко от своих границ, а
экономическая и военная мощь их государства весьма невелика из-за
варварства, в котором погрязло население. Правда, время от времени, как в
случае, о котором идет речь, там появляется сильный вождь, способный
поднять нацию на джихад против Британии или опекаемых ею стран. Вождь
внушает соплеменникам, что их тела неуязвимы для наших пуль, и тогда нам
приходится учить их уму-разуму. Командование армией не принимает их
всерьез, и несомненно, именно этому обстоятельству я обязан назначением в
отряд, выступивший на Кумбалари в тысяча девятьсот втором году.

Впервые под моим началом оказалось так много солдат, и я в полной мере
сознавал свою ответственность. Отряд состоял из эскадрона в полтораста
лихих пенджабских улан и двухсот маленьких, но отважных и верных
сипаев-гурков девятого пехотного полка. Я безмерно гордился своей
маленькой армией и готов был вместе с нею завоевать хоть весь Бенгал.
Разумеется, я был единственным белым офицером в отряде, но охотно
допускал, что офицеры-туземцы - вояки весьма опытные, и без предубеждения
пользовался их советами.

Мне было поручено провести демонстрацию силы, по возможности избежав
кровопролития. Мы хотели только одного: чтобы у нахалов сложилось ясное
представление об участи, которая их постигнет, если мы возьмемся за них
всерьез. В то время их царем, а также архиепископом и главнокомандующим
был старый религиозный фанатик по имени Шаран Канг. Он уже успел сжечь
нашу заставу на границе и перебить два отделения туземной полиции. И тем
не менее, мы желали не возмездия, а лишь гарантии, что подобные инциденты
прекратятся.

В моем распоряжении было несколько довольно подробных карт и два вполне
надежных проводника, состоявших в дальнем родстве с гурками из нашего
отряда. Мы рассчитывали за два-три дня добраться до Теку Бенга -
высокогорной столицы Кумбалари. Путь к ней лежал по нескольким ущельям.
Поскольку мы были скорее дипломатической миссией, нежели карательной
экспедицией, то пересекая кумбаларийскую границу, проходящую по
заснеженным горам, которые обступали нас со всех сторон, мы держали на
виду флаг парламентеров.

Итак, мы вступили в пределы Кумбалари и вскоре увидели местных жителей
- нескольких коренастых желтокожих воинов в коже, овчине и раскрашенной
стали, верхом на приземистых лошадях, карабкавшихся с уступа на уступ, как
горные козы. Узкие глаза кумбаларийцев светились подозрительностью и
злобой. Наверное, их предками были гунны Аттилы, а может, еще более
древние завоеватели, сражавшиеся в этих ущельях за тысячу, а то и за две
тысячи лет до того, как орды Кары Небесной ринулись на восток и запад,
чтобы захватить и ограбить три четверти мира. Подобно их воинственным
предкам, эти люди были вооружены луками, пиками и саблями, но у некоторых
за плечами висели карабины, по всей видимости, русского образца.

Я вел солдат по ущелью, демонстративно не обращая внимания на
соглядатаев, но когда наверху громыхнуло несколько выстрелов, и эхо
раскатилось среди скал, я встревожился. Впрочем, проводник заверил меня,
что это всего лишь сигнал, извещающий кумбаларийцев о появлении незваных
гостей.

Мой отряд медленно продвигался по каменистой земле. Время от времени
всадникам приходилось спешиваться и вести коней в поводу. Чем выше мы
поднимались, тем холоднее становился воздух. Солдаты были счастливы, когда
стемнело, и я приказал разбить бивак и развести костры.

В моем отряде конницей командовал Ризальдар Джехаб Сах, а пехотой -
Субадар Дж.К.Бишт. Оба были ветеранами множества подобных экспедиций, но
при всей своей опытности к кумбаларийцам они относились на удивление
опасливо. Субадар Бишт даже посоветовал мне выставить на ночь удвоенный
караул. Я так и поступил.

Субадару Бишту не давал покоя некий "запах ветра". Гурка что-то знал о
кумбаларийцах, и когда он заговаривал о них, в его глазах появлялся блеск,
который я мог объяснить только страхом.

- Это хитрые и подлые людишки, сэр, - сказал он за ужином в моей
палатке. - Они унаследовали древнее зло, существовавшее еще до того, как
родился этот мир. На нашем языке "Кумбалари" - "Царство Дьявола". Не
думайте, сэр, что для них что-то значит наш белый флаг. Они не тронут нас
лишь в том случае, если сочтут это выгодным.