Чтение 3–й страницы книги ~Приключения Сэмюэля Пингля~

спиной о выступ шкафа, наполненного лекарствами. Судя по выражению лица
Орфи, это доставляло ему удовольствие.
У окна за столиком сидел толстяк доктор Флит, развалившись так, что под
ним не было видно никаких признаков табуретки и казалось, что наш
эшуорфский эскулап чудесным образом покоится в воздухе, подобно
величественному аэростату. Размахивая правой рукой, он что-то с азартом
доказывал аптекарю:
- Совершенно недопустимо с точки зрения науки...
Но тут я переступил порог аптеки. Доктор Флит смолк, а Орфи приоткрыл один
глаз.
- Это ты, Сэм?
Я показал на больное ухо. Аптекарь и доктор сразу поставили диагноз, не
дав мне раскрыть рта.
- Ловко тебе заехали, Сэм, - проговорил аптекарь, переставая чесать спину
и раскрывая другой глаз. - Как находите, доктор?
Доктор Флит снисходительно улыбнулся.
- Кровоподтек и царапины. Не так опасно, как безобразно.
Любопытство, видимо, мучило аптекаря. Он осведомился:
- Когда ты успел подраться, Сэм?
- Не спрашивайте его, Орфи. Все ясно, - отдуваясь, произнес доктор Флит и
вытер шелковым лиловым платком свое багровое луноподобное лицо,
окаймленное рыжими бачками.
Он рассматривал меня с расстояния в три шага, как будто я был виден ему в
увеличительное стекло, и говорил преувеличенно громко:
- Ясно, как в микроскоп. Эластичный, упругий предмет, падая под углом в
тридцать градусов, примерно двенадцать часов назад стукает по голове этого
парня. При прямом попадании предмет свернул бы ему шею. В крайнем случае -
хорошенькое сотрясение мозга.
- Простите, джентльмены, - произнес я. - Я упал на улице, и не двенадцать
часов назад, а сию минуту. Кажется, мое ухо...
Я хотел дотронуться до больного уха, которое начинало опухать.
- Не трогать руками! - пробурчал доктор Флит, свирепо насупливая брови, и
приказал аптекарю:-Сделайте подобающий туалет парню, Орфи. Ясно все, как в
микроскоп.
- Подойди сюда, Сэм, - ласково позвал меня аптекарь.
Ему было лень перегибаться через прилавок. Я подошел к шкафам, и старый
Орфи начал накладывать мне повязку из липкого пластыря. А доктор Флит
продолжал разговор, прерванный моим неожиданным приходом:
- Так вот, друг Орфи, какие дела. Люди болеют из-за несоблюдения правил
гигиены, в результате травмы при несчастном случае, от болезнетворных
микробов. Объелся, опился, перегрелся на солнцепеке, обморозил руки ноги -
болен. Подрался или упал на улице, как вот наш Сэм,- болен. Попали в
организм микробы, начали в нем размножаться - болен. Нет болезни без
соответствующего микроба, Орфи, так доказано великими учеными Пастером и
Кохом. А если некоторые позволяют себе сомневаться да еще ставить
преступные опыты, то, знаете, друг Орфи...- Тут рука доктора Флита
поднялась кверху как бы для удара. - ...закон покарает преступника.
И, кажется, уже покарал. Правда, при этом иногда страдают и невинные, но,
по-видимому, таков закон природы...
Доктор Флит глубоко вздохнул. Орфи закончил перевязку и указал мне на
зеркало, висевшее среди красноречивых реклам аптекарских фирм.
- Посмотри на себя, Сэм, - сказал он. - Совершенно незаметно... - И
добавил, улыбаясь: - Сознайся, Сэм, что хватил лишнего. Ты благоухаешь,
как померанцевое дерево в цвету. Рекомендую отоспаться...
Я хотел возразить старой обезьяне, что мне незачем отсыпаться, но это было
бесполезно.
- У меня болит голова, - пробормотал я.
- Тогда возьми эти таблетки, Сэм, - предложил Орфи.
- К черту таблетки! - пресек намечавшуюся торговую сделку доктор Флит, с
ожесточением вытирая пот с лица. - Их штампуют, как пепельницы. Против
ожирения я съел тонну таблеток, но меня раздувает, как видите... Поэтому
берегите деньги, молодой человек. Кстати, у вас нет одышки, Пингль?
Этот вопрос доктора Флита был известен не только в Эшуорфе. Когда-то Флит
напечатал в журнале "Ланцет" статью под зловещим заглавием "Одышка - бич
человечества". С тех пор мысль об. одышке медленно и верно сводила доктора
с пути нормального мышления. Вопрос об одышке он задавал всем пациентам и
случайным собеседникам. Об одышке он спрашивал даже тех, кто обращался к
нему за советом против застарелых мозолей на пятках.
- Нет, господин доктор, - ответил я учтиво.
- Странно, - пробормотал доктор Флит, прищуриваясь. - Впрочем, нет
ценности, которая бы не переоценивалась. - Доктор перевел взор на
аптекаря: - Не правда Ли, Орфи?
Тот пожал плечами. В это время между шкафами открылась дверь и в ней
показался Эд, сын аптекаря, в белом халате не первой свежести. Через плечо
у него было перекинуто полотенце. Он сразу узнал меня, несмотря на повязку.
- Сэм! Милый! А я в лаборатории вожусь с микстурами и вдруг слышу знакомый
голос... Здравствуй! Что с тобой? Упал? Когда приехал? И знаешь новости?
- Ничего не знаю, - ответил я, пожимая влажную руку Эда. - Небольшое
приключение, помешало мне быть сейчас в Олдмаунте.
- Ты еще не видел отца?- воскликнул Эд. - Но ведь доктор Флит знает...
- Пока еще нет ничего достоверного, - пробурчал доктор. - Но есть слух,
что в Олдмаунте производились вивисекции животных, - доктор Флит
предостерегающе поднял правую руку и добавил: - Без разрешения властей...
- Это строго преследуется законом, -добавил Орфи, убирая с прилавка тубу с
таблетками.
- Ну и что же? - произнес я, чувствуя, что голова моя начинает болеть
сильнее.
- Боже мой, он не понимает! - завозился доктор Флит на табуретке, пытаясь
сняться с якоря. - Ну, мне надо отправляться на визитацию. - Он сполз с
табуретки и взял свой полосатый саквояж с инструментами. - А история
коснется и вас, Пингль. Знайте, что опытами в замке занимался не кто иной,
как сам лорд Паклингтон.
- Слушайте, слушайте! - быстро сказал Орфи, как будто доктор Флит выступал
в парламенте.
- Ну так что ж из этого? - воскликнул я.
Доктор и аптекарь посмотрели на меня с сожалением.
- Опыты лорда были обставлены с такой таинственностью, что о них никто не
догадывался. А теперь завеса приподнята.
Доктор Флит покачал головой.
- И я не удивлюсь, если окажется, что лорд Паклингтон проделывал опыты и
над живыми людьми... Закон- покарает его... если уже не покарал.
Мне не понравился раздраженный тон доктора. Впрочем, все в Эшуорфе знали,
что доктор Флит всегда находится в состоянии хронического раздражения.
Ведь у него на руках две некрасивые дочери - Энни и Дженни, которых он
никак не может выдать замуж. Поэтому спорить с доктором было бессмысленно.
Все же я возразил:
- Человек науки должен иметь право свободно заниматься опытами.
Слова мои произвели эффект. Доктор Флит всплеснул руками.
- Ах, вот чему теперь учат в колледжах!
Старый Орфи сделал такую гримасу, что было противно смотреть на него. Он
прикрикнул на Эда:
- Отправляйся работать! Опять у тебя не готовы микстуры для мистера
Сэйтона и пилюли для отца настоятеля? Ступай.
Эд медленно поплелся за аптечные шкафы. Видимо, Орфи держал его в
строгости.
И тут мне захотелось отомстить за Эда. Я сказал:
- Знаете, джентльмены? Если бы для науки понадобился рискованный опыт, я
бы предоставил себя в распоряжение...
Доктор Флит залился смехом:
- В распоряжение ученого лорда? Ха-ха-ха! Ой, Пингль, вы уморите нас с
Орфи раньше, чем лорд уморит вас. Отправляйтесь домой и положите себе лед
на голову. Действительно, у вас наблюдаются симптомы сотрясения мозга...
Я холодно приподнял шляпу:
- До свиданья.
- Один шиллинг, - напомнил мне Орфи про полоску пластыря.
Аптекарь хотел получить деньги за свой товар, и голос его приобрел оттенок
поэтической взволнованности.
Монета, брошенная мною на прилавок, мягко звякнула. Доктор ласково
посмотрел на монету.
- За диагноз и совет я пришлю вам счет на дом, Пингль, - заметил -он
деловито. Это было вполне естественно: доктор Флит хотел получить свою
долю за оказание неотложной помощи ближнему.
Голова моя болела нестерпимо. Я решил не ехать в Олдмаунт и дождаться отца
дома.
Рядом с калиткой в садик отцовского дома на скамеечке сидела Мери,
крохотная дочка наших соседей -Уинтеров. Она укачивала тряпичную куклу и
пела тоненьким жалобным голоском:

Когда маленькие плачут,
Значит, им больно,
Взрослые тети - от огорчения,
А дяди - от радости.

Белокурая крошка поздоровалась со мною.
- Дядя Сэм!.. Ой, вы подрались? Какой синяк! - Мери плутовато улыбнулась:
- Я знаю... Пьяные всегда дерутся.
Сердце мое дрогнуло, и помимо моей воли я сказал гордо и решительно:
- Ты угадала. Я дрался на дуэли, и меня поколотили. Но ведь дяди не плачут
от огорчения?
Калитка раскрылась. Эдит Уинтер, старшая сестра Мери, быстро подошла ко