Чтение 3–й страницы книги ~Море и рыбаки~

обернулась.

- Не "барышня", а "хозяйка", - поправила она.

- Ну, не важно! - безмятежно откликнулась Летиция. - Надеюсь, у вас все
хорошо?

- Было до этой минуты, - ответила бабаня и вялым кивком указала на трех
ведьм.

Воцарилась звонкая тишина, которая повергла маманю Огг в смятение. Где
же предписанное ритуалом приглашение на чашечку чего-нибудь? Какая
невоспитанность - томить людей на улице! Почти (хоть и не совсем) такая же,
как называть пожилую незамужнюю ведьму "барышней".

- Вы насчет Испытаний, - сказала бабаня. Летиция едва не лишилась
чувств.

- Откуда...

- Так ведь вы - типичный комитет. Тут и гадать нечего, - ответила
бабаня, стаскивая перчатки. - Раньше-то мы обходились без всяких комитетов.
Слух пойдет, все и соберутся. А теперь вот пожалуйста: кто-то берется все
устроить. - На миг лицо бабани отразило ожесточенную внутреннюю борьбу,
после чего она небрежно завершила тираду: - Чайник греется. Ступайте в дом.

Маманя успокоилась. В конце концов, возможно, существуют обычаи,
которыми не может пренебречь даже бабаня Громс-Хмурри. Даже злейшего врага
непременно приглашают в дом и поят чаем с пирожками. Честно говоря, чем злее
враг, тем лучше бывает чайный сервиз и вкуснее пирожки. После можешь крыть
недруга последними словами, но покуда он под твоим кровом - корми его до
отвала.

Темные глазки мамани приметили, что кухонный стол еще не просох после
мытья.

Когда чай был разлит по чашкам, а обмен любезностями (по крайней мере
со стороны Летиции; бабаня встречала их молчанием) завершен, самозваная
председательница устроилась на стуле поудобнее и начала:

- В этом году Испытания вызвали большой интерес, барышня... хозяйка
Громс-Хмурри.

- Это хорошо.

- Сказать по правде, создается впечатление, что ремесло ведьмы в
Бараньих Вершинах переживает своего рода возрождение.

- Чего? Возрождение? Ага.

- Это дает молодым женщинам прекрасную возможность проявить себя, вы не
думаете?

Маманя знавала не одну мастерицу срезать собеседника острым словом. Но
бабаня Громс-Хмурри умела убийственно внимать. Ей достаточно было услышать
что-нибудь, чтобы это прозвучало глупо.

- У вас хорошая шляпа, - заметила бабаня. - Бархат, верно? Видать,
пошив не местный.

Летиция потрогала поля и деликатно усмехнулась.

- Это от Киккиморо Болотти, из Анк-Морпорка.

- Как? Готовую купили?

Маманя Огг поглядела в угол комнаты, где на подставке высился
обшарпанный деревянный конус. К нему были пришпилены куски черного коленкора
и ивовые прутья - каркас бабаниной весенней шляпы.

- Шила на заказ, - ответила Летиция.

- А булавки какие, - продолжала бабаня. - И полумесяцы, и коты, и...

- Эсме, у тебя ж у самой есть брошка-полумесяц, забыла? - вмешалась
маманя Огг, решив, что пришла пора дать предупредительный выстрел. Когда на
бабаню накатывало желание язвить, она много чего могла наговорить ведьме про
ее украшения.

- Верно, Гита. У меня есть брошка-полумесяц. И держу я ее исключительно
ради формы. Полумесяцем очень удобно закалывать плащ. Но этим я ни на что не
намекаю. Между прочим, ты меня перебила, как раз когда я собиралась
похвалить госпожу Мак-Рицу за отличный подбор булавок. Совсем как у ведьмы.

Маманя, резко развернувшись всем корпусом, точно болельщица на
теннисном матче, воззрилась на Летицию, желая узнать, поразила ли цель
отравленная стрела. Но Летиция самым натуральным образом улыбалась. Есть,
есть все-таки

люди, которым и десятифунтовым молотом не вобьешь в башку очевидное!

- Кстати о ведьмах, - сказала Летиция, в манере прирожденной
председательницы переводя разговор в нужное русло. - Я подумала, что стоило
бы обсудить с вами ваше участие в Испытаниях.

- Ну?

- Вам... э-э... вам не кажется, что побеждать из года в год
несправедливо по отношению к остальным?

Бабаня Громс-Хмурри задумчиво осмотрела пол, потом потолок.

- Нет, - наконец сказала она. - Я лучше их.

- А вам не кажется, что это отбивает у других участниц охоту
состязаться?

Вновь последовал внимательный обзор пола и потолка.

- Нет, - сказала бабаня.

- Но все с самого начала знают, что первого места им не видать.

- Я тоже.

- Да нет же, вы наверняка...

- Я имела в виду, я тоже с самого начала знаю, что первого места им не
видать, - уничтожающим тоном перебила бабаня. - А надо им браться за дело с
уверенностью, что победы не видать мне. Нечего удивляться проигрышу, если не
умеешь верно настроиться!

- Но это охлаждает их пыл.

Бабаня, казалось, была искренне удивлена:

- А что им мешает бороться за второе место? Летиция не сдавалась.

- Вот в чем мы надеемся убедить вас, Эсме: примите почетную отставку.
Вы вполне могли бы произнести небольшое напутственное слово, вручить приз
и... и, пожалуй, даже... э-э... войти в состав судейской коллегии...

- А будут судьи? - удивилась бабаня. - У нас никогда не было судей.
Просто все знали, кто победитель.

- Ага, - подтвердила маманя. Ей вспомнились сцены в финалах одного или
двух Испытаний. Когда побеждала бабаня Громс-Хмурри, всем это было ясно как
день. - Истинная правда.

- Это был бы очень красивый жест, - продолжала Летиция.

- Кто решил, что должны быть судьи? - поинтересовалась бабаня.

- Э-э... комитет... то есть... ну... нас собралось несколько человек.
Дабы не пускать на самотек...

- Ага. Понятно, - кивнула бабаня. - А флажки?

- Простите?

- Вы, конечно, развесите гирлянды таких маленьких флажков? И, может
быть, организуете продажу каких-нибудь яблок на палочках?

- Разумеется, мы по мере сил украсим...

- Хорошо. Не забудьте про костер.

- Ну, если все пройдет славненько и гладенько.

- Ага. Что ж. Все пройдет очень славненько. И очень гладенько, -
пообещала бабаня.

Госпожа Мак-Рица не сумела подавить вздох облегчения.

- Значит, все замечательно устроилось, - сказала она.

- Разве? - спросила бабаня.

- Мне казалось, мы договорились, что...

- Да что вы? Неужто? - Бабаня выхватила из очага кочергу и яростно
ткнула ею в огонь. - Я еще подумаю.

- Хозяйка Громс-Хмурри, могу я пойти на откровенность? - спросила
Летиция.

Кочерга замерла на полдороги.

- Ну?

- Видите ли, времена меняются. По-моему, теперь я поняла, отчего вам
кажется, будто непременно нужно быть властной и суровой, но поверьте мне,
если я скажу вам по-дружески: вам станет гораздо легче, если вы капельку
смягчитесь и постараетесь держаться чуточку любезнее - вот как
присутствующая здесь наша сестра Гита.

Улыбка мамани Огг окаменела и превратилась в маску. Летиция как будто
бы не заметила этого.

- Похоже, все ведьмы на пятьдесят миль в округе трепещут перед вами, -
продолжала она. - И надо признать, вы обладаете многими ценными умениями,
но, чтобы быть ведьмой, в наши дни вовсе не обязательно притворяться старой
злючкой и пугать людей. Я говорю вам это как друг...

- Будете проходить мимо, заглядывайте, - оборвала ее бабаня.

Это был знак. Маманя Огг торопливо поднялась.

- Я полагала, мы обсудим... - заартачилась Летиция.

- Я провожу вас до дороги, - поспешно вызвалась маманя, выволакивая
товарок из-за стола.

- Гита! - резко окликнула бабаня, когда компания уже была у дверей.

- Да, Эсме?

- Ты потом вернешься.

- Да, Эсме.

И маманя кинулась догонять троицу, уже шагавшую по дорожке.

Походку Летиции маманя определяла для себя как "решительную". Неверно
было бы судить о госпоже Мак-Рице по пухлым щечкам, встрепанным волосам и
дурацкой привычке всплескивать ладошками во время беседы. В конце концов,
ведьма есть ведьма. Поскреби любую, и... и окажешься нос к носу с ведьмой,
которую только что поскреб.

- Несимпатичная особа, - проворковала Летиция. Но это было воркование
крупной хищной птицы.

- Вот тут вы попали в точку, - согласилась маманя, - только...

- Пора щелкнуть ее по носу!

- Ну-у...

- Она ужасно с вами обращается, госпожа Огг. Безобразно грубо! С
замужней женщиной таких зрелых лет! На мгновение зрачки мамани сузились.

- Такой уж у нее характер, - сказала она.