которой он с рождения был обречен служить и которая даже мысли не
допускала о том, что он одной с ними расы.
государственной религией, всепланетным культом высокородных, чтобы
провести границу между собой и низшими классами. Так спасет ли их теперь
этот бог крови, всепланетный безжалостный бог, опекавший только
привилегированных?
верили в то, что утверждал каждый Дом: что могучие семейства бессмертны,
что смерть ожидает только кабальных как справедливая кара за вороватость и
прочие пороки недочеловеков, а члены семейств возносятся на небеса в
огненном вихре, обретают там былую юность и живут вечно - принимая
жертвоприношения, воздавая по молитве, самосотворенные святые Эйре.
Инглиша. Инглиша продали вместе с лошадьми, которых он выезжал, купили в
Шэнноне, где бедняки были умнее, а воры кое-чему выучивались. Он ухаживал
за скаковыми лошадьми, и на ипподромах по всему Эйре он узнал побольше,
чем просто кое-что. И в ипподромных барах он знакомился с людьми, которые
побывали за облаками, - в барах, где определялись победители еще до начала
скачек и делались ставки, которые могли купить человеку его свободу.
выезжать лошадей - жокеи никогда не весили больше пятидесяти килограммов;
и не мог ночью сойти за девочку. Едва на подбородке у него пробилась
борода, владыка потерял к нему всякий интерес, и он узнал, что такое
настоящие тяготы.
его продали вместе с могучим, скакуном Гордостью Кельтов Дому Диннинов, он
отправился туда неохотно с дурными предчувствиями, которые более чем
оправдались.
вырождения из-за постоянных браков с близкими родственниками и садизмом.
Если бы Инглиш иногда не ездил со старшим конюхом в город в поисках
наилучших отрубей, кукурузы и брикетов для жеребят, жизнь за пределами
конюшни превратилась бы в полузабытый сон. Но он ездил в город, проводил
субботние вечера в баре лошадников и там впервые услышал про готовящийся
налет халиан. И там с ним вошли в контакт, и он сделал свой выбор.
усыпавшие пол, набились ему в сапоги через прохудившиеся подошвы. Он
покраснел, когда букмекер его окликнул, и сделал вид, будто не услышал.
Снял сапог и начал вытряхивать опилки.
голова с налитыми кровью глазками и липкими губами осведомлялась:
наклонившегося над ним мужчины. Он натянул сапог на ногу и выпрямился.
Кеннеди. И не без причины. Не было такой подлости, на какую не пошел бы
этот бочкоголовый карлик с волосатыми ушами, лишь бы извлечь выгоду.
усилия сдержаться. Ягодицы у него заныли, рефлекторно сжавшись. И зачем
Кеннеди понадобилось выкрикивать свою издевку во весь голос, так что все
вокруг уставились на них, перешептываясь?
раньше. Мэри Диннин не принадлежала к святым, как и ее брат Олтон, как и
ее отец - высокородный владыка Гарольд. А то, что происходило в Доме
Диннинов, ничем не отличалось от того, что происходило в других
благородных домах, твердил себе Инглиш, стараясь погасить жар стыда,
заливший его щеки.
все-таки очутился за круглым столиком.
Кеннеди, была своя причина завязать с ним знакомство. Выходило, что
халианские пираты положили глаз на Эйре и "всякий, у кого голова на
плечах, должен сам о себе позаботиться".
трое его заросших щетиной приятелей, казалась обычной пьяной болтовней. Но
тут Кеннеди познакомил его с каждым из трех по отдельности, и оказалось,
что один из них с другой планеты.
запястье, которые неопровержимо доказывали, что он - недочеловек. Все
правители Эйре, все чиновники в Корке, все Диннины были рыжими и
веснушчатыми. Бог возлюбил веснушчатых. А все остальные на Эйре были не
лучше зверей полевых.
голубоглазый, как сам Инглиш. Не ответ, но утверждение. И тут Инглиш
вспомнил его фамилию: Смит.
наручники.
разведки. Карты. Распорядок. Инфо изнутри... Ночные разговоры в полезных
постелях...
это так на него подействовало из-за вины, которую он постоянно ощущал.
Кто-то заглянул ему в голову, услышал его молитвы, решил, что он тот, кто
им требуется. Мальчик, который так горячо и так долго молился, чтобы
прилетели Хорьки и наподдали по благородным задницам Диннинов, сволочей из
сволочей... А может, это ловушка, уловка, чтобы проверить его верность?
Никакой верности он не чувствует. Ну и что? Чему ему быть верным? Он не
мазохист, не грелка в постели. Он человек. Но стать предателем?
Кеннеди потребовал: "сядь, да сядь же", - и тянул его за руку так, что ему
оставалось либо затеять драку, либо сесть.
мужчин вдвое его старше и тяжелее? Явятся констебли, и он же окажется
виноватым, потому что у Кеннеди есть деньги - у Кеннеди всегда есть деньги
- и он не местный, а Инглиш последняя тварь, чужак, ставший конюхом
Диннинов. Диннины будут решать, внести за него залог или нет. Ну, раз до
стипльчеза на Кубок Диннинов остается три недели, они скорее всего его
выкупят. Но тогда он лишится сносной еды, того, что считается
привилегиями, и с него всю шкуру спустят. Так что он еще долго будет
стискивать зубы, садясь на стул или в седло.
кровоточащими рубцами, и сбросил руку Кеннеди, будто и не боялся вовсе. А
потом сказал:
если я отвечу "нет"?
Смиту и двум остальным, которые словно плевать на него хотели, и Инглиш
внезапно понял, каким будет ответ на его вопрос.
Кельтов ты любишь.
сыпаться:
колено разлетается вдребезги, лошадь пристреливают, а вина - твоя. А то...
по кличке Гордость Кельтов был стригунком, когда Инглиш стал конюхом.
Вместе они попали в Дом Диннинов. Оберечь коня, не сообщив все Диннинам,
он не мог, да и тогда... Он словно увидел, как жестокие губы Олтона
Диннина складываются в улыбку предвкушения, пока он пытается объяснить, с
какой это стати он очутился в обществе людей, способных на такие угрозы.
корабли Альянса, кто приезжает, кто уезжает, чем интересуется. И где
находятся семейства. В определенные дни. И как устраивать встречи и
тайники для передачи сведений. Это не опаснее, сказал себе Инглиш в тот
вечер, как затем повторял себе еще полгода ночей, это не опаснее чем жить
под властью Диннинов.
виду, медленно и осторожно подбирались к дому.
знали все. Из-за халианских налетчиков Эйре и другие планеты, о которых
слышал Инглиш, и были так бедны. Во всяком случае так твердили Диннины.
Мэри Диннин имела обыкновение откровенно болтать по телефону, когда Инглиш
согревал ее постель. Он слышал все о повышении налога для Альянса, о
кампании по сбору средств, чтобы получить от семейств достаточную сумму
для оборонительной системы космической защиты, о попытках принудить Альянс
послать в этот квадрат больше кораблей, или же создать наземную базу,
настоящий военный космопорт на Эйре.
Каменистый Артем
Орловский Гай Юлий
Максимов Альберт
Контровский Владимир
Сертаков Виталий
Соломатина Татьяна