Чтение 3–й страницы книги ~Раб остается рабом~

информацию всегда передает правительственный секретарь, который
подчиняется непосредственно премьер-министру и на иерархической лестнице
стоит лишь на ступеньку ниже императора. На сегодняшний день эту должность
занимает Юрген, князь Треваньон. Для убедительности сие приятное известие
сначала прозвучало в сопровождении имперского космического флота. Его
представлял коммодор Вэнн Шатрек с эскадрой из семи боевых кораблей и
двумя тысячами десантников.

Когда аборигены в достаточной степени осознавали ситуацию - после
неизбежного кровопролития, хотя по этому поводу всегда велись споры, -
назначался имперский проконсул. В данном случае - Обрей, граф Эрскилл. Эта
должность не подразумевала управления планетой. Имперская конституция
регулировала этот пункт. Каждое правительство имело право самостоятельно
решать свои внутрипланетные дела. Проконсул в узких и совершенно негибких
рамках просто направлял деятельность правительства.

Несчастный граф Эрскилл, похоже, ничего не понимал. Ему казалось, что
он светоч имперской цивилизации или что-то вроде того, столь же живописное
и метафоричное. Он считал, будто назначение Империи - преображать отсталые
планеты, вроде Адитьи, в подобие Одина, Мардука, Осириса или Бальдра, а
лучше всего - его родины Атона.

Это было первое назначение Обрея проконсулом, которое граф получил
благодаря влиянию семьи, и это оказалось ошибкой. Впрочем, в такой большой
и сложной структуре, как Империя, ошибки неизбежны. Целые институции
существовали за счет того или иного влияния, семейное - ничем не хуже
других. Случилось так, что крайне консервативный герцог Джарви,
представитель Эрскиллов Атонских, происходящих от старого Эррола, был
встревожен радикализмом молодого Обрея. И как только тот закончил
университет на Нефертити, уговорил Премьер-министра отослать родича
подальше от Атона. В это время как раз готовилась аннексия Адитьи, и Обрея
Эрскилла назначили проконсулом.

Это-то и было ошибкой. Его следовало послать на планету, уже занятую
Империей, где все шло само собой, по наезженной колее, чтобы граф мог не
торопясь войти во власть и отвыкнуть от некоторых нелепостей, внушенных
университетскими профессорами, слишком далекими от реальной политики.

Охранники зашевелились, защелкали забралами шлемов, зашаркали ногами.
Они одеревенели от напряжения. Большие двери в противоположном углу салона
мягко отворились, и охрана взяла на караул перед входящей делегацией.

Адитью представляли четырнадцать человек. Все были в одеяниях длиной до
голени и с выбритыми головами. Один из них, в бледно-зеленом платье, вел
группу за собой. Это явно был герольд. За ним следовали двое в белом со
скрещенными на груди руками. Один - жирный, с лохматыми бровями,
выпученными глазками и узкими поджатыми губами. Второй - тощий и
смертельно бледный, с костистым, почти бесплотным лицом. Остальные - в
темно-зеленом и блекло-голубом - портфеленосцы и протоколисты. На их шеях
что-то блестело. Когда посланники приблизились, князь заметил, что на
каждом - серебряное ожерелье. Они остановились в двадцати шагах от стола и
сгрудились вокруг герольда.

- Я хочу представить восхитительного и наинадежнейшего Чала Хоужета,
личного раба-распорядителя господина Повелителя Олвира Никколона,
председателя президиума Совета Повелителей. А также Грегора Чмидда -
раба-распорядителя господина Повелителя Роварда Джавасана, главы
правительства. - Герольд в нерешительности умолк, переводя взгляд с одного
присутствующего на другого. Но, взглянув на Вэнна Шатрека, просветлел. -
Не вы ли раб-распорядитель господина Повелителя на этом корабле?

Лицо Шатрека сначала порозовело, а потом налилось краской. И он назвал
все это одним словом. Абсолютно непечатным. Такими же, исключая
местоимения и предлоги, были последующие пятьдесят использованных им слов.

Герольд оцепенел. Двое депутатов застыли в ужасе. Портфеленосцы
опасливо поглядывали вокруг.

- Я, - подытожил Шатрек, - офицер космического флота его императорского
величества. Командир этого боевого подразделения. И я, - он снова ввернул
неприличное слово, - не раб.

- Вы хотите сказать, что вы тоже господин Повелитель? - Сей факт,
казалось, шокировал герольда больше, чем непристойности Шатрека. -
Простите меня, не думал.

- Заметно, что не думал. И не смей называть меня господином
Повелителем, а не то...

- Секунду, коммодор. - Треваньон отвернулся от герольда и обратился
по-террански к людям в белых одеждах: - Это корабль галактической Империи.
А в Империи нет рабов. Вы меня понимаете?

Похоже, гости не понимали. Тот, что потолще, повернулся к Чалу Хоужету:

- Они, похоже, все тут господа Повелители. - Но тут же увидел в этом
противоречие. - Хотя как они могут повелевать, если нет рабов?

Потрясенными выглядели не только визитеры. Граф Эрскилл оглядел
делегацию и в изумлении выдохнул: "Рабы!" За всю свою недолгую жизнь он ни
разу не видел рабов.

- Нет, не может быть, - произнес Чал Хоужет. - Господин Повелитель
должен владеть рабами. - Он немного посоображал. - Но если они не
Повелители, то, стало быть, рабы, и... Нет, они и не рабы. Но рабы - это
единственное, что делает повелителя Повелителем...

Метод исключения третьего. Доатомная формальная логика пробралась на
Адитью. Чмидд, оглянувшись, кивнул на астронавтов, стоявших в карауле.

- Они тоже не рабы? - спросил он.

- Это астронавты императорского флота, - зарычал Шатрек. - Назовите их
в лицо рабами - и получите прикладом по голове. А я не пошевелю пальцем,
чтобы помешать. - Он свирепо посмотрел на Чмидда и Хоужета. - Кому пришла
в голову бредовая идея послать рабов на переговоры с Империей? Этот
господин нуждается в хорошем уроке.

- Ну, меня послал господин Повелитель Олвир Никколон, а...

- Чал! - прошипел Чмидд. - Мы не можем разговаривать с господами
Повелителями. Мы должны говорить с их рабами-распорядителями.

- Но у них нет рабов, - возразил Хоужет. - Ты разве не слышал, что
этот, с маленькой бородкой, сказал?

- Но это же смешно, Грегор. Кто же руководит и отдает им приказания? И
кто их прислал сюда?

- Нас прислал император. Вот его портрет передо мной. Но мы не его
рабы, просто он самый главный для нас человек. Среди ваших Повелителей нет
самого главного?

- Все правильно, - сказал Чмидд Хоужету. - На заседании Совета твой
господин Повелитель главный, а в правительстве - мой, Ровард Джавасан.

- Но они не указывают другим господам Повелителям, что делать. А на
заседании Совета другие Повелители им указывают...

- Это то, что я называю олигархией, - прошептал Треваньон Эрскиллу с
высоты своих имперских амбиций.

- Может, пусть Рэвни посадит всех этих господ Повелителей в несколько
космолетов и доставит сюда? - предложил Шатрек на простейшем терранском
достаточно громко.

- Думаю, обойдемся. - Треваньон повысил голос, обращаясь к делегации на
терранском: - Не имеет значения, говорили эти рабы с нами или нет. Отныне
властитель планеты - его императорское величество Родрик III. Если
Повелители желают управлять планетой под эгидой императора - пожалуйста.
Если нет - мы прекратим существование правительства и назначим новое.

Он сделал паузу. Ошеломленные Чмидд и Хоужет смотрели друг на друга в
недоумении.

- Чал, - пробормотал Чмидд, - как они сказали, так и сделают.

- Нам нечего больше сказать рабам, - продолжал Треваньон. - В
дальнейшем мы будем разговаривать непосредственно с Повелителями.

- Но... господа Повелители никогда не занимаются делами лично, -
возразил Хоужет. - Или они не Повелители. Подобные переговоры -
прерогатива рабов-распорядителей.

- И у них это называется Советом, - напомнил Шатрек. - Я не удивлюсь,
если его члены осуществляют всю свою деятельность через рабов.

- О нет! - Чмидд был шокирован таким предположением. - Ни один раб не
допускается в зал заседаний.

"Интересно, кто же поддерживает там чистоту? - подумал Шатрек. -
Роботы, наверное? И что происходит, когда Повелителей в зале нет?"

- Ну хорошо. У ваших людей имеются записывающие устройства. Они
действуют?

Хоужет переадресовал вопрос Чмидду, Чмидд - герольду, герольд - одному
из лакеев, а тот еще кому-то. Ответ пришел по тем же каналам.

- Да, работают.

- Отлично. Завтра в это же время мы будем говорить с господами
Повелителями. Коммодор Шатрек, проследите, чтобы полковник Рэвни собрал их
завтра в зале заседаний и приготовил все для обращения, достойного
представителей его императорского величества. - Треваньон повернулся к
рабам с Адитьи: - Это все. Можете идти.

Делегацию с почетом выпроводили. Когда двери закрылись, Шатрек погладил
рукой лысую голову и засмеялся:

- У всех бритые головы. Возможно, поэтому они и решили, что я - ваш
раб. Бьюсь об заклад, что их ожерелья - тоже знак рабства. - Он дотронулся
до имперского ордена "Рыцарская звезда" на своей шее. - Наверное,
подумали, что у меня такой же.

- Они просто не могут представить человека, который бы не был ни рабом,
ни рабовладельцем, - сказал Эрскилл. - А это значит, что у них нет ни
одного нерабовладельческого класса. Всеобщее рабство! Да, с этим придется
что-то делать. Провозгласим отмену рабства, немедленно!

- Мы не можем предпринять что-либо подобное, конституция не позволит.
Раздел второй, статья первая: "Каждая планета Империи сохраняет за собой
право на самоуправление сообразно собственному выбору, без постороннего
вмешательства".

- Но рабство... - возразил Эрскилл. - Раздел второй, статья шестая: "В